Книга Сезон колдовства - Константин Кузнецов

— Не дури, Виктор. Если ты еще не понял, меня наделили неограниченными полномочиями в твоем вопросе.

Человек кивнул.

— Что, так и будешь сидеть? — Нервно дернув головой, перегрин сделал вторую непростительную ошибку — приблизился настолько, что окончательно потерял контроль над ситуацией. Всего какой-то один шаг, но этого оказалось вполне достаточно.

Человек в дорожном плаще медленно обернулся и жалобно простонал:

— Прошу, не плюйтесь в меня огнем, добрый муренмук.

Знахарь все сделал правильно, как я его научил. Венгер отпрянул и удивленно уставился на того, кого он никак не ожидал увидеть на моем месте. Настал черед окончательно дезориентировать перегрина. Сделав несколько стремительных шагов, я почти вынырнул из укрытия и нанес мощный удар клюкой — выбил оружие из здоровенных лап Венгера. Ручка клюки уперлась здоровяку в шею прижав того к дощатой стене.

— Не дури, Виктор! Ты что задумал?!

— Заткнись, — приказал я, — и слушай меня внимательно, при-и-и-яте-е-ель. Не стоит вставать у меня на пути, можешь так и передать туда на верхушку, — я поднял глаза к потолку. — Чего бы мне это ни стоило, но я верну Неру. Ты меня понял?

Венгер только ехидно улыбнулся:

— Дурак! Посмотри на себя, ты же конченный инвалид! Тебе даже не проскользнуть за черту города… Совету достаточно просто активировать…

Внезапно его взгляд скользнул по мое ладони, на которой покоилась крохотная керамическая плата.

— Как… не может быть… но как… как ты это сделал? — казалось, что слова застревают в его глотке, цепляясь за ком непонимания.

— Неважно.

Прижав ногой чужой карабин, я обратился к врачевателю:

— Живо убирайся отсюда и никогда не возвращайся. Слышишь меня? Никогда!

Знахарь быстро кивнул и подобрал последнюю котомку. Он пулей вылетел из собственного дома. Но я знал — он не пропадет. Увесистый кошель, моя благодарность за труды, поможет ему не умереть с голоду и устроиться на новом месте.

— Очень благородно, — гортанно захохотал перегрин.

Я ничего не ответил. Быстро разрядил оружие Венгера и откинул его в сторону.

— Глупо и бессмысленно, все равно настигну тебя. Далеко не ухромаешь!

— Посмотрим, — равнодушно отмахнулся я и два раза топнул каблуком, подав знак.

Поводырь медленно выбралась из подвала, отряхнулась, и хищно уставилась на перегрина.

— Запомни, она проследит за тобой, чтобы не натворил глупостей, — сказал я.

Встав на четвереньки, будто дворовый пес, двуголовая зарычала, показав заостренные мелкие зубы. Я же убрал клюку и отошел в сторону. Перегрин мгновенно почувствовал себя вольготней: перекрыв выход, он выставил вперед свои здоровенные ручища, готовясь к бою. Но я был еще слишком слаб, чтобы принять его вызов. Да и в план побега подобный риск не входил. Почтовый дилижанс ожидает меня у Кривого моста, и если я опоздаю, он вряд ли задержится. Задаток получен еще вчера, так что Торопыга Эл может смело отправляться в путь без всякого зазрения совести.

— Пропусти, — спокойно попросила я Венгера.

— Попроси меня повежливей, — внезапно осмелел перегрин.

Я с удовольствием выполнил его просьбу: достал револьвер и прострелил ему правую ногу. Пуля угодила чуть выше колена, в мягкую ткань, чтобы процесс выздоровления не занял много времени.

— М-м… мерзкий отступник. Я все равно достану тебя. Слышишь?! Я достану тебя, Виктор!

— Не повторяйся, тебя было слышно и в первый раз.

Сжав зубы, я поборол боль и перешагнул через массивное тело перегрина. Неугомонный Венгер потянул за мной свою лапищу, но так и не успел схватить за широкую штанину. Его опередила двуголовая. Она с яростью, присущей разве что исчадиям, впилась в окровавленный окорок перегрина. Для поводыря это был настоящий пир души, которую она выменяла на толику мнимого превосходства.

— А-а-а, мерзкая тварь! — заревел раненый странник.

— Главное, хорошенько попросить, — согласился я. Поправив скромный скарб — котомку, из которой выглядывало дуло Холодного игрока, я вышел в звездную ночь.

Хлесткий ветер бил в лицо, но скверная погода не пугала, а наоборот, раззадоривала, заставляя превозмогать жгучую боль. Все сильнее опираясь на самодельную клюку, я практически доковылял до Кривого моста, когда меня нагнала двуголовая. Мы переглянулись. Исчадие выглядела вполне довольной. Ее рот и подбородок были измазаны кровью. При иных обстоятельствах эта картина вызвала бы у меня омерзение, но сегодня я отринул все присущие человеку чувства. Главным была цель — избавиться от преследователя. И она достигнута.

Мой бывший напарник по исследовательскому цеху был не просто противником. Он олицетворял систему. Огромную Сферу, которая болталась среди звезд как глазное бельмо. Я посвятил ей всю свою жизнь, а взамен получил лишь расчетливый ответ. Удобный для нее, но не для меня. Забыть Неру, отдав ее на откуп здешнему гребанному миру! Такой расклад я бы не осмелился выбрать ни при каких обстоятельствах. И именно в этом произошел сбой бездушного, выверенного до мелочей общества. Оно не смогло принять моего выбора. А я, в свою очередь, наплевал на собственных соплеменников. Впрочем, подобным образом Сфера поступала со многими из нас.

Но я хотел доказать, что шанс существует. Пойти наперекор всему и выйти победителем. Это путь не самый легкий, но в моем случае единственно верный. Иначе чего мы все стоим, пустые звезды! Иначе для чего мы все топчем этот пыльный мир?!

Торопыга Эл скептически осмотрел меня с ног до головы и перешел к моей спутнице. И если вид вольного каменщика не вызвал у него нареканий, то вот вторая голова поводыря заставила почтаря заметно напрячься.

— Кривая колея! Это еще что такое? Что за уродину ты решил прокатить на моем дилижансе, муренмук?

— Набавлю пару монет за временную слепоту, — не вдаваясь в лишние подробности, заявил я.

Но Эл не спешил соглашаться.

— Бренчащий кошель — это, конечно, хорошо, но что если это исчадие начнет сморкаться червями? Что тогда? Или того хуже, надумает свершить прелюбодейство с моим юным помощником?

Стоявший возле почтаря косматый подросток лет двенадцати испуганно покосился на старуху. Заметив к себе подобный интерес, та не стала отпираться, а наоборот, продемонстрировала парню свои обвисшие груди и затрепетала тонким, раздвоенным к окончанию языком.

— А ну, прекрати! — одернул я поводыря.

— Чего ж не повеселиться в хорошей компании, — заявила старуха.

Почтарь поморщился и молча открыл дорожный чемодан для скарба, притороченный к задней подножке дилижанса. А потом уверенно заявил:

— Ты что же, и вправду решила, что нас интересуют твои сморщенные прелести? Дряблая ты ослица! Полезай внутрь и веселись там в одиночестве…