Книга Мужское обаяние - Белл Робинс

Он бросил настороженный взгляд на дверь и другой рукой привлек Вирджинию к себе. Оказавшись прижатой к его груди, она, похоже, разозлилась еще сильнее и снова попыталась ударить его — раз, другой, и, хотя попытки эти не увенчались успехом, они дали Фрэнку понять, как она жаждет этого.

— Что происходит? — прошептал он и, запечатлев полный нежности поцелуй на ее волосах, тут же украдкой снова бросил взгляд на дверь в надежде, что Боб не позволит никому войти.

Скорее всего никто и не вошел бы, но Фрэнк опасался слухов, наверняка начавших бы распространяться, если бы все же кто-то увидел их. Волновала его и репутация Вирджинии. Застань ее кто-нибудь в его объятиях, и у нее будет масса неприятностей.

Фрэнк обнял ее за плечи и заставил отступить на шаг на тот случай, если кто-то все же войдет.

— Расскажи мне, Вирджиния, что происходит? Это не из-за случившегося сегодня утром?

Взгляд, которым она пронзила его, чуть не разорвал Фрэнку сердце. Лицо ее было на редкость спокойным. Слишком спокойным. Кровь отхлынула, и без того бледная кожа сделалась почти белой. Прекрасной формы ярко накрашенные губы еще сильнее подчеркивали ее белизну, так же как черные полумесяцы бровей и поразительные голубые глаза.

Именно эти глаза приковали внимание Фрэнка. Их зрачки расширились, как это всегда происходило, когда Вирджиния злилась, а уж на Фрэнка злиться ей приходилось, пожалуй, чаще, чем на других. Но вместо того, чтобы метать молнии, глаза Вирджинии вдруг стали такими печальными, что ему стало невыносимо жаль ее. Она стала похожей на обиженного щенка…

Проклятье, он не должен реагировать на такие взгляды! Фрэнк слегка сжал ее плечи. Он понятия не имел, что беспокоит Вирджинию, что произошло, но он бы с радостью принял на себя ее боль, лишь бы это выражение исчезло с лица Вирджинии.

— Не хочешь присесть? Может быть, чашку кофе? Ты завтракала? — Поняв, что эти слова сейчас ничего для нее не значат, он умолк, а затем начал задавать всевозможные вопросы в надежде навести ее на правильный ответ.

— Отлично, ты не разучился вести допрос, Маллори, — словно прочитав его мысли, холодно заявила Вирджиния.

— Да, — признался он, — я просто пытаюсь натолкнуть тебя на верный ответ.

Взгляд ее стал колючим.

— Мне казалось, что я тебе нравлюсь, Маллори, — упрекнула Вирджиния, стараясь сдержать дрожь в голосе.

Он был готов поклясться, что слезы блеснули в ее глазах, но, по всей видимости, такие женщины, как Вирджиния Файфилд, не плачут. А что, если плачут? Фрэнк не знал, как ему быть, если она действительно расплачется.

— Ты мне правда нравишься, Вирджиния.

Если уж говорить начистоту, то его чувства к ней намного сильнее.

Ее тон был немного язвительным, когда она ответила, но Фрэнк вдруг осознал, что между ними все кончено, и такая резкая боль пронзила его, что он едва расслышал, когда Вирджиния сказала:

— Неужели?

Чувствуя себя беспомощным, Фрэнк поднял руку и провел большим пальцем по ее подбородку.

— Да.

Не пришло ли время сказать ей? — думал он, глядя в лицо, которое в отсутствие Вирджинии стояло у него перед глазами постоянно. Фрэнк пытался подыскать нужные слова, чтобы объяснить ей, как много их связывает — характеры, интересы, работа, не говоря уж о страстях в постели. Их отношения могут легко перерасти в нечто большее, возможно, стать всем для них…

Вдруг он вспомнил о выигранных матерью деньгах, и голова у него пошла кругом. Уж не прознала ли Вирджиния об условии, поставленном Ванессой сыновьям? Уж не решила ли, что он пытается жениться на ней ради получения своей доли выигрыша? Не встречалась ли она приватно с невестами его братьев? Любая из них могла сообщить Вирджинии, что Ванесса решила сделать своих сыновей богачами при условии, что те найдут себе невест.

— Ты, должно быть, и впрямь считаешь себя неотразимым, Маллори?

— Нет, — тихо ответил он, надеясь, что не потеряет ее. — Вовсе нет. Если бы ты потрудилась объяснить…

Отойдя на шаг, она прижала к его груди письмо. Едва его пальцы стиснули конверт, Фрэнку стало невероятно легко. Вирджиния выяснила, что он писал ей любовные письма. Все это можно без труда уладить.

— Ключ от почтового ящика, — догадался Фрэнк. — Он находился у меня в кармане вместе с мелочью. Я собирался тебе сказать, Вирджиния.

— Точно так же, как сказал, что твой отец жив?

— Лучше поздно, чем никогда.

Она недоуменно уставилась на него. Суждено ли ему снова целовать эти глаза? Почувствовать прикосновение ресниц к своим губам?

— Разве ты не собираешься прочитать его? — сказала Вирджиния.

Ее глаза впились в него, когда Фрэнк открывал конверт. Прочитав первые слова, он снова почувствовал облегчение и надежду.

«Уважаемый мистер Икс! Пройдет совсем немного времени, и я встречусь с вами у фонтана. Надеюсь, мне удастся найти подходящие слова, чтобы выразить то, чего я хочу больше всего. Переписка с вами много для меня значит. Она помогла открыться во мне новому человеку. Я хочу научиться любить глубоко и страстно. Вы много значите для меня, но я не верю, что вы тот мужчина, который мне нужен. Когда мы только начинали переписываться…»

Услышав, как открылась дверь, Фрэнк поднял глаза.

— Вирджиния… — Он успел заметить, как она переступила порог и захлопнула за собой дверь.

Он хотел последовать за ней, но глаза его с жадностью уставились на строчки письма: «Я познакомилась с мужчиной, которого, мне кажется, могла бы полюбить. По правде говоря, я знаю его много лет. Я его глубоко уважаю. Вчера ночью мы впервые были вместе. К тому времени было уже поздно отменять наше свидание. Даже если при встрече я не найду подходящих слов, знайте, что переписка с вами была очень важна для меня…»

Бросив письмо на стол, Фрэнк направился к двери. Наверняка Вирджиния согласится, что ее находка послания в бутылке не была случайным совпадением, а стала еще одной причиной для них быть вместе. Сама судьба благоволила им, и Фрэнк ждал удобного случая сказать Вирджинии об этом в романтической обстановке. С надеждой он отметил, что Вирджиния собиралась на встречу с мистером Икс лишь из вежливости. Ей хотелось быть с ним, Фрэнком…

Открыв дверь, он испытал облегчение, увидев, что она все еще здесь. Вирджиния подняла глаза от лежащих на столе Боба Донована бумаг, которые читала. Ее губы были так плотно сжаты, что могло показаться, будто она решила больше не произносить ни одного слова в своей жизни. И хуже того — едва Фрэнк шагнул к ней, она повернулась и побежала.

Прищурившись, он бросил взгляд на стол, решив посмотреть, что так ее испугало. Увидев открытую папку, Фрэнк почувствовал, как сердце у него замирает. В ней лежали две газетные вырезки.

Чувствуя тошноту, Фрэнк пробежал глазами тексты, из которых понял, что Вирджиния не стала поступать в старшие классы школы потому, что летом перед поступлением ей пришлось обвинить своего отчима в изнасиловании. Он был местным полицейским и мог бы уйти от ответственности, но, к счастью, женщина-юрист поверила истории Вирджинии и начала судебный процесс. Однако он быстро закончился. Ведь изнасилование трудно доказывать в суде, хотя жертве оно наносит огромный урон.