Книга Ловушка для дикого сердца - Элизабет Хой

В ярко освещенном вестибюле они остановились и несколько замешкались. Дерену удалось освободиться от цепких пальцев Рилы, но маленькую холодную ладошку Эйлин он не выпустил из своей руки. Эйлин подняла глаза и заглянула Дерену в лицо. Они обменялись взглядом, быстрым, серьезным, подтверждающим их близость и единение.

В бальном зале снова заиграла музыка — вальс Штрауса. Дерен решительно, но с некоторым раздражением обратился к Риле:

— Ты хочешь еще немного потанцевать? Кажется, танцы скоро заканчиваются? — Он изо всех сил старался сохранить маску вежливости.

— О нет, нет. С меня уже довольно. Я, пожалуй, лучше загляну в дамскую комнату и приведу себя в порядок, прежде чем мы присоединимся к Мелдунам. — Рила взглянула на Эйлин, ее глаза превратились в две колючие щелочки. — Ты идешь со мной? Ты выглядишь немного растрепанной!

Эйлин густо покраснела, но, тут же справившись со смущением, сказала:

— Да, пожалуй, я присоединюсь к тебе, Рила. Мне действительно нужно привести себя в порядок, я так много танцевала!

В дамской комнате они подошли к большому зеркалу в золотой раме и стали поправлять прически и макияж. Резкий свет безжалостно подчеркнул возраст Рилы. Эйлин же, в своем нарядном платье, с сияющими глазами, белой гладкой кожей, походила на фарфоровую куколку. Только выражение ее лица по-прежнему оставалось озорным и живым, без всяких признаков кукольной слащавости. Бросив искоса взгляд на Рилу, Эйлин почувствовала к ней жалость. Искусно наложенный макияж не мог стереть следов времени на этом холодном, неподвижном лице. Под глазами у Рилы проступили темные круги, нос хищно заострился, искусственный румянец придавал ей сходство с манекеном или цирковой клоунессой. Светлые, крашеные, гладко зачесанные волосы выглядели тусклыми и безжизненными. Эйлин испытывала странное чувство, глядя на отражение Рилы в зеркале. Смесь жалости и сочувствия.

Глаза цвета базилика перехватили взгляд Эйлин, и девушка заметила в них напряженный, зловещий огонек.

— Тебе очень идет этот цвет, дорогая, — слегка кивнув, заметила Рила. — Полагаю, ты и сама это поняла. Одежда очень меняет женщину. Делает ее просто неузнаваемой, — снова заворковала Рила после минутной паузы. — Дери так падок на внешние эффекты. Впрочем, нет ни одного мужчины, который бы польстился лишь на прекрасную душу женщины, не обратив прежде внимания на то, как она выглядит. И во что «упакована». Таковы они все, даже самые умные из них.

Подтекст этого замечания угадывался без труда, и Эйлин снова охватило чувство жалости к Риле.

— Я никогда не считала Дери мужчиной, который так чувствительно относится к внешним эффектам, — холодно возразила девушка.

— Возможно, и нет. Но если внешний эффект имеет отношение к дочери ослепительной миссис Джадсон Росс, то это меняет дело в корне.

Эйлин с тревогой взглянула на неподвижное раскрашенное лицо.

— Но какое отношение к этому имеет моя мать?

Рила резко засмеялась. Казалось, ее сухой, приглушенный смех, словно ножом, разрезал душный воздух дамской комнаты. Эйлин почувствовала, как у нее по спине пробежал холодок. В этом смехе Рилы, в том, как откинулась назад ее голова, было что-то жутковатое.

— Очень большое. Не нужно забывать, дорогая, что твоя мать — жена человека, считающегося одним из самых богатых людей Америки. И даже более того, человека, который является известным меценатом, покровительствующим всякого рода искусствам, в том числе и авангардной направленности. Разве ты ничего не знаешь о существовании фонда Джадсона Росса?

Эйлин кивнула. Да, она знала, что ее отчим ежегодно отчислял определенную сумму, это было что-то вроде маленькой Нобелевской премии, на поддержание подающих надежды артистов, скульпторов и поэтов. Просто каприз миллионера. Эйлин никогда не придавала этому обстоятельству какого-то особого значения. У Джада всегда было много разных и порой странных увлечений. Он имел обыкновение менять объект своего пристрастия каждые года два-три. Сначала он почти мгновенно зажигался какой-либо идеей, но потом так же неожиданно охладевал к ней. Но некоторые былые привязанности, как это, по всей видимости, случилось и с этим фондом, продолжали существовать и после угасания его интереса, как бы сами по себе.

— В этом году, — продолжала Рила, — Джадсон Росс обратил свой взор на мир кино. Всего несколько дней назад наш дорогой Дери показал мне небольшую статейку из одного международного журнала. Великий Джадсон Росс вдруг посчитал, что такой вид искусства, как кино, переживает сейчас период спада, и счел своим долгом протянуть руку молодым режиссерам, работающим в экспериментальных направлениях. В статье говорилось, что мистер Росс намеревается в ближайшее время посетить Голливуд, чтобы обсудить свое предложение с известными людьми, работающими в этой сфере.

Вот, оказывается, зачем ее отчим отправился в Калифорнию. Ведь Калифорния — это Голливуд, подумала Эйлин, чувствуя, как в ее сердце пробирается холодок.

— Я вовсе не хочу сказать, что Дери какой-нибудь там циничный охотник за приданым, — продолжал литься мягкий голос Рилы. Ее глаза с холодным любопытством всматривались в лицо Эйлин. Казалось, опытный врач-зоолог оценивает внешний вид кролика, взятого для эксперимента.

Отражение Эйлин в зеркале съежилось, стало маленьким и болезненным. Радостное возбуждение, придававшее ей силы, внезапно оставило ее.

— Но надо сказать, только слепой не заметит, каким подспорьем мог бы стать Джадсон Росс в карьере Дери, — с равнодушным видом пробормотала Рила, словно разговаривая сама с собой. Ее сонный, ленивый монолог с легкостью разрушил прекрасный замок мечты Эйлин. — Это очень захватывающая перспектива для Дери. — Вонзив нож, Рила продолжала медленно поворачивать его в ране. — Ведь ты же знаешь, что в его жизни главное — это искусство. И ради него он готов пойти на любые жертвы. Это единственное, что имеет для него значение.

— Я всегда знала это, — почти закричала Эйлин. Ее дрожащий юный голос не мог скрыть отчаяния и негодования. — Ты не открыла мне ничего нового. Но если ты хочешь сказать, что Дери поцеловал меня только потому, что я приемная дочь Джадсона Росса, то, я думаю, ты просто мерзкая тварь.

— Господи, деточка! Что с тобой? — закудахтала Рила. — Дери поцеловал тебя потому, что ты очень привлекательна и ты нравишься ему. Но не стоит так серьезно относиться к этому, иначе тебе будет больно. Я только это пытаюсь тебе сказать.

— Я ни к чему не отношусь серьезно, — с детским упрямством заявила Эйлин, но ее слова прозвучали неубедительно и жалобно.

Глава 12

Когда закончился бал, небо на востоке уже начинало светлеть. Эйлин вошла в свою комнату в замке, закрыла дверь и сняла янтарное тюлевое платье. Мелодия последнего танца все еще продолжала звучать в ее голове. Она танцевала его с Дереном.

— Кто провожает тебя домой? — прошептал он, его губы коснулись ее волос.

— Думаю, я вместе с мамой и миссис Мелдун доеду на «роллсе», — ответила Эйлин, надеясь на то, что он тут же отметет в сторону эту скучную идею и предложит что-нибудь более захватывающее.