Книга С Земли на Луну прямым путем за 97 часов 20 минут - Жюль Верн

Под этим гигантским навесом разместилось 300 тысяч человек, которым пришлось несколько часов задыхаться в страшной духоте, ожидая француза. Из всей этой массы зрителей лишь первая треть могла хорошо видеть оратора и слышать его речь; второй трети было уже плохо видно и совсем не слышно; наконец, последняя треть зрителей ничего не видела и ничего не слышала. Но это не мешало им всем бурно аплодировать оратору. Ровно в три часа дня появился Мишель Ардан в сопровождении наиболее видных членов «Пушечного клуба». Он шел под руку с Барбикеном – с правой стороны и с почтенным секретарем – с левой. Дж. Т. Мастон сиял и пылал ярче полуденного солнца.

Ардан взошел на подмостки. С высоты эстрады глазам его представился целый океан черных цилиндров. Но он ничуть не смутился и не принял деланной позы; он чувствовал себя как дома: был.весел, прост и любезен. В ответ на оглушительное «ура» он отвесил изящный поклон; потом движением руки водворил молчание и заговорил на очень правильном английском языке. – – Господа! – начал он. – Несмотря на страшную жару, мне придется злоупотребить вашим вниманием, чтобы дать кое-какие разъяснения относительно моего плана, который, видимо, вас заинтересовал. Я не оратор, не ученый и даже не рассчитывал говорить публично, но мой друг Барбикен мне сказал, что это доставит вам удовольствие, и я решился выступить. Итак, выслушайте меня хорошенько. Если не ошибаюсь, меня слушают шестьсот тысяч ушей. Прошу меня простить, если я окажусь плохим оратором.

Это безыскусственное вступление очень понравилось слушателям, которые ответили долгим одобрительным гулом.

– Господа! – продолжал Мишель Ардан. – Вы можете свободно выражать мне свое сочувствие или порицание. После этого уговора я начинаю. Прежде всего должен вас предупредить, что вы имеете дело с профаном, с полным невеждой, который не ведает никаких затруднений. Именно поэтому мне показалось, что сесть в снаряд и отправиться на Луну – дело простое, естественное и легкое. Рано или поздно такое путешествие будет совершено. Что же касается средств передвижения, то они просто следуют закону прогресса. Человечество начало путешествовать на четвереньках, потом в один прекрасный день – на двух ногах; затем на телеге, потом в карете, потом в коляске, потом в фургоне, потом в дилижансе, наконец по железной дороге. И что же? Вагоном будущего непременно станет пушечный снаряд. А что такое планеты? В сущности говоря, это снаряды, гигантские ядра, брошенные в пространство рукой творца. Но вернемся к нашей бомбе. Некоторые из вас, быть может, думают, что снаряд колумбиады будет обладать чрезмерной, неслыханной скоростью. Это совсем не так. Небесные светила движутся быстрее; даже Земля в своем движении вокруг Солнца увлекает нас с собой в три раза быстрее. Приведу несколько примеров. Только разрешите мне считать на французские лье, потому что я не привык к вашим американским мерам и боюсь запутаться в своих вычислениях.

Просьба показалась вполне естественной и не вызвала никаких возражений. Оратор продолжал:

– Я приведу вам, милостивые государи, кое-какие данные о скорости движения различных планет. Должен признаться, что, несмотря на свое невежество, я хорошо знаю эти астрономические подробности; но через две минуты все вы будете такими же учеными, как я. Знайте же, что Нептун пробегает пять тысяч лье в час, Уран – семь тысяч, Сатурн – восемь тысяч восемьсот пятьдесят восемь, Юпитер – одиннадцать тысяч шестьсот семьдесят пять. Марс – двадцать две тысячи одиннадцать, Земля – двадцать семь тысяч пятьсот, Венера – тридцать две тысячи сто девяносто, Меркурий – пятьдесят две тысячи пятьсот двадцать. Некоторые кометы в своем перигелии пробегают миллион четыреста тысяч лье в час. В сравнении с ними мы – просто праздношатающиеся, тихоходы, ведь скорость нашего снаряда только в первый час достигнет девяти тысяч девятисот лье, а затем начнет все уменьшаться. Скажите на милость, есть ли тут из-за чего приходить в восторг? Разве не очевидно, что не сегодня завтра при помощи света или электричества люди осуществят скорость еще более значительную?

