Книга Командировка в Шотландию - Марианна Лесли

Его твердое, требовательное тело втягивало, вжимало ее в себя, вырывая у нее стоны нарастающего, мучительно-сладостного наслаждения, и она то и дело беспомощно вскрикивала, хватая ртом воздух, когда его пальцы ласкали напрягшийся, затвердевший сосок.

Только потом, позже, Виктория поняла, как потряс ее момент сладостного, острого, ни с чем не сравнимого экстаза. Неотвратимое желание охватило ее, напоминая о том, что теперь уже назад дороги нет. Буря эмоций смела остатки здравомыслия, сомнений и опасений. Эту бурю уже нельзя было остановить, с ней нельзя было не считаться. Слишком поздно. Она переступила черту, откуда уже нет возврата.

Роберт словно почувствовал это ее полуосознанное решение. На мгновение он прервал поцелуй, чуть отстранился назад и заглянул ей в лицо.

– Тори, ты уверена?

Она кивнула и прижалась к нему в нетерпеливом желании снова ощутить горячую твердость его тела, прикосновение нежных и в то же время требовательных рук.

– Да, – подтвердила Виктория.

Других подтверждений ему не требовалось. Не говоря ни слова, он повел ее в комнату, к постели, на которой она провела в одиночестве прошлую ночь. Со счастливым вздохом она позволила ему уложить себя на кровать.

Лаская лицо, шею, волосы, Роберт начал освобождать ее от одежды, а она, податливая, извивающаяся, сгорающая от желания, нетерпеливо стягивала с него водолазку.

Когда последняя одежда присоединилась к куче на полу, краешком затуманенного желанием сознания Виктория отметила, что все происходит так легко и естественно, словно было предназначено судьбой.

Роберт лег рядом, прижавшись к ней обнаженным горячим телом. Виктория чувствовала, что в ней все поет, когда жаркие губы целовали ее всю: виски, щеки, веки, подбородок, чувствительную ямочку на шее, спускались к плечам и снова поднимались к лицу. Она вздыхала и вздрагивала от наслаждения, когда он прижимался губами к нежному изгибу ее шеи.

– Сладкая моя, радость моя, – бормотал он низким и глубоким голосом, охрипшим от желания. – Наконец-то ты моя. Если б ты знала, как я ждал этого…

Руки жадно скользили по ее телу, плечам, шее, талии, ласкали бархатистую, мягкую кожу живота и снова возвращались к жаждущей ласки, набухшей груди.

Виктория задыхалась от бурного, мучительного наслаждения, когда его ладони гладили затвердевшие коралловые бутоны сосков. Кровь вскипала, тело трепетало и извивалось, выгибалось, чтобы крепче, сильнее прижаться к его телу. Руки сами тянулись к нему. Не ведая запретов и ограничений, пальцы гладили широкие мускулистые плечи, твердые линии живота и груди. Они придумывали ласку за лаской, стремясь подарить ему такое же наслаждение, какое он дарит ей.

– О, Тори, любимая, я хочу тебя! Как я хочу тебя!

– Так и не жди, – выдохнула она.

Его жаркие, обжигающие губы ласкали шею, ключицы, груди. Она задохнулась, и все взорвалось внутри, когда он, помедлив, обхватил губами сосок. А когда он втянул в себя жаждущий, возбужденный, изнывающий бутон, наслаждение стало почти невыносимым. Его язык обвивался вокруг алого пика, вырывая стоны из самой глубины ее существа.

– О, Роберт, пожалуйста! – взмолилась она, сжигаемая желанием. Еще никогда ни одного мужчину не жаждала она так отчаянно и даже не предполагала, что кто-то с такой страстью может ответить на ее зов.

Ее сердце и тело были наполнены им. Его силой, его мощью, его страстью.

И когда через сладостный экстаз их слияния он вознес ее на волшебных крыльях к освобождению, вместе со вспышкой чистейшей радости у Виктории мелькнула невероятная мысль: все это происходило так, как она всегда мечтала, хотя боялась даже надеяться на такое чудо.

Когда утомленные страстью Виктория и Роберт, крепко обнявшись, лежали рядом, она подумала о том, что в ней что-то изменилось. Теперь она понимала, что означало то волнующее ощущение, предчувствие чего-то прекрасного, которое не покидало ее с тех пор, как она узнала, что едет в командировку в Шотландию. Это было предчувствие любви. На радость ли, на беду ли, но она полюбила Роберта Шеридана, будущего лэрда Кинлаха, и это чувство озарило все вокруг ярким сияющим светом.

Возможно, это было безрассудство, но оно случилось, и Виктории не хотелось думать о том, что ждет ее в будущем. Она была счастлива тем, что имеет в настоящий момент.

Ее мысли прервал Роберт. Повернувшись на бок, он нежно поцеловал ее, пытаясь заглянуть в самые глубины глаз.

– Ты теперь конечно же никуда не уедешь? Останешься со мной, да?

Сердце забилось в груди как пойманная в силки птица. Остаться с ним?! Ничего прекраснее этого и желать нельзя. А что касается работы, которую она очень любит и не хочет оставлять, то всегда можно найти выход. Она вполне могла бы оставаться корреспондентом «Нэшнл джиографик» и отсылать свои статьи по Интернету. Или найти работу здесь, в Шотландии.

Однако Викторией овладела внезапная неуверенность, подтолкнувшая ее спросить:

– Объясни, почему мне не надо уезжать?

Он наклонился и стал покрывать ее плечо медленными влажными поцелуями, от которых у нее подвело живот.

– Потому что я хочу, чтобы ты была рядