Книга Добрая фея - Фрида Митчелл

Постепенно стали прибывать все новые и новые гости. Через час в саду уже кипело бурное веселье: молодые люди, подростки, дети, шумно переговариваясь, играли под навесом, возле бассейна и на газонах, вытеснив пожилых людей в относительно спокойный дом.

На васильковом небосводе сверкало жаркое солнце, еще сильнее подогревая атмосферу безмятежной радости, воцарившуюся в многоголосой толпе празднично одетых людей. Хилари с Доминико переходили от одной группы гостей к другой, приветствуя всех и принимая поздравления. Хилари улыбалась и смеялась вместе со всеми, но чувствовала себя прескверно.

Ее сердце томил тяжкий груз, а внутренний голос постоянно нашептывал, что уже завтра ей придется всерьез задуматься, выдержит ли она дальнейшее пребывание в доме Генри. Здесь ее удерживал только Доминико: Хилари очень не хотелось расставаться с ним.

Малыш перенес слишком много горя, и мысль об этом лишала Хилари покоя. Дети его возраста не должны страдать, думала она. Как он отреагирует на уход из его жизни еще одного человека, к которому успел привязаться? Слово «полюбить» Хилари сегодня употреблять не могла даже в мыслях. Но остаться на вилле после всего случившегося в кабинете Генри означало постоянно страдать самой, терзаясь сомнениями…

Где же выход из этого положения? Что ей теперь делать? Как поступить?

Эти вопросы вновь и вновь вставали перед ней, пока у нее не загудело в голове, словно в улье. Хорошо еще, что Генри пока не появлялся — принимал гостей в доме. Но вот праздник начался. Детей стали развлекать фокусники и клоуны, приглашенные хозяином виллы.

— По-моему, Доминико в полном восторге! — Хилари вздрогнула, услышав за своей спиной знакомый густой баритон, и обернулась. Видимо, у нее было такое испуганное лицо, что Генри с усмешкой воскликнул: — В чем дело?! Я похож на монстра?!

Нет, на монстра Генри не был похож. Он был выходцем из ее девичьих грез, воплощением идеального мужчины и символом настоящей любви и вечного счастья. От этой мысли Хилари вдруг стало так горько, что она потупилась, надеясь спрятать лицо под вуалью серебристых волос, которые распустила ради праздника.

— Доминико просто на седьмом небе от счастья, — глядя на мальчика, с восторгом наблюдающего за выступлением фокусника, сказала она, притворившись, что пропустила последние слова Генри мимо ушей.

Он, похоже, уже забыл о сцене в кабинете, но Хилари до сих пор не осмеливалась посмотреть ему в глаза.

— А ты? Как тебе нравится этот праздник?

Хилари затравленно оглянулась по сторонам: рядом с ними под тенистым деревом никого не было, нужно было что-то отвечать. Генри развернул ее лицом к себе, и она вымучила улыбку.

— Но ведь это не мой праздник, я на работе.

— Жизнь давно уже не кажется тебе праздником, не так ли?

Хилари раздраженно передернула плечами: дескать, не все ли равно?

Нет, подумала она, с этой работой придется расстаться. Мало того, что он домогается меня, так еще пытается залезть в душу. Просто так люди, подобные Генри, не успокаиваются, им нужно непременно докопаться до сути вопроса и все разложить по полочкам. Значит, рано или поздно он узнает и о бедной малышке Айрин, после чего станет досаждать мне разговорами по душам…

— Генри!

Резкий и шершавый, как напильник, оклик заставил обоих одновременно обернуться.

С дорожки махала рукой Бриджит Буше. Хилари содрогнулась, взглянув на ее холеное и холодное лицо и властную осанку. Бриджит звонила на виллу утром и сказала Николь, что плохо себя чувствует и вряд ли приедет. Но больной она не казалась, напротив, от нее за десять шагов веяло здоровьем и самоуверенностью.

— Привет, Бриджит! — приветствовал ее Генри с той же непринужденностью, с которой встречал и всех остальных гостей. Он крепко взял Хилари под локоть и вместе с ней пошел навстречу теще. — Вы почувствовали себя лучше? Рад видеть вас у нас на торжестве.

Бриджит неопределенно махнула рукой и ледяным тоном промолвила, слегка прищурившись:

— Я взяла на себя смелость взять с собой моего гостя. Надеюсь, он хорошо знаком твоей… гувернантке.

— Какого черта! — в сердцах воскликнул Генри.

Хилари обернулась и увидела, как со стороны ворот к ним быстро идет улыбающийся высокий человек привлекательной наружности. Она побледнела как мел и с трудом устояла на ногах. Это был Макс.

Заметив ее реакцию на мужчину, появившегося здесь, словно злой джин из бутылки, Генри задрожал от злости и шагнул незваному гостю навстречу.

— Не надо, Генри! — Хилари вцепилась в него. — Все в порядке!

— У вас есть минута, чтобы покинуть эту территорию!

В голосе Генри звенела сталь, а его взгляд резанул Макса как острый клинок.

— Это относится и к вам, Бриджит!

— Замечательно!

Мадам Буше раздула ноздри, наливаясь пунцовой краской. В иной ситуации Хилари рассмеялась бы. Вряд ли этой надменной особе приходилось слышать нечто подобное!

— Я хотел бы поговорить с женой, — пятясь, пробормотал Макс, с тревогой поглядывая на мрачного Генри.

— Бывшей женой, между прочим! — прорычал хозяин дома. — Осталось пятьдесят секунд!

— Хилари! Умоляю, поговори со мной! — заскулил Макс.

— Пусть скажет, что ему от меня нужно, — обращаясь к Генри, промолвила Хилари, которой совсем не хотелось, чтобы праздник Доминико был испорчен потасовкой.

— Нам нужно поговорить с глазу на глаз.

Ее бывший супруг паточно-сладко осклабился, но сердце Хилари не смягчилось. Перед собой она видела только ненавистного ей эгоиста и сластолюбца, жестокого и тщеславного, привыкшего вертеть женщинами.

Неужели я когда-то любила этого мерзавца?! Как же сильно я заблуждалась, не разглядев за ярким фасадом гнилого нутра! Макс долго скрывал от меня свою истинную сущность, и лишь фотографии, полученные под Рождество, раскрыли мне глаза. Теперь же я могу спокойно смотреть на его смазливую физиономию, не сомневаясь в своих силах и правоте.

— Ты хочешь поговорить с ним? — спросил у нее Генри.

— Нет! — отчеканила Хилари, глядя Максу в глаза с холодным презрением. — Нас больше ничего с ним не связывает. Так что пусть говорит при всех, если хочет.

— Хилари, ведь ты знаешь, как я к тебе отношусь? — покраснев до корней волос, начал Макс.

Хилари поняла, что он до сих пор не верит, что она способна с ним порвать навсегда. Поразительная самонадеянность! После смерти Айрин, после всех его выходок он имеет наглость надеяться, что сумеет ее умаслить. Уникальный тип!

— Я люблю тебя! Я всегда тебя любил и никогда не разлюблю! Ты должна мне поверить!

— В таком случае, тебе очень не повезло, — насмешливо ответила Хилари. — Я тебе не верю. Ты прекрасно знаешь, что не любишь меня, Макс. Единственный человек, которого ты всегда любил, это ты сам.