Никто, по-видимому, и не думал сомневаться в этих утверждениях Мишеля Ардана.

– Дорогие слушатели, – продолжал он, – если верить некоторым ограниченным умам (другого слова не могу найти для их характеристики), человечество заключено в заколдованный круг, через который не может переступить, оно осуждено вечно прозябать на своем земном шаре и никогда не посмеет устремиться в межпланетное пространство. Это неправда! Люди будут совершать путешествия на Луну, на планеты и на звезды, как теперь из Ливерпуля в Нью-Йорк, – легко, быстро, спокойно. Межпланетный океан так же хорошо исследуют, как и лунные моря. Расстояние – понятие относительное. Всякое расстояние можно свести почти к нулю!

Несмотря на всеобщую симпатию к герою французу, его смелая теория несколько ошеломила слушателей. Ардан это заметил.

– Кажется, я не убедил вас, мои дорогие хозяева, – продолжал он с любезной улыбкой. – Что ж, давайте разберемся в этом вопросе. Знаете ли вы, в какой срок добрался бы курьерский поезд до Луны? Всего в триста суток! Восемьдесят шесть тысяч четыреста десять лье– что это за расстояние?! Ведь это даже меньше, чем девять раз взятая окружность Земли. Но разве нет моряков или путешественников, которые на своем веку проехали гораздо больше? Не забудьте, что я буду в дороге всего девяносто семь часов! Неужели вы воображаете, что Луна так уж далека от Земли и что надо хорошенько подумать, прежде чем рискнуть на такую экскурсию? А что бы вы сказали, если бы пришлось отправиться на планету Нептун, которая ходит по небу на расстоянии миллиарда ста сорока семи миллионов лье от Солнца? Вот путешествие, которое едва ли кому-нибудь было бы по карману, даже при тарифе в пять су за километр! У самого барона Ротшильда не хватило бы его миллиарда на билет – потребовалось бы еще сто сорок семь миллионов в придачу!

Эта непринужденная манера рассуждать, видимо, очень нравилась собранию; к тому же Мишель Ардан, поглощенный своей темой, говорил с пламенным увлечением, с огромным подъемом. Он чувствовал, что аудитория жадно ловит каждое его слово, и продолжал с восхитительной уверенностью.

– Так вот, друзья мои, и это расстояние от Нептуна до Солнца – сущие пустяки, если сравнить его с отдаленностью звезд. Тут уже пришлось бы брать по меньшей мере числа с девятью нулями, а за единицу принимать миллиард. Прошу извинения, что ударяюсь в такие подробности, но для нас они имеют животрепещущий интерес. Выслушайте, потом судите! Звезда Альфа в созвездии Кентавра удалена от нас на восемь биллионов лье; Вега и Сириус на пятьдесят биллионов; Арктур на пятьдесят два; Полярная звезда на сто семнадцать биллионов; Козерог на сто семьдесят биллионов. Стоит ли после этого говорить о расстояниях между планетами и Солнцем? И вы еще будете утверждать, что такие расстояния существуют? Ошибка! Ложь! Обман чувств! Знаете, что я думаю об этом мире, который начинается нашим лучезарным светилом и кончается Нептуном?.Хотите знать мою теорию? Она очень проста! Для меня солнечный мир твердое и однородное тело; планеты, которые его составляют, теснят друг друга, соприкасаются, чуть ли не прилипают друг к другу; а пространства между ними – это промежутки, которыми отделяются друг от друга молекулы самых плотных металлов – серебра или железа, золота или платины! Поэтому я вправе утверждать и повторяю с твердым убеждением, которое, надеюсь, разделяете и вы: «расстояние» – пустое слово, расстояния, строго говоря, вовсе не существует!