Книга История Галльской войны - Гай Юлий Цезарь

5. Усмирив эту часть Галлии, Цезарь обратил все свое внимание на войну с Тревирами и Амбиориксом. Он приказал Каварину с конницей Сенонов следовать за собой, опасаясь, как бы не возникли волнения вследствие досады Каварина на своих соотечественников или их ненависти к нему, им заслуженной. Устроив это и будучи убежден, что Амбиорикс будет избегать открытого сражения, Цезарь старался отгадать его намерения. Соседями Эбуронов были Менапии; имея постоянное и безопасное убежище в своих болотах и лесах, они одни изо всех Галльских племен ни разу не присылали к Цезарю послов. Цезарь знал, что Амбиорикс связан с ними узами приязни и что, с другой стороны, через посредство Тревиров он подружился с Германцами. Вследствие этого Цезарь вознамерился прежде, чем напасть на самого Амбиорикса, отнять у него надежду на помощь; иначе, угрожаемый войной и не видя спасения, он или скрылся бы у Менапиев, или был бы вынужден к тесному союзу с живущими по ту сторону Рейна племенами. Для этого Цезарь отправил обозы всей армии к Лабиену в землю Тревиров и туда же приказал двинуться двум легионам; а сам с пятью легионами налегке, без тяжестей, пошел в землю Менапиев. Те, не думая о сопротивлении, но надеясь на неприступность своих жилищ, бежали в леса и болота и снесли туда свое имущество.

6. Цезарь, разделив войско на три отряда (одним начальствовал сам, а другими двумя – легат Г. Фабий и квестор М. Красс), двинулся, таким образом, тремя колоннами, поспешно пролагая мосты, предал огню селения и деревни и овладел множеством людей и скота. Менапии вынуждены были прислать к нему послов с просьбой о мире. Цезарь взял заложников, а Менапиям объявил, что он поступит с ними как с врагами, если они когда-нибудь примут к себе Амбиорикса или его послов. Распорядившись таким образом, Цезарь оставил для наблюдения в земле Менапиев Атребата Коммия с конницей, а сам двинулся в землю Тревиров.

7. Пока Цезарь был занят этими делами, Тревиры, собрав многочисленное пешее и конное войско, решились атаковать Лабиена, стоявшего с одним легионом у них на зимних квартирах. Они уже были от его лагеря на расстоянии не более двухдневного перехода, как вдруг узнали, что к Лабиену присоединились два легиона, присланные Цезарем. Расположившись лагерем милях в пятнадцати, Тревиры решили подождать прихода вспомогательных Германских войск. Лабиен узнал о намерении неприятеля, но, зная его опрометчивость, не терял надежды заманить его к бою; он оставил в лагере для оберегания тяжестей пять когорт, а с двадцатью пятью когортами и многочисленной конницей двинулся навстречу неприятелю и, не доходя только милю (тысячу шагов) до него, остановился лагерем, который и укрепил. Между лагерями Лабиена и неприятельским протекала река, переход через которую был крайне затруднителен по ее глубине и крутизне берегов. Предпринимать переправу через нее Лабиен не хотел и не надеялся, чтобы и неприятель решился на нее. Надежда на подкрепления усиливалась у неприятеля с каждым днем. Лабиен на военном совете во всеуслышание сказал: «Так как Германцы, по слухам, уже приближаются, то он не решается подвергнуть опасности себя и свое войско, а на другой же день на рассвете отступит». Об этом намерении Лабиена немедленно дали знать неприятелю; весьма естественно, что среди такого множества Галльских всадников были и расположенные в пользу общего дела их соотечественников. Лабиен ночью созвал к себе военных трибунов и сотников первых рядов, открыл им свое намерение и приказал при снятии лагеря обнаруживать более, чем обычно, поспешность и замешательство, чтобы убедить неприятеля в своей робости; таким образом, наше отступление должно было иметь вид бегства. При такой близости лагерей уже на рассвете неприятельские лазутчики узнали и донесли своим о том, что происходит в Римском лагере.

