Книга Помни меня - Лесли Пирс

— Я полагаю, мы сможем увидеть Стол-Гору завтра утром, — неожиданно произнес за ее спиной Тенч. Мэри не услышала, как он подошел. — Она и выглядит как стол, — продолжал он. — У нее плоская вершина, а когда она окутана дымкой, кажется, будто это скатерть, по меньшей мере, мне так говорили. Я раньше не был в Кейптауне.

— Ты сможешь изучить его, — сказала Мэри с тоской. — Увидеть животных и все остальное. Она знала, что Тенч любит все исследовать и записывать в своем дневнике, где он был и что видел. Мэри никогда не встречала людей, которые бы с таким энтузиазмом смотрели на новые незнакомые места.

— Ты не всегда будешь заключенной, Мэри, — проговорил он мягко. В его голосе прозвучало сочувствие. — Когда поселение в Ботаническом заливе начнет процветать, а твой срок подойдет к концу, перед такой женщиной, как ты, откроются неограниченные возможности.

— А ты к тому времени уедешь домой, — ответила Мэри, пытаясь сохранить непринужденный тон.

— Думаю, что да, — сказал Тенч. — А ты будешь частью новой общины, и я не сомневаюсь, что ты выйдешь замуж. Возможно, у маленькой Шарлотты появится братик или сестричка. — Он наклонил голову к девочке, которую Мэри держала на руках, и поцеловал ее в лобик. — Выходи за Уилла Брайанта, Мэри, вы будете хорошей парой.

С тех пор как родилась Шарлотта, Тенч никогда не упоминал об Уилле, но то, что он явно держал этот факт в голове, доказало Мэри, что он говорил на этот счет совершенно серьезно.

— Ну и как мне это сделать, даже если предположить, что это хорошая идея? — спросила она.

Тенч на мгновение задумался.

— Я бы открыл все карты. Указал ему на преимущества человека, у которого есть жена. Особенно такая, как ты.

Мэри ответила полуулыбкой.

— Если бы я была дома, я бы считалась незавидной невестой, Я плохо готовлю, не умею шить и не гожусь для всяких женских дел.

— В Ботаническом заливе нет особой необходимости в ведении домашнего хозяйства, — возразил Тенч с грустной усмешкой. — Там будут процветать только самые жесткие, только те, которые смогут адаптироваться лучше других. В тебе есть стержень, Мэри, да и решительности тебе не занимать. Уилл знает это, он восхищается тобой. Я не думаю, что его придется долго уговаривать.

— А как бы поступил ты, если бы женщина предложила тебе жениться на ней? — спросила она, улыбаясь, будто это всего лишь шутка.

— Ну, это смотря, какая женщина, — рассмеялся он. — Если бы она оказалась богатой и красивой, я был бы польщен.

— Значит, простая девушка-арестантка не имеет никаких шансов? — спросила она, стараясь изо всех сил представить это как шутку, но все равно ей не удалось скрыть обиду в голосе.

Тенч не ответил, и Мэри стало стыдно.

— Извини, я смутила тебя, — сказала она.

К ее удивлению, Тенч повернулся к ней и мягко прикоснулся ладонью к ее щеке.

— Я сказал, что был бы польщен, если бы меня попросила богатая и красивая девушка. Но я точно так же гордился бы, если бы это оказалась девушка-заключенная, которая мне нравится. Но я не принял бы предложение ни от одной из них, — произнес он, глядя ей прямо в глаза. — Не потому, что она мне безразлична, и не потому, что я считал бы ее ниже себя, а просто потому, что я не из тех, кто женится, Мэри. Я слишком много хочу увидеть. Я не создан для семейных уз.

— Ты можешь окончить жизнь одиноким стариком, — сказала Мэри, чувствуя комок в горле и сдерживая слезы.

— Да, это так, но, по меньшей мере, я не обреку свою жену на одиночество, пока буду ездить по свету, — ответил Тенч и улыбнулся. — И не оставлю детей без отца.

Крещение Шарлотты состоялось на четвертый день стоянки в Кейптауне. Преподобный Ричард Джонсон взошел на борт в воскресенье утром и провел службу для команды и заключенных всей флотилии.

Мэри была единственной заключенной без кандалов. Ей сняли их на время службы, но потом должны были немедленно надеть. Она поработала над своей внешностью, вымыв волосы, так что они засияли, и надела серое хлопковое платье, которое ей подарил Грэхем на «Дюнкирке». Ей бы хотелось, чтобы оно было не таким помятым, поскольку ей пришлось спрятать его в трюме, когда выдавали широкие бесформенные платья из грубой материи для женщин-заключенных.

Преподобный Джонсон обратил свою проповедь к заключенным, говоря, что Ботанический залив станет для них прекрасной возможностью начать новую жизнь, если они раскаются в грехах, которые стали причиной их присутствия здесь. Он убеждал мужчин выбрать себе жен, поскольку только в браке они смогут найти счастье и удовлетворение.

Мэри ощутила на себе взгляд Уилла, когда шагнула вперед с Шарлоттой на руках, чтобы приступить к церемонии крещения. Когда преподобный Джонсон полил водой головку девочки и та начала орать, заглушая его слова, Мэри молча помолилась не только за безопасность Шарлотты, но и о том, чтобы Уилл захотел взять ее в жены.

Мэри неуверенно поднималась по наклонному трапу с ребенком на руках, поскольку ступеньки были скользкими, но она рвалась на свежий воздух. Целую неделю ей не удавалось поговорить с Уиллом, потому что они попали в шторм и им пришлось оставаться внизу.

Уилл был на палубе и снова рыбачил. Услышав шаги за спиной он повернулся с широкой улыбкой:

— Приятно выбраться на воздух, правда?

— Я бы ни минуты больше не выдержала там, внизу, — сказала Мэри, рассмеявшись. — Все равно что есть суп, который стоит уже неделю.

— Мы с тобой из одного геста, — произнес Уилл, одобрительно глядя на нее. — Как малышка?

— Прекрасно, — ответила Мэри, переведя взгляд на спящую девочку, которую она привязала к себе платком для большей надежности. — Интересно, есть ли маленькие дети на других кораблях?

— Я слышал, есть несколько, — сказал Уилл. — Так что Шарлотте будет с кем играть, когда она подрастет.

— А если люди начнут вступать в брак, как советует преподобный, скоро детей станет больше, — добавила Мэри.

Уилл рассмеялся.

— Многие ждут не дождутся церемонии венчания. Держу пари, что и года не пройдет, как мы окажемся просто завалены младенцами.

— Но на каждую женщину приходится по трое мужчин, — отметила Мэри. — Держу пари, что жены будут в большом спросе.

Мэри занервничала, потому что как раз подвернулся подходящий момент для разговора, но она боялась произнести то, что было у нее на уме.

— Я справлюсь, сказал Уилл. — Выстрою их всех в одну шеренгу.

Его высокомерие укололо Мэри.

— Тогда выбирай тщательно, — произнесла она. — У тех женщин, которые сидят внизу под палубой, осталось мало здравого смысла, а те, которые на других кораблях, могут оказаться еще глупее.

— Вот ты была бы неплохой партией для любого, — неожиданно заявил Уилл. — У тебя есть голова на плечах, и ты не такая неряха, как большинство арестанток.