Книга Это всё зелье! - Ольга Миклашевская

Я похлопала ее по коленке.

— Ну все, подруга, берегись! Теперь ты будешь объявлена врагом старосты номер один и никогда не закончишь академию!

Тигра моего веселья явно не разделяла.

— Ты должна поговорить с ним.

— С кем? С чего бы это мне говорить с Дамианом?

— Не с Дамианом, глупая. С Лисом. Вы оба ведете себя как идиоты, и оба жутко от этого страдаете. Что между вами произошло?

Некоторое время я думала, стоит ли рассказывать Тигре всю правду, тем более что это был не мой секрет. Но потом я решила, что хуже уже не будет.

— Лис — анимаг.

Тигра присвистнула. Напрасно я ей миллион раз говорила, что в доме не свистят: магии не будет.

— В двадцать лет? И уже анимаг?

— Я бы тоже не поверила, но я видела собственными глазами. Он может оборачиваться котом, а еще ему приходят видения…

— У него наверняка уже есть Наставник, — задумчиво произнесла Тигра. — Тогда ясно.

— Что ясно? — Лис явно был прав насчет моего заторможенного мозга.

— Ясно, почему он не разговаривал с тобой столько лет. Процесс становления мага очень болезненный, ты об этом должна больше всех знать. Ты же у нас метишь в помощники к магу.

Точно! Я как-то об этом не подумала. А потом вспомнились постоянные прогулы Лиса: как он мог неделями не ходить на занятия, а потом все сдавал на отлично. Наставники обучают будущих магов с утра и до поздней ночи — в результате тренировок у них обостряются все пять чувств, а шестое выходит на просто запредельный уровень. Однако такие способности требуют своих жертв, и ученикам приходится переживать далеко не лучшие в их жизни времена. Некоторые даже не дотягивают до конца обучения, сдаются и возвращаются в родные дома.

— Мне надо поговорить с ним, — произнесла я тихо, скорее самой себе, но когда я вскочила с дивана, рассыпав при этом все соленые звездочки, Тигра уже кричала мне вслед:

— А я тебе что говорила! Вечно ты меня не слушаешь!

На улице уже давно стемнело. Редкие прохожие возвращались домой с поздних дежурств, и я чувствовала себя немного неуютно, но горящий в груди огонь подтапливал мое желание покончить с этим раз и навсегда именно сегодня.

Я так торопилась увидеть Лиса, что забыла захватить из дома куртку, из-за чего в скором времени вся тряслась, как осиновый лист.

Дверь мне открыла леди Аида. Несмотря на поздний час, одета она была так, словно сегодня ее пригласили на званый ужин к императрице.

— Тина, душенька, что случилось? Ты вся продрогла, заходи скорей!

Не успела я про себя произнести простейшие числа нумерологической таблицы, как оказалась внутри дома, в тепле и уюте, а леди Аида уже кутала меня в одну из своих божественных шалей.

— Лис сейчас не дома, но скоро вернется, — сказала леди Аида, наливая мне душистого чаю с крапивой. На столе лежало свежеиспеченное домашнее печенье, но я к нему даже не притронулась. Боюсь, я больше никогда не смогу есть печенье.

Я поблагодарила за чай, и в этот момент в столовую вошел Герольд. На нем были простые серые брюки и рабочая рубашка. Судя по виду, он явно только что из конюшни. Увидев меня, парень просветлел, и у него на губах заиграла озорная улыбка.

— О, кто тут у нас в гостях! А я-то думал, братец нескоро отойдет, и мы не увидим твоего обворожительного личика еще несколько месяцев.

Месяцев!.. От одной мысли о том, что будет через несколько месяцев, я содрогнулась.

— Герольд… — угрожающе зашипела леди Аида, и тот моментально вздернул ладони вверх, как будто сдавался.

— Все-все, я умолкаю, мама! Я вас вынужден оставить ненадолго, дамы. Мне бы принять душ и сменить одежду, а потом я непременно спущусь вас развлекать, если, конечно, братец не подоспеет к этому времени.

Когда Герольд скрылся в дверях, я наконец-таки решилась спросить у леди Аиды:

— Мне казалось, Лис и Герольд в последние годы не очень хорошо ладят между собой.

— Не очень хорошо? Да они мне тут каждый ужин готовы устраивать бои на мечах! Коли бы не отец, давно бы уже живого места друг от друга не оставили.

— А почему?.. — начала было я, но быстро смутилась. Не думаю, что мне было позволительно спрашивать о такого рода вещах.

— Как всегда в таких историях, — леди Аида таинственно улыбнулась, — тут замешана девушка.

Что-то неприятно кольнуло в груди: я даже подумать не могла, что этой девушкой могла быть я. Мама вот недавно говорила про невесту Лиса — наверняка это она. А я тут пришла со своим зельем и все испортила. Лис убьет меня, когда в феврале придет в себя.

В ожидании Лиса я уселась в мягкое кресло и стала рассматривать фотографии, висящие на стенах. На одной из них я даже заметила себя: мы с Лисом — нам тогда было лет по двенадцать — чертили на асфальте план побега из города. Оба старательно прорисовывают какие-то стрелочки и свято верят, что когда-нибудь им удастся выбраться из этой дыры. Стать магами. Или помощниками, или походными лекарями. Но последнее нам обоим не очень нравилось, потому что все мы знаем, что творится за стенами и с чем приходится сталкиваться полевым лекарям: с откусанными пальцами и отрезанными ушами.

А потом я не заметила, как уснула.

Мне снилось, что мы с Лисом сидим на ветке нашего дуба на заднем дворе академии. Нам снова по двенадцать. Мы сидим, болтаем ногами в воздухе и, крепко держась за руки, чему-то отчаянно смеемся.

Но затем картинка начала меняться: лицо друга стало покрываться черной густой шерстью, руки — превращаться в когтистые лапы… И вместо знакомого черного кота передо мной оказалось чудовище с желтыми клыками до подбородка и горящим хищным взглядом.

Я попыталась вырваться, но ничего не выходило: когти монстра крепко вонзились в мою ладонь, отчего на коже выступила кровь.

— Ты останешься со мной навсегда? — спросило чудовище хриплым голосом, больше похожим на шипение сломанного радиоприемника. — Навсегда-навсегда…

Вся в холодном поту, я вскочила и закрыла лицо руками. Дышать было нечем, грудь будто зажали в стальные тиски.

— Тш-ш, успокойся. Это всего лишь сон. — Чьи-то руки крепко обняли меня за плечи, я почувствовала запах до боли знакомого тела и начала приходить в себя.

— Лис, — выдохнула я, отчаянно схватившись за края его рубашки, как будто он снова собирался куда-то исчезнуть.

Когда я наконец была в состоянии поднять на него глаза, он смотрел на меня с явным волнением. Между бровями пролегла прежде не знакомая мне складка.