Книга Любовь и измена - Белл Робинс

— Только дай знак — и я буду весь в твоем распоряжении.

— Т-ты… — Она заикалась от стыда и ярости одновременно. — Т-ты смеешься надо м-мной, Алекс Парагон!

Он смягчился.

— Успокойся, Лола. Обещаю, за время поездки не сделаю ничего, что могло бы причинить тебе хоть малейшее неудобство. Честное слово! Мне только хочется, чтобы ты немного развеялась, пришла в себя. Когда ты в последний раз отдыхала?

Долорес грустно улыбнулась.

— Да, пожалуй, в детстве. Болезнь отца, смерть мамы, Марибель, Сантос с Ариэллой — все требовало денег и времени. Продукты, одежда, врачи. Спортивная форма… — Она вздохнула.

Алекс с трудом подавил острый приступ вины. Подумать только, какое тяжкое бремя все эти годы несла на своих хрупких плечах горячо любимая им женщина, а он… Что сделал он, чтобы помочь ей? А ведь имел возможность… Но вслух он сказал совсем другое:

— Думаю, мы не будем излишне шиковать. Не хочу, чтобы ты думала, будто я похваляюсь своими деньгами.

— Тебе все равно придется заплатить за нас обеих. Мне такие поездки не по карману.

— Сочту это за честь, — предельно честно сказал Алекс.

И снова, в который уже раз, Долорес ощутила пробежавший по жилам огонь. Она с трудом пробормотала:

— Ты вынудил меня сделать то, чего я не хочу и не должна делать.

— Отлично, — ответил он. — Тогда скажи Марибель, что наша маленькая поездка состоится довольно скоро. Я позабочусь о ваших документах и билетах. Завтра или послезавтра позвоню тебе и сообщу конкретные даты. Думаю, мы встретимся уже в Испании.

Алекс говорил быстро и деловито, стараясь скрыть от нее полную меру своего удовлетворения. И при этом пытался проанализировать, что же было тому причиной: согласие Марибель провести с ним время или… Нет, не «или», а «и». Он был бесконечно счастлив побыть с дочерью, узнать, что она за человек, каковы ее интересы и пристрастия. Но не меньшую радость испытывал и от того, что может подарить Долорес первую за одиннадцать лет передышку, доставить ей простые удовольствия. Алекс не собирается ни осыпать ее бриллиантами, ни водить по модным парижским бутикам, ни утомлять постоянными переездами из одной европейской столицы в другую. Нет, он стремится к тому, чтобы Долорес могла хотя бы на пару недель отвлечься от каждодневной рутины. Ему было просто необходимо сделать хоть что-то для нее, женщины, посвятившей себя и свою молодость воспитанию его дочери.

Отдав последние инструкции, он легко чмокнул ее в щеку и ушел. А Долорес опустилась на табурет у окна и долго смотрела ему вслед.

Мысль о перемене обстановки, даже на такое небольшое время, вдохновляла и окрыляла. Но в то же время и тревожила. Все эти годы она старалась не оглядываться назад, не вспоминать об Алехандро и строго придерживаться раз и навсегда установленного для себя образа жизни. Сейчас же сама согласилась отказаться и от того, и от другого. Удастся ли ей держать свои эмоции под контролем? Ведь, чего греха таить, Алекс возбуждает ее, бешено возбуждает, доводя до состояния почти полной потери самообладания. Долорес опустила голову на прохладную клеенку стола, приятно остужающую пылающий лоб. Она не любит Лехандро, хотя когда-то и любила. Да, это так, даже если она и не сказала ему об этом. Но слишком уж тяжело пришлось ей поплатиться за то старое чувство, настолько тяжело, что даже сейчас немыслимо было вслух признать его существование.

Нет, дело не в любви, конечно. Но он вызывает в ней такое неистовое желание, что ей хочется не думать, не рассуждать, а уступить порыву страсти и познать близость с ним.

Долорес застонала. Она уже не сомневалась в его привязанности к дочери, не боялась, что он навсегда исчезнет из жизни Марибель. Но в то же время понимала, что после их совместного путешествия они уже не будут нуждаться в ее присутствии. Марибель сможет одна поехать к нему в Калифорнию, или в Англию, или в Австралию. А она… она будет лишней и останется дома…

Лучше бы уж он никогда не возвращался!

О Господи, нет! Как она может даже думать такое? Нет-нет, она не имеет права на подобные мысли. Ради блага Марибель, которое и является ее основной заботой.

О, какая мука! Ей даже представить страшно, как это будет — находиться рядом с Лехандро целых две недели, не имея возможности заняться с ним любовью. Ужас! Кошмар!

Слава Богу, он не видит ее сейчас…

* * *

Единственное, что Алекс утаил и от Долорес, и от Марибель, — так это свое намерение свозить их к своему отцу и мачехе. Впрочем, он был почти уверен, что ни та, ни другая возражать не станут.

Так оно и оказалось. Марибель была в восторге от знакомства со своими единственными дедушкой и бабушкой. Она буквально влюбилась в Терезу, а старика Хосе так стала просто боготворить. Те платили ей равной, а то и большей любовью. Долорес тоже чувствовала себя спокойно и комфортно, почти как дочь, и с удовольствием секретничала с Терезой.

Первоначальные планы претерпели определенные перемены. Отдых в Испании так понравился Марибель, что на визит в Штаты не осталось времени. Она наотрез отказалась участвовать и в коротких вылазках в Барселону и Севилью с Долорес и Алексом, а оставалась с Терезой и Хосе.

Две недели беспечности, безделья и удовольствий промчались как на крыльях…

* * *

Долорес одна в номере с грустью упаковывала чемоданы, пока Алекс с Марибель в последний раз катались на водных лыжах. Она увозила с собой дюжину фотопленок и кучу воспоминаний, приятных, но немного печальных. Потому что Алекс даже в те дни, которые они провели наедине, держал себя истинным джентльменом. Ни разу пальцем ее не коснулся. Словно она и не женщина…

А ведь она никак этого не заслуживала. Долорес неоднократно ловила на себе сладострастные взгляды мужчин, много раз видела, как они с завистью поглядывают на Алекса. А он… он как будто и не замечал ее практически обнаженного тела…

Во время поездки в Барселону она заглянула в магазин дамского белья и выбрала дорогую шелковую ночную рубашку, планируя и надеясь соблазнить его. Но не тут-то было. Он позаботился о том, чтобы они ни разу не оказались в такой ситуации, когда бы ей представилась возможность осуществить коварный план. Все ее тело томилось и горело огнем неутоленной страсти. И теперь ей уже никогда не удастся утолить ее… потому что сегодня они расстаются.

Долорес горестно вздохнула и принялась заворачивать в красочную бумагу свой скромный подарок Алексу — фото, сделанное на пляже неделю назад, в элегантной серебряной рамке. Он и Марибель, обнимающиеся и смеющиеся, счастливые отец и дочь.

Она преподнесла его, когда они вернулись в номер.

Алекс сорвал бумагу — и едва не заплакал. От умиления, от благодарности… Когда последний раз женщина делала ему подарок? Да и было ли такое вообще? Все его знакомые только ждали их от него, но уж никак не наоборот…

В глубокой тоске он отвез двух самых дорогих ему существ в аэропорт, посадил на самолет и отправился в Мадрид, где весь вечер провел дома, печально глядя на фотографию, вспоминая мельчайшие подробности последних четырнадцати дней и уныло размышляя, правильно ли поступил в отношении Долорес, оставив ее в покое и не попытавшись заняться с ней любовью.