Книга Свадьба в замке Кингсмид - Энни Берроуз

Губы мадам безмолвно зашевелились, пока она мысленно взвешивала варианты. В конце концов она сказала:

– Вы в самом деле намерены на ней жениться?

– Да, намерен.

На ее лице появилась неприятная улыбка.

– Тогда я с особым удовольствием расскажу вам, откуда она приехала. Это место называется Окэм-Холл и находится в графстве Суррей. Она работала у леди Сэндифорд. Но им пришлось выгнать Мэри из-за припадков ярости, которые с ней случались.

Ее улыбка стала шире, а злорадный взгляд переместился на Мэри.

– Она напала и нанесла увечье мужчине. Сыну хозяйки. Ах… – вздохнула мадам, когда лорд Мэттисон вскочил с перекошенным от гнева лицом. – Она ведь не рассказывала вам об этом сомнительном маленьком происшествии, верно?

Глава 7

Лорд Мэттисон подал Мэри руку. Открыв перед ней дверь, он придержал гардины, чтобы выйти из кабинета, а потом с подчеркнутой вежливостью помог подняться в ожидавший на улице экипаж.

Однако его лицо было белым как полотно, а глаза казались мертвыми.

Сердце Мэри отчаянно колотилось. Все ее внутренности сжались в комок еще до того, как мадам выпалила правду о том, о чем, как наделась Мэри, лорд Мэттисон никогда не услышит. Она видела, что он едва сдерживает ярость. Мэри не боялась, что он может причинить ей физический вред. Но она с ужасом думала о том, что он скажет, когда они останутся одни. Теперь, когда он узнал, что она натворила, ему придется выбросить ее прочь.

В горле у Мэри встал ком. Она с трудом сдержалась, чтобы не заплакать.

Его обещания ничего не значат! Мужчины никогда не держат своего слова. Они готовы сказать все что угодно, чтобы получить результат, которого добиваются, но их словам нельзя доверять.

К тому времени, когда они добрались до его апартаментов, боль переросла в злость. Он сам виноват в том, что она его разочаровала. Она постоянно твердила, что не та, кем он ее считает.

– Может быть, вы все же выслушаете, как это выглядело с моей стороны? – спросила она, когда Эфраим унес пальто, шляпу и перчатки своего хозяина.

По бледному лицу лорда Мэттисона пробежала тень чего-то похожего на отвращение. Он взял Мэри за руку и быстро потащил в гостиную, захлопнув за собой дверь.

– Только, – выдохнул он, – если вы сами хотите рассказать мне об этом. Но вы ведь не хотите, верно? Мой бог, мне так жаль, – простонал он и, к большому удивлению Мэри, обняв ее, прижал к себе с такой силой, что она едва могла вздохнуть. – Мне не следовало копаться в этом. Этот негодяй Сэндифорд! – Он выпустил Мэри, но тут же взял в ладони ее лицо и заглянул ей прямо в глаза.

Она смущенно моргнула:

– В-вы не сердитесь на меня?

– На вас? – Лорд Мэттисон замер от удивления. – За то, что вы защищались от этого зверя? Конечно нет!

Мэри покачала головой:

– Разве вы не слышали, что сказала мадам? Что я напала на него? Вы слышите?

– Я слышал, как эта злобная женщина пыталась вбить клин между нами. Но я знаю вас, Кора. И знаю Сэндифорда. Поэтому мне совершенно ясно, что произошло.

– Но вы не знаете меня! – возразила Мэри. Его слова, говорившие о безграничном доверии, могли бы успокоить ее, если бы только он не назвал ее Корой. Но его вера относилась не к ней. Лорд Мэттисон был так опьянен воспоминаниями о своей невесте, что не мог представить ее участницей той грязной сцены, от которой Мэри до сих пор чувствовала себя больной.

Она отпрянула от него и, сжав кулаки, посмотрела ему в лицо. Как он мог цепляться за свои иллюзии, даже теперь, перед лицом правды? Мэри больше не могла этого терпеть.

– Я ударила его ножницами! – рыдая, воскликнула она. – А потом еще и еще, и еще! Там повсюду была кровь!

Ей показалось, что комната наполнилась туманом. Губы онемели. Шатаясь, Мэри ухватилась за ближайший предмет мебели, который оказался диваном, и упала на него, закрыв лицо руками.

Она слышала, как лорд Мэттисон подошел к буфету, вынул пробку из графина и налил что-то в стакан.

Потом он опустился возле нее на колени, попытался сунуть стакан ей в руки. Но, увидев, как сильно она дрожит, он поднес стакан к ее губам и влил золотистую жидкость ей в рот. Мэри проглотила немного и ощутила, как жидкость обожгла ей горло. Однако, когда она добралась до желудка, Мэри почувствовала тепло, разлившееся по ее телу. Она потянула стакан к себе и сделала еще глоток.

– Вы просто пытались защититься, – сказал он, – и не должны чувствовать себя виноватой за то, что ранили его.

– Откуда вам знать? – бросила Мэри, с вызовом подняв голову. Уверенность, которую она увидела в его глазах, пронзила ее, словно кинжал. Лорд Мэттисон считал ее невинной жертвой, а не безумной злодейкой, потому что видел в ней ту нежную, чистую Кору благородного происхождения, которая не могла сделать ничего дурного!

В мятежном порыве Мэри полностью завладела стаканом и сделала еще один бодрящий глоток.

– Ладно. Я действительно защищалась, – угрюмо признала она и отвернулась, чтобы не видеть блестевшее в его глазах уважение к Коре.

– Я знаю, – отозвался лорд Мэттисон. – Сэндифорд похитил вас, верно? Он силой привез вас в Окэм-Холл?

– Что? Нет! – воскликнула Мэри. – Я работала там белошвейкой! – Увидеть, как он с недоуменным выражением лица отпрянул назад, оказалось вовсе не так приятно, как она ожидала. – Его там даже не было, когда меня наняли.

– Но тогда как вы там оказались? – спросил лорд Мэттисон. Он выглядел совершенно сбитым с толку.

– Я… я точно не знаю, – пришлось признаться Мэри. – Я мало что помню из того… – она потерла пальцами виски, – что было до того большого дома… до Окэм-Холл. – Она допила остаток бренди и поставила стакан на пол у своих ног. – Помню, как я стою в комнате экономки в тот день, когда меня взяли на работу. И еще, что леди, которая привезла меня туда, сказала, чтобы мне дали легкую работу, потому что я больна. Экономка ответила, что им иногда бывает нужна белошвейка, а другая леди сказала, что я хорошо умею шить. Я помню, что меня это очень удивило. Но потом я обнаружила, что вся работа, которую они давали, оказалась для меня совсем простой, поэтому я поняла, что это правда. Я действительно хорошо умела шить.

– Но вы же были больны? – Лорд Мэттисон поднялся с пола и сел на диван рядом с ней, зажав руки между колен.

– У меня были ужасные головные боли… – Мэри провела рукой по затылку и шее жестом, к которому Мэттисон уже начинал привыкать. – Но я пробыла там уже долгое время, прежде чем вернулся сын леди Сэндифорд. Он был в отъезде. Я не знаю где. И он… – Она резко побледнела. – Он стал приходить в комнату, где мы шили, чтобы посмотреть на новенькую девушку. Так он говорил. И это была я. Он останавливался возле меня и спрашивал, как мои дела. Нравится ли мне работа.