Книга Я – убийца - Себастьян Фитцек

– И что же это тогда?

– Полагаю, мы это сейчас узнаем.

Борхерт встал из-за стола и уступил место Штерну, который сел перед плоским экраном. Они все вместе вернулись в бюро, как только прочитали сообщение. Оно состояло из одной-единственной строчки:

http://gmtp.sorbjana.org/net.fmx/eu.html

Сначала ничего не происходило. Браузер продолжал показывать интернет-страницу дискотеки «Титаник».

– Измените параметры прокси-сервера, – вслух прочитала Карина надпись в левом нижнем углу.

Но неожиданно экран потемнел. В центре появился светлый индикатор загрузки, и через десять секунд открылось видеоокно размером с почтовую открытку. Штерн не мог разглядеть там ничего определенного – только несколько дрожащих огоньков, из которых время от времени вылетали звезды и плавно спускались по черному экрану.

Борхерт включил звук на полную громкость. Безрезультатно.

– Ни картинки, ни звука, – пробормотал он. – Что за…

Только он произнес «ерунда», как снова зазвонил спутниковый телефон. На этот раз квадратный дисплей показывал, что звонит «неизвестный номер».

В животе у Штерна заурчало, когда он ответил на звонок.

5

– Вы нарушили уговор.

Искаженный голос слегка изменился, стал менее механическим. Однако сейчас он звучал еще более угрожающе, чем на DVD.

Штерн удивлялся, почему говорящий вовсе не откажется от искусственного изменения голоса. Все равно он уже слышал его голос в клинике Тифензее. Пусть всего несколько слов.

– С чего вы взяли? – попытался увернуться Штерн. Бесполезно.

– Не лгите мне. Даже и не думайте. Можете проворачивать это с полицией. Они недалекие. А я не идиот.

– Ладно. Я разговаривал с Энглером. Но только для того, чтобы выиграть время. Я не сказал ни о DVD, ни о нашем уговоре.

– Я знаю. Иначе вас уже не было бы в живых.

Картинка на мониторе сильно дернулась, потом изменился цвет. Словно оператор поместил перед линзой цветной фильтр. Неожиданно видеозапись приобрела зеленый оттенок. Теперь Штерн смог наконец разобрать, что им показывали. Внутри у него все сжалось.

– Мне кажется, что моя ночная видеокамера показывает идеальную картинку кладбища, не правда ли? Видите там, вдалеке, нашего друга Энглера? – спросил голос. – А Брандман, его жирный напарник, безмятежно курит сигарету без фильтра. Хм, к счастью, я сижу в сухом месте, в то время как эти несчастные вынуждены из-за вас работать сверхурочно, торчать под дождем.

– Откуда у вас этот номер? – В настоящий момент именно этот вопрос мучил Штерна больше всего.

– Мой дорогой адвокат, иногда я очень удивляюсь вашей наивности. Вы должны бы уже догадаться, как я зарабатываю деньги. Мое основное поле деятельности – Интернет. Здесь я выставляю свой товар на продажу. И получаю информацию. Спросите-ка Борхерта, как он оплачивает счета за свой сотовый.

– Онлайн, – прошипел Борхерт сзади.

– Видите. Я не только умею заметать следы в Интернете. Я также мастер по извлечению информации.

– Зачем вы звоните?

– Хочу вам кое-что показать.

Штерну показалось, что у него в ухе лопнула барабанная перепонка, – свист, который перешел сначала в шум, а потом в неприятное чувство онемения.

– Вы узнаете обеих?

Карина закрыла рот рукой. Зеленые ночные съемки пропали с монитора. Вместо этого все стали свидетелями мучительно долгой киносъемки в движении: сначала на экране появилась дверь детской, которую открыла невидимая рука призрака, потом крупным планом две спящие девочки. Фрида и Натали.

Штерн не часто видел детей Софи, но не сомневался, что это были ее близнецы.

– Зачем вы это делаете?

– Чтобы показать вам, что я это могу.

Ясное и понятное сообщение. Голос вездесущ. Он контролирует каждый его шаг. И не остановится перед убийством двух четырехлетних девочек, чтобы достичь своей цели. Карина была права: тот, кто действует бесцеремонно и к тому же располагает такими техническими средствами, не должен зависеть от своих информантов. Тогда чего же на самом деле хочет от него киллер?

Штерн задал именно этот вопрос, и в качестве ответа монитор показал новую картинку. Сначала появилась только серая бетонная поверхность – смазанное дерганое изображение, как будто кто-то во время пробежки снимал на камеру асфальтированную дорогу. Качество съемки было очень плохим и крупнозернистым, так что Штерн не смог ничего разобрать, даже когда масштаб изображения изменился и камера развернулась вверх.

– Там позади дверь, – первой сказала Карина. Штерн и Борхерт заметили ее почти в ту же секунду.

– Что это значит? – задал Роберт вопрос в трубку.

Голос лишь рассмеялся:

– Разве не догадываетесь?

– Нет. – Штерн не понимал, к чему все эти любительские видеосъемки.

Размытое изображение кого-то бегущего к закрытой двери. У Штерна не было никаких догадок, пока Борхерт вдруг не застонал:

– Черт, этого не может быть.

Он ударил себя кулаком по лысой голове.

– Что, что случилось?

– Анди?

Штерн и Карина закричали наперебой, но Борхерт, казалось, их не замечал. Он выдвинул верхний ящик стола, потом другой. Наконец нашел то, что искал, – девятимиллиметровый пистолет.

– Что это за дверь?! – так громко крикнул Штерн, что Симон, сидящий на диване, зажал уши руками.

Борхерт не ответил. Только указал на красную кнопку на письменном столе, рядом с компьютером. Кнопка мигала.

– Вход для персонала, – прохрипел Борхерт и ткнул в экран. – Кто-то только что позвонил в дверь.

6

«Любовь – это…»

Просто открытка. И ничего больше.

Когда они распахнули дверь, и Борхерт – в руке снятый с предохранителя пистолет – выскочил наружу, Штерн был уверен, что станет беспомощным свидетелем убийства.

– Он не один. Тебя убьют. Ты погибнешь, если пойдешь туда.

В ответ на предупреждения Борхерт одарил его таким взглядом, что Штерн засомневался во вменяемости своего бывшего манданта. Анди выглядел так, словно сейчас им руководили только самые низменные инстинкты.

Но снаружи не оказалось никого, с кем Борхерт мог бы вступить в схватку. Ничего, кроме оранжево-розовой заламинированной поздравительной открытки формата А4.

Штерн поднял конверт с коврика, в то время как Борхерт снимал накопившуюся агрессию криком:

– Иди сюда! Говнюк! Трус! Я тебя размажу…

Его ругань доносилась через задний двор до самого леса, где, видимо, и скрылся посыльный.