Книга Темнейшая ночь - Джена Шоуолтер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Эшлин» Я не могу потерять ее. Еще нет. Он еще не достаточно взял от нее, не притронулся к ней, так как мечтал, не беседовал с ней. Он удивленно моргнул. Ему хотелось разговаривать с ней. Не просто утолить себя внутри ее тела. Не просто допросить ее. Но беседовать. Узнать ее и понять, что делало ее такой женщиной.
Все мысли об ее убийстве растворились; мысли об ее спасении заняли их место, сильные, неоспоримые.
«Эшлин, поговори со мной». Он снова ее тряхнул, бесполезно, не знал, что еще поделать. Холод продолжал исходить от нее, словно она купалась в ледяной воде и сохла на арктическом ветру. Он укрыл ее покрывалами, пытаясь укутать ее теплом.
«Эшлин, пожалуйста».
На его глазах синяки образовывались вокруг ее глаз. Было ли это его новым покаранием? Наблюдать, как она умирает медленно и болезненно?
Чувство беспомощности нарастало. Даже со всей своей силой он не мог заставить ее ответить.
«Эшлин». На это раз ее имя было хриплой мольбой. Он снова встряхнул ее, достаточно сильно, чтоб вытрясти из нее душу.
Проклятие. Опять ничего.
«Люциен!» проревел он, не отрывая взгляда от нее. «Аэрон!» Он сомневался, что они услышат его на таком расстоянии. «Помогите мне!»
Звала ли Эшлин на помощь? Нагибаясь, он прижался ртом к ее рту, пытаясь вдохнуть в нее свою силу. Тепло… покалывания…
Ее посиневшие губы приоткрылись, и она застонала. Наконец-то. Еще признак жизни. Он почти взвыл от облегчения.
«Говори со мной, красавица». Он убрал влажные волосы с ее лица, смущенно понимая, что его руки трясутся. «Скажи мне, что не так»
«Мэддокс», прохрипела она. Глаза оставались закрытыми.
«Я здесь. Скажи, как помочь тебе. Скажи, что тебе надо».
«Убей их. Поубивай пауков». Она так тихо говорила, что он с трудом мог расслышать.
Он притронулся пальцами к ее щеке, пока осматривал комнату.
«Здесь нет пауков, красавица»
«Пожалуйста». Хрустальная слеза вытекла из-под века. «Они не престают лазать по мне»
«Да, да, я поубиваю их». Хотя он не понимал, он продолжал водить руками по ее лицу, затем по шее, виз по рукам, животу и ногам. «Они уже мертвы. Мертвы. Я обещаю»
Это немного расслабило ее.
«Еда, вино. Яд?»
Он побледнел, чувствуя как краска покидает его лицо, пока он не стал таким же белым как Эшлин. Он не подумал…не сообразил… Вино было приготовлено для них, для воинов, не для смертных. Поскольку человеческий алкоголь был слабоват для них, Парис частенько подмешивал капельку амброзии, которую стащил у богов и прятал все эти года. Была ли амброзия ядом для смертных?
Я сотворил это с ней. Ужасаясь, подумал Мэддокс. Я. Не боги.
«Арх!» Он врезал кулаком по металлическому изголовью, чувствуя как дальше ломаются и наполняются кровью его костяшки. Непримиримый, он ударил снова. Кровать задрожала и Эшил застонала от боли.
Прекрати, не делай ей больно. Он заставил себя остановиться, дышать медленно, постоянно приказывая себе успокоиться, в тысячный раз за сегодняшний день. Но потребность в жестокости была такой темной, такой мрачной. Такой сильной, почти неуправляемой. Кроме того краткого времени после драки с Аэроном, он был на грани весь день, и это лишь дальше подталкивало его. В любой момент он мог выйти за порог и натворить непоправимых бед.
«Скажи, как помочь тебе», повторил он.
«В-врач»
Людской целитель. Да, да. Ему надо отправить ее в город, поскольку никто из Повелителей не имел медицинской подготовки. В ней не было потребности. Что если этот доктор захочет оставить ее на ночь? Он тряхнул головой. Этого нельзя допустить. Она может рассказать Ловцам то, что узнала здесь, что увидела – как лучше победить воинов. Однако, что беспокоило его больше всего так это то, что кто-то мог забрать ее, навредить ей, а он будет не в состоянии спасти ее.
Ему надо привести доктора сюда.
Мэддокс снова коснулся в легком поцелуе ее холодных, холодных губ. Снова был толчок – на этот раз более приглушенный, такой же слабый как сама Эшлин. Его руки сжались в кулаки.
«Я найду тебе врача, красавица, и приведу его в крепость».
Она простонала, и ее длинные ресницы наконец-то приподнялись. Янтарные омуты боли вперились в него.
«Мэддокс»
«Это не займет много времени, клянусь»
«Не… уходи». Просила она сквозь слезы. «Больно. Так больно. Останься».
Потребность находиться с ней и потребность привести помощь боролись внутри него. В конце концов, он не смог отказать ей. Он прошагал к двери и закричал.
«Парис! Аэрон! Рейес!» Звук его голоса эхом отразился от стен. «Люциен! Торин!»
Он не дожидался их, а вернулся к кровати. Он переплел свои пальцы с пальцами Эшлин. Ее были вялыми.
«Как мне облегчить твою боль?»
«Не отпускай меня» Она неглубоко выдохнула. Красные струйки текли из уголков ее рта.
«Не отпущу. Не отпущу». Больше всего он хотел взять ее боль на себя. Что для него было еще немного страданий? Ничего. Но она была…чем? На это у него не было ответа.
Охая, она схватилась за живот, перекатываясь на бок и сворачиваясь клубком. Свободной рукой Мэддокс убрал ее волосы за ухо.
«Могу я что-нибудь сделать?»
«Не знаю». Она посмотрела на него стекленеющими глазами. «Я… умру?»
«Нет!» Он не собирался кричать, но отрицание взорвалось в воздухе. «Нет» повторил он более мягко. «Это все моя вина и я не позволю тебе умереть»
«Умышленно?»
«Ни за что»
«Почему же тогда?» выдохнула она. Снова охнула.
«Случайно» сказал он. «Вино не предназначалось для тебе подобных»
Она не подала виду, услышала его или нет.
«Меня…» она запнулась, прикрыв рот рукой «Вырвет».
Он схватил пустую вазу для фруктов и поднес ей. Он скатилась на край и опустошила желудок. Он откинул ее волосы назад.
Было ли очищение хорошим признаком или плохим?
Эшлин опять легла на матрас, когда Рейес и Парис вбежали в комнату. Оба выглядели сконфуженными.
«Что случилось?» потребовал Рейес.
«Что произошло?» спросил Парис. Он вспотел, напряженные морщинки глубже залегли вокруг его глаз.
Руки Рейеса опять кровоточили, опухли, и он держал два кинжала, явно готовый к битве. Его взгляд охватил картину, и его удивление возросло.
«Нужна помощь со смертельным ударом?»
«Нет! Вино… в него Парис кладет амброзию. Я оставил его ей» Признание изливалось из него, разбрызгиваясь виновато и уныло. «Спаси ее».