8. Едва только наши последние ряды успели покинуть свои окопы, как Галлы стали говорить друг другу, «что не должно выпускать из рук столь верную добычу; безрассудно было бы не воспользоваться робостью Римлян, поджидая помощи Германцев; несовместно было бы с их воинской славой со столь многочисленными силами медлить и не решиться напасть на малочисленного неприятеля, бегущего в беспорядке и замешательстве». Вследствие этого неприятель решается перейти реку и завязать бой на неблагоприятной местности. Лабиен этого-то и хотел и постоянно, но медленно отступал, желая всех неприятелей заманить на эту сторону. Тут, отделив войсковые тяжести и поставив их на некотором возвышении, Лабиен сказал своим воинам: «Воины, вы дождались того, чего хотели; неприятель отдался вам в руки при самых невыгодных для него условиях местности. Итак, под моим начальством покажите ту же доблесть, с какой обычно сражаетесь при Цезаре; имейте убеждение, что он здесь присутствует и все видит!» Потом Лабиен велел обратить значки к неприятелю и двинуться к нему строем; оставив несколько эскадронов конницы при тяжестях, остальную часть он расположил по обоим флангам. Наши, испустив военный крик, бросили в неприятеля дротики. Тот был удивлен, увидев, что вместо бегства наши первыми собираются напасть, и, не выдержав первого нападения, обратился в бегство, ища спасения в ближайших лесах. Лабиен послал за ним в погоню конницу, которая многих убила, а еще больше захватила в плен. Вскоре за тем Тревиры изъявили покорность. Германцы, узнав об их поражении, поспешно возвратились домой. Родные Индутиомара, главные виновники этой войны, удалились вместе с Германцами. Власть же над Тревирами была вверена Цингеториксу, который, как мы и выше говорили, оставался постоянно предан нам.

9. Цезарь, усмирив Менапиев, пришел к Тревирам. Он решил опять перейти через Рейн по двум причинам: во-первых, потому, что оттуда Тревирам были присланы вспомогательные войска; во-вторых – Цезарь хотел сделать невозможным для Амбиорикса поиск там убежища. Вследствие этого Цезарь приказал наводить мост немного повыше того места, где он был устроен в первый раз. Так как способ его построения был уже известен, то при усердной работе воинов он был окончен в несколько дней. Оставив у моста со стороны Тревиров сильный отряд, чтобы предупредить возможность восстания с их стороны, Цезарь с прочими пешими войсками и конницей перешел через Рейн. Убии, еще раньше изъявившие покорность и давшие Цезарю заложников, прислали к нему послов для оправдания; они говорили, «что и не думали нарушать верность и не оказывали никакой помощи Тревирам». Они умоляли «пощадить их и не приносить их, невинных и навлекших на себя ненависть всех Германцев, в жертву за виновных; если ему угодно, они умножат число заложников». Цезарь расследовал дело и узнал, что к Тревирам приходили вспомогательные войска от Свевов; он удовольствовался объяснениями Убиев и стал разузнавать о дорогах в землю Свевов.

10. Вскоре Убии известили Цезаря, что все Свевы собирают войска в одно место и что они приказали всем подвластным им племенам выставить вспомогательное войско, конное и пешее. Узнав об этом, Цезарь принимает меры к обеспечению войска продовольствием, выбирает место, удобное для лагеря, приказывает Убиям их скот и все имущество собрать в города. Действуя таким образом, Цезарь намеревался невежественного и непредусмотрительного неприятеля заставить из-за недостатка продовольствия принять бой при неблагоприятных для него условиях. Также Цезарь приказал Убиям посылать часто к Свевам лазутчиков и узнавать, что у них делается. Те исполнили приказание и несколько дней спустя донесли: «Все Свевы, получив достоверное известие о приближении Римского войска, удалились со всеми своими и своих союзников войсками почти к самым отдаленным пределам своей земли. Там на неизмеримом протяжении тянется лес, называемый Баценис[8], который глубоко проникает внутрь области Свевов и вместе с тем служит Свевам естественной стеной от Херусков, препятствуя взаимным обидам и нападениям. У начала этого леса Свевы решили дожидаться Римлян».