Книга Гран-при для убийцы - Чингиз Абдуллаев

В Домодедове их ждало разочарование. Никаких грузов НатигКур не оформлял и не отправлял. Его прохождение через границу былозафиксировано пограничной службой сразу после прилета самолета из Баку. Послечего его след обрывался, На таможне он не предъявлял никаких дополнительныхгрузов, и ни один из таможенников, дежуривших в ту смену, не мог вспомнить,заполнял ли он декларацию при прохождении границы и какую именно суммууказывал. В случае, если он ввозил достаточно большую сумму, ее следоваловносить в декларацию, а при выезде он должен был сдать две декларации, въезднуюи выездную.

Никитин был почти полной копией Мовсаева. Такой женемногословный, неразговорчивый, замкнутый. Лишь внешне он отличался отполковника. Невысокого роста, худощавый, подтянутый, с немного размытымичертами лица. К полудню оба офицера поняли, что в Домодедове им больше нечегоделать. Автомобиль ждал их у въезда на территорию аэропорта, и они отправилисьв Шереметьево.

— Ищем иголку в стоге сена, — вздохнул Никитин, — принесито, не знаю что, найди то, не знаю что. А если и в Шереметьеве не найдемникаких следов?

— Будем искать в городе, — мрачно ответил Мовсаев, —проверим все гостиницы. Он же где-то останавливался на ночь. Не мог же онпровести ее в аэропорту. Возможно, кто-то и вспомнит его.

— А если нет?

— Не знаю, — честно признался Мовсаев, — знаю только, что онсюда приезжал и наверняка приезжал не просто так, раз понадобился столь срочныйвизит. Дронго предупреждал, что разгадка вполне может находиться в Шереметьеве.

Он помолчал, потом добавил:

— Времени у нас, судя по всему, совсем нет. Если это былМул, то нельзя исключить и вариант замены. Почему ему не повторить в Москве то,что он сделал в Баку, чтобы окончательно сбить со следа МОССАД. Это вполне вего стиле.

— Мы затребовали его досье, — негромко сообщил Никитин, —очень опасный тип. В конце восьмидесятых имел контакты с представителямивосточно-немецкой разведки. Жестокий, мстительный садист. Кого только мы тогдане поддерживали!

Мовсаев удивленно взглянул на подполковника. Потом сказал:

— Мы поддерживали не конкретного человека. Вы же знаете, какбыло раньше.

Никитин был моложе своего коллеги на несколько лет. И этинесколько лет приходились как раз на начало восьмидесятых, когда идеологическоепротивостояние достигло своего пика. Но он, не став спорить, согласно кивнул.

— Если не выясним ничего в Шереметьеве, нужно будетпроверять по всему городу, — устало заметил Мовсаев.

— Да, — согласился Никитин, — я попрошу, чтобы нам выделилидополнительно несколько сотрудников.

В Шереметьево они приехали в два часа дня. В отличие отаэропорта Шереметьево-два, где всегда была неразбериха и скученность, вызваннаяогромным потоком пассажиров и грузов, в Шереметьево-один было несколькополегче, что объяснялось меньшим количеством международных рейсов.

Здесь поначалу тоже ничего не получалось. Сначала онипроверили прохождение Натига Кура через таможенную службу. Но его декларации небыли отмечены, а это значило, что он либо вообще не проходил отсюда границу,либо не привозил с собой крупной суммы валюты. Неожиданности начались, когдаони стали проверять прохождение турецкого гражданина через границу. Выяснилось,что он проходил границу через комнату для официальных гостей, или депутатскую,как ее называли до сих пор. Поднявшиеся в зал для официальных делегаций, обаофицера поспешили найти начальника службы безопасности подполковникаТавроцкого, которому предъявили свои удостоверения.

— Девятнадцатого марта через «депутатскую» выехал в Бакутурецкий гражданин Натиг Кур, — сказал Мовсаев, — через кого была заказанадепутатская комната для турецкого гражданина и почему его отсюда пропустили?

— Я сейчас проверю, — ответил Тавроцкий, открывая журналрегистрации.

Он поднял данные за март.

— Так и есть, — произнес удовлетворенно, — турецкийгражданин Натиг Кур вылетел в Баку девятнадцатого марта. Он проходил вместе снеким Сабировым, для которого была подана заявка из посольства Азербайджана вРоссии. У нас строгий контроль, — добавил он, посмотрев на офицеров.

— Кто такой Сабиров?

— Заместитель председателя Комитета деревообрабатывающей илесной промышленности. По закону он считается заместителем министра, и на негоприслали официальную заявку, указав, что гостей будет двое. Натиг Кур прошелвместе с ним на посадку.

— У них был груз? — быстро уточнил Никитин.

— Не знаю. Но это можно проверить через таможню, — ответилТавроцкий, поднимая трубку. — Софья Аркадьевна, — попросил он, — проверьте, ктодежурил девятнадцатого марта в депутатской. Да, если можно — пришлите сюда.Сейчас пришлют, — сказал, положив трубку.

— Пассажиры, проходящие через депутатскую комнату, имеютдосмотр? — уточнил Мовсаев.

— Да. Абсолютно все. У нас очень строгие правилабезопасности. Все без исключения лица, проходящие к самолетам, досматриваютсянашей службой безопасности.

— Исключения бывают?

— Нет. Только если летит президент страны или премьер. Нодля них есть специальный аэропорт во Внукове.

— Это мы знаем. Значит, все люди, проходящие к самолету,подлежат досмотру. А их багаж?

— Я же сказал, мы не делаем никаких исключений.

— У заместителя председателя комитета мог бытьдипломатический паспорт.

В этом случае вы его все равно будете досматривать?

— У нас инструкция, — нахмурился Тавроцкий, — никаких исключений.Даже послы, которые идут со своим багажом к самолету, подлежат досмотру.

— Это хорошо, — одобрительно кивнул Мовсаев.

В этот момент в комнату вошла миловидная светловолосаядевушка в голубой форме. Это была сотрудница таможни, которая работала вдепутатской комнате девятнадцатого марта.

— Добрый день, — поздоровался Мовсаев, — садитесь,пожалуйста.

Девушка испуганно кивнула и села на краешек стула.

— Как вас зовут? — спросил Мовсаев.

— Света, — нерешительно представилась девушка.

— Успокойтесь, — посоветовал полковник, — скажите. Света,это вы дежурили утром девятнадцатого марта в зале для официальных делегаций?

— Да, — кивнула девушка.

— Вы можете вспомнить, кто именно проходил через зал в этоутро?

— У нас за смену бывает человек пятьдесят-сто, —нерешительно произнесла девушка. — Если бы вы сообщили мне рейс…

— На Баку, рейс Аэрофлота. Двое мужчин, из которых один былтурецкий гражданин. Вы их досматривали?