Книга Читающая по цветам - Элизабет Лупас

Зал освещала тысяча свечей, и к подбалочникам высокой крыши подымался сладкий медовый аромат пчелиного воска. Огонь в огромном камине на противоположном конце зала ярко пылал и громко потрескивал. Я чувствовала примешивающиеся к дыму ароматы розмарина и майорана – растений, олицетворяющих любовь и брак. Королева сидела у огня в удобном кресле под балдахином; у ее ног стояли металлические грелки с горячими углями, а в широкие рукава были положены подогретые камни. Она была закутана в сверкающую мантию из серебряной парчи, украшенную вышивкой серебряной же нитью и подбитую белым мехом. Я стояла на другом конце зала, ничем не блестя, в платье и плаще, который – увы – не был подбит мехом, и мои руки закоченели от холода. После того как в декабре исполнился год со смерти мужа королевы, французского короля, все придворные сняли траур, снова нарядившись в яркие цвета, и королева приказала и мне отказаться от моего законного годичного траура и носить цветную одежду. Она сказала, что не желает видеть вокруг себя черных ворон. И нынче вечером на мне было платье светло-зеленого цвета, такого же, как молодые весенние листья. Как мне хотелось, чтобы наступила весна! Прошлой весною я была с тобою, мой Александр, мой сад у моря был весь в цвету, а Майри все еще спокойно лежала у меня под сердцем.

Глаза мои обожгли слезы, и я отчаянно заморгала.

Мастер Уиллок все твердил и твердил в своей проповеди о грехе идолопоклонства. Интересно, о чем думает сейчас королева? После всего, что ей пришлось выстрадать из-за ее католической мессы за те пять месяцев, что она провела в Шотландии – унизительные демонстрации на улицах, словесные схватки с мастером Ноксом, который нередко заставлял ее плакать, дохлые кошки с бритыми макушками и разграбленные католические часовни. Было странно видеть, как она улыбается и, судя по всему, внимательно слушает протестантскую проповедь. Лорд Джеймс стоял по ее правую руку и выглядел донельзя довольным собой. Может быть, она просто пытается снискать расположение своего брата и остальных лордов Конгрегации? Или же она серьезно подумывает о том, чтобы…

– Поглядите на Рэндольфа. Он явно гадает, как бы она смотрелась на месте Елизаветы Тюдор, и королева Мария об этом знает.

Мне не было нужды оборачиваться, чтобы узнать, кто это сказал – веселый, насмешливый голос и горьковато-сладкий аромат паслена и мирриса могли принадлежать только одному человеку. Он был прав. Томас Рэндольф, агент королевы Англии, в самом деле, смотрел на нашу королеву так, словно оценивал ее. Я ответила:

– Месье де Клерак, насколько мне известно, место Елизаветы Тюдор пока что занято ею самой.

– Место королевы в Англии – штука ненадежная, во всяком случае, с тех пор, как мать Елизаветы впервые увидела ее отца[51].

Он подошел ко мне вплотную, длинноногий, угловатый павлин, одетый в синий с золотом камзол из дамаста, в шляпе, расшитой жемчужинами размером с соловьиное яйцо. Но почему же, несмотря на всю пышность его наряда, в золотое и серебряное шитье всегда вплетена темная нить? И дело было вовсе не в грубом насилии или жестокости, как, например, у Рэннока Хэмилтона – хотя я чувствовала, что месье де Клерак тоже при желании может быть весьма опасен – а в тени аскетизма, которую не могли скрыть ни золото, ни кружева.

– Я вижу, мастер Уэдерел тоже здесь, вместе с остальными членами английской делегации, – заметил он. – Он ваш знакомец, не так ли?

Сначала я удивилась, но затем вспомнила, что он стоял сзади меня, когда я разговаривала с Блезом Лорентеном во время представления с участием Аполлона и муз. Лорентен говорил о моей встрече с Ричардом Уэдерелом. Стало быть, месье де Клерак, вдобавок к своему павлиньему наряду и жемчугам, обладает еще и длинными ушами.

– Я бы не назвала его своим знакомцем. Я говорила с ним всего лишь раз.

Минуту он помолчал. Мастер Уиллок тем временем читал отрывок из Священного Писания о женщине по имени Мааха, которая была лишена звания царицы за то, что поклонялась истукану в роще.

– Если вы хотите, чтобы я помогал вам в ваших розысках, – сказал, наконец, месье де Клерак, – то вам придется рассказывать мне то, что становится известно вам. Я, со своей стороны, обещаю вам делать то же самое.

Разумеется, он был прав. Я по-прежнему не доверяла ему и была более или менее уверена, что он желает помочь мне, лишь исходя из собственных, не известных мне побуждений, но если он намеревался использовать меня, я могла точно так же использовать его. Я сказала:

– Вы, конечно, уже знаете, что Александр разослал письма, в которых предлагал серебряный ларец на продажу.

– Да, знаю.

– Одно из них достигло английского двора – и, возможно, было прочитано самой королевой Англии. Мастер Уэдерел утверждал, что дважды встречался с Александром в Эбердине и заключил с ним сделку.

– Если это правда, то вашего мужа мог убить один из других возможных покупателей, чтобы эта сделка не состоялась. Пытался ли мастер Уэдерел заключить новую сделку – на этот раз с вами?

– Да, пытался. – Внезапно я поняла, на что он намекает. – Вы полагаете, что убийца Александра может попытаться убить и меня.

– Вполне возможно. Все зависит от того, желает ли он – или она – заполучить ларец сам, или же всего лишь старается, чтобы он не попал в чужие руки.

– Одно из писем было послано и к французскому двору. Именно об этом Блез Лорентен говорил мне во время представления с Аполлоном и музами.

– И еще ваш муж послал письмо лорду Джеймсу, который, разумеется, поделился его содержимым со своей матерью, леди Маргарет. Англичане, французы и лорды Протестантской Конгрегации – кому, по-вашему, ваш муж мог написать еще?

– Вы задаете слишком много вопросов, месье де Клерак, а сами пока что ни на один не ответили. Скажите, вы узнали какие-нибудь полезные сведения?

– Только одно, – отвечал он. – Когда вы нашли рубин, в церкви кто-то был, и то не был призрак монаха-августинца.

Я ощутила смутный страх.

– Откуда вы знаете?

– Проводив вас в ваши покои, я вернулся и тщательно осмотрел церковь. Клирос не используется с тех пор, как храм стал приходской протестантской церковью Кэнонгейта. И тем не менее на слое скопившейся там пыли я обнаружил следы ног.

– Стало быть, кто-то знает про рубин.

– Кто-то знает.

Сказал ли он правду, я не знала.

– И больше вам ничего не стало известно?

– Пока что нет. Мне надо быть очень осторожным, когда я задаю вопросы.

– Мы оба должны быть осторожны.

– Тогда давайте поговорим о свадьбе. – В его глазах зажглись шутливые огоньки. – Давайте пропитаемся духом празднества и поговорим о женихе и невесте.