Книга Тройка мечей - Андрэ Нортон

Я вновь очутилась в зале с колоннами и черепом на постаменте, хотя на этот раз и не физически, и вновь увидала ту женщину. Теперь она выглядела иначе, но я была уверена, что это та самая, которая отправила меня в подземные норы фасов и наложила заклятье.

Женщина уже не казалась ни гордой, ни высокомерной, и красота её поблекла, но она по-прежнему внушала страх, хотя и не смотрела в мою сторону и ничем не выказывала, что знает о моём присутствии.

Она стояла перед постаментом, и руки её ласкали череп, как ласкают лицо любимого. На этот раз череп не сиял всеми цветами радуги, лишь в глубине его пульсировало слабое мерцание.

Губы женщины шевелились, она пела или разговаривала. Лицо её выражало страсть более сильную, чем гнев, хотя чувства эти сродни друг другу.

Потом она наклонилась и поцеловала оскаленный бесплотный рот, а затем сделала так, как — я уверена — делают женщины, поклоняющиеся предмету своей любви, тому, кто стал главным в жизни. Она склонилась ещё ниже, и рубиновые соски её обнажённой груди прикоснулись к отвратительному оскалу… Я содрогнулась от такого бесстыдства, но осталась на месте. Что-то удерживало меня здесь, хотя это и происходило во сне.

Внезапно женщина обернулась и уставилась на меня. Вероятно, она знала, что я не полностью освободилась от её чар. Глаза её блеснули злорадством.

«Ну что, заклятие всё ещё держит тебя, не так ли, сестричка?»

Руки её взлетели в воздух и начертали символы, смысла которых я не понимала, но которые сразу сковали страхом мою душу.

«Я славно поработала, сестричка, даже лучше, чем надеялась!»

Она отошла от черепа, и в ней разом затрепетала Тёмная Сила: волосы сами собой встали дыбом и образовали огненное облако вокруг головы, более впечатляющее, чем если бы она надела королевскую корону. Губы её полураскрылись, и их цвет напоминал пятно крови на чистой белой коже.

Она приблизилась на пару шагов и протянула ко мне руки. Глаза её светились торжеством.

«Превосходный инструмент, Тарги! — она на миг обернулась к черепу. — Я думаю, мы ещё повоюем!..»

Не знаю, что она имела в виду, однако намерениям её не суждено было осуществиться, потому что едва эти слова прозвучали у меня в сознании, как всё исчезло: и зал с колоннами, и череп, которого так вожделела эта женщина, и сама женщина. Я открыла глаза и увидела себя в гостиной Дагоны и её саму, стоявшую у меня в ногах. Она осыпала меня сухими целебными травами. Я уловила запахи килбея, древнего средства от болезней духа, лэнглона, трилистника, которые очищают разум.

Однако я понимала, что произошло, и сжалась на своём ложе, усыпанном душистыми травами. Из глаз моих полились слёзы, рождённые не только страхом, но и беспомощностью.

Дагона не подавала виду, что опасается меня, но не решалась приблизиться ко мне меньше, чем на расстояние вытянутой руки. Да я и сама держалась от неё подальше, понимая, что моё второе «я» находится в плену Тьмы, самого великого зла в этой жизни.

— Ты спала, — сказала Дагона. Она произнесла это вслух и таким тоном, каким разговаривают с ребёнком, напуганным кошмарным сном.

— Она меня снова похитила, — пробормотала я. — Она может похищать меня, когда захочет…

— Та же самая женщина?

— Та самая! И череп тот же, и зал с колоннами. Я была там же, где и в прошлый раз.

Дагона наклонилась вперёд, глаза её пристально смотрели мне в самую душу.

— Подумай, Крита, и вспомни, всё ли было В ТОЧНОСТИ таким же?

Вопрос был задан неспроста. Я убрала защиту и позволила ей заглянуть в мою память так, чтобы она сама смогла всё прочесть там. При этом меня не оставляло опасение заразить и её притаившимся во мне злом.

Дагона уселась, скрестив ноги, у меня на постели. Растерев в пальцах остатки килбея, она протянула руку и коснулась моих висков.

— Думай! Вспоминай! — уверенно скомандовала она.

Я напрягла память, и она прочла всё, что я видела во сне.

Прижав руки к груди, она сказала одно только слово:

— Лайдан…

И добавила:

— И… Тарги.

— Кто это — Лайдан? — я еле отважилась спросить.

— Одна из метисок. Я так и думала, что она до сих пор прячется в какой-нибудь подземной норе. От двух рас, соединившихся в ней, она взяла самое худшее. Мать её из людей. А отец… — Дагона даже вздрогнула. — В своё время по этому поводу было много домыслов и кривотолков, однако до сих пор нет полной ясности. Большинство считают, что отцом её был один из Лордов Холмов, который добровольно подчинился Тьме.

Она сделала паузу, задумавшись, потом продолжила:

— Лайдан и Тарги… Это многое объясняет. Те двое, что отправились в путь прошлой ночью, пожалуй, смогут добраться до Тарги и покончить с ним. Но Лайдан они там не встретят, потому что во время Битвы она находилась очень далеко отсюда и занималась совсем другим делом.

— Битвы? Какой битвы?

Всё, о чём говорила Дагона, было для меня загадкой. Посмотрев на меня долгим оценивающим взглядом, она не ответила на мой вопрос, а заговорила о том, что считала более важным.

— Похоже, что Лайдан и тот, кто ей покровительствует, наложили на тебя заклятие, Крита. Как это могло произойти, мне неизвестно, но корни всего уходят, должно быть, в глубокое прошлое. Однако, если она сумела принудить тебя прийти к ней даже во сне, то…

Она могла не продолжать, я уже знала, что она скажет. Тело моё оледенело от внутреннего страха, меня начала бить мелкая дрожь, которую я никак не могла унять.

— Тогда… я представляю для вас опасность, потому что через меня в Долину просачивается зло… — произнесла я тихим дрожавшим голосом. Я знала, что должна прибавить к этим словам, но губы и язык отказывались мне повиноваться. Если я приоткрываю дверь злу, тогда мне здесь не место — вот что я должна была сказать. Но я молча смотрела на Леди Дагону, не в состоянии произнести то, что повелевал мне долг.

Дагона медленно покачала головой.

— Мы не так уж беззащитны перед Тьмой. Но ты можешь оказаться пленницей, сестричка…

— Так… Так называла меня та женщина! — меня всю передёрнуло. Услышать то же самое слово из уст Леди Дагоны — нет, это уже слишком!

— Ну, что ж… — губы Дагоны сжались в тонкую линию. — Если она избрала такой путь… Но тебе следует кое-что уяснить, Крита, потому что ты не получила должной тренировки и оказалась уязвимой для таких, как Лайдан. Не знаю, чему она научилась за тёмные века между временем Проигранной Битвы и этим часом, но и у неё есть предел возможностей, ты должна это понимать. Она никогда не командовала народом Зелёного Безмолвия. В голосе Дагоны прозвучала былая гордая самоуверенность.

— Этому надо слишком долго обучаться, а она всегда была нетерпеливой и алчной. В прошлый раз Лайдан захватила твоё тело и управляла им. Но сейчас оно защищено вполне надёжно.