Книга Ледяная корона - Андрэ Нортон

Принцесса нахмурилась.

– Значит, он назвал час и день… нет, я не желаю знать об этом, чтобы не начать тоже в это верить! Выходит, я не могу ничего сделать, кроме как ждать?

– Конечно, тяжело услышать такое, ваше высочество, но вы совершенно правы. И не только покорно ждать, а оставаться в этих стенах и стараться сделать так, чтобы вас не заметила ни одна живая душа. Вспомните, вы сами считали, что в Хизерхау вы в полной безопасности, и что же случилось? Разумеется, мой замок превосходно охраняется, но как я смогу поклясться, что все мои охранники и слуги до сих пор, как и встарь, преданны только мне и что ни один из них тайно не поддерживает Реддика?

– В такое трудно поверить, – медленно промолвила принцесса. – Я чувствую, что все это почти как попытка перебраться через Шелмарские болота – то есть любой мой шаг станет роковой ошибкой. Но предположим, что король… – Она оглянулась. – Хорошо, тогда скажите, сколько еще времени этот сладкоречивый Прорицатель позволил ему жить?

– Четыре дня – до полнолуния.

– Четыре дня! И он ведь не осмелится делать такое пророчество, если не будет уверен, что оно окажется правдой. Четыре дня, и если я не вернусь тогда в Уркермарк вместе с короной… Мне надо все как следует обдумать, лорд Имберт.

– Разумеется, ваше высочество. А тем временем для вашей же безопасности, ни в коем случае не покидайте этих стен. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы попасть к королю Гостару, а у меня есть несколько способов, которые стоило бы испробовать, что я и сделаю.

Еще раз низко поклонившись, он покинул их, и принцесса повернулась к Роане.

– Похоже, мы сможем наслаждаться видом сада не иначе, как через окно. Зато можем прогуляться по галерее. Пойдем опять наверх.

Они возвратились в огромные покои наверху, после чего Лудорика повела Роану к средней бухточке, так, чтобы они смогли осмотреться. Внизу виднелись немногочисленные цветы, а в основном им удалось разглядеть живую изгородь из кустарников и деревьев, подстриженных в замысловатые формы, отчего они больше напоминали статуи, установленные в Хизерхау перед прибытием туда принцессы.

– Все растения содержатся в превосходном состоянии, – отметила Лудорика. – Создается впечатление, что даже если какой-нибудь единственный лист случайно вылезет из общей композиции, то это тотчас же будет замечено и исправлено. Лорд Имберт рьяный приверженец подобных формальностей. Этот сад примерно такой же значительный, как и положение самого лорда в Ревеньи. Леди Ансла никогда особо не заботилась о нем. Она отвела себе собственное местечко и выращивала там премиленькие благоухающие цветы. Еще здесь есть пруд, где прямо на воде вьют гнезда эранды, а эта птица способна застывать в неподвижности на многие-многие часы, так что ее часто принимают за статую…

– А леди Ансла… она здесь?

– Она умерла, – ответила принцесса, не отворачиваясь от окна. – Это случилось в лютый мороз. Я даже не соизволила вставить ей в руку свечу – хотя она всегда была очень добра ко мне. Когда я пришла, она уже скончалась. Мне кажется, когда я была совсем маленькой, она была единственным человеком, заботившимся обо мне, как о Лудорике, а не потому, что я – принцесса.

Хотя они не могли выйти в этот чопорный сад, и даже из анфилады комнат, приготовленных только для них, обе девушки нашли, чем заняться. Лудорика развлекалась сама, а Роана (к своему удивлению) тщательно репетировала свою временную роль придворной дамы, ее обязанности по отношению к своей принцессе, а также свое положение при Дворе – хотя из-за возраста и тяжелого недуга короля жизнь Двора раскололась на несколько неясных должностных обязанностей, впрочем, выполняемых лишь в случае крайней необходимости. Роана знала о них еще когда училась в Крам-бриф, но теперь растворилась в своей роли настолько, что нашла ее намного более увлекательной, нежели когда прочитала об этом в учебниках. Описание принцессой всевозможных титулованных особ и придворных, их биографий и поступков было настолько подробным, что чужеземная девушка подумала, что узнает любого или любую из них при встрече… Если ей когда-нибудь доведется повстречаться с этими людьми.

Где-то в глубине ее души начало расти что-то непонятное. Она чаще стала разглаживать складки на юбках, то и дело подходила к зеркалу, пристально вглядываясь в собственное отражение, а пальцы сами тянулись к красивой подушечке с иглами, чтобы приступить к вышиванию. Все это было весьма далеко от ценностей ее цивилизации, но тем не менее окружало ее, и она не испытывала ни ностальгии, ни боли, ни несчастья, а скорее наоборот, чувствовала себя расслабленно. Словно очень долго отдыхала. Если ей это снилось, то ей все меньше и меньше хотелось проснуться. По крайней мере, размышляла она с некоторой насмешкой, даже если когда-нибудь и вернется к своим, то сумеет представить достаточно полезной информации об эксперименте психократов с точки зрения их испытуемых, и тем самым поразит Службу до глубины души.

Вторую ночь в Гастонхау она сидела против зеркала, вытаскивая из шляпки заколки в виде птичек, когда в комнату проскользнула Лудорика с длинным, отороченным мехом плащом, перекинутым через руку. Глаза ее горели от возбуждения.

– Имберту все удалось! Я тайно отправляюсь к королю Гостару. Но я иду к нему не одна, Роана… лорд Имберт считает, что ты должна пойти со мной, потому что ты сможешь засвидетельствовать обо всем, что случилось тогда в башне, и твое свидетельство может сыграть огромную роль в дальнейшем! Поторапливайся… нас ожидает карета! Где твой плащ?

Она открыла дверцы гардероба и поспешно стала рыться в его содержимом. Роана устремилась к постели, к своему личному тайнику. Она провела ладонью под широкой подушкой и вытащила пояс с чужеземным снаряжением. С ним она не собиралась расставаться даже на самое короткое время.

Глава девятая

Карета ожидала их в темном внутреннем дворе замка и почти ни чем не отличалась от той, что доставила их в Гастонхау. Как и в тот раз, ее окна закрывали плотные шторки, а двор освещал один-единственный тусклый фонарь. Роана шла к карете очень медленно из-за своих широких юбок. Лорд Имберт вышел лично, чтобы поприветствовать их, а перед тем как протянуть руку Роане, что-то очень тихо проговорил принцессе.

На этот раз их не сопровождал полковник, а подушки были намного мягче и удобнее, чем в карете, на которой они добиралась до Гастонхау. Наконец, дверца закрылась, и они очутились в кромешной темноте, ибо у кареты не было ни одного фонаря.

– Нет света! – воскликнула принцесса, найдя это очень странным, но потом добавила: – Думаю, что Имберту захотелось, чтобы все выглядело как меньше подозрительнее.

– Куда мы едем? – спросила Роана, заворачиваясь в плащ. Ее трясло от озноба, да и в карете было настолько холодно, словно ей несколько лет не пользовались.

– В Гостонхай. В этом замке часто останавливается королевская чета, а находится он возле озера Иммер. Полагаю, королева очень любит тишину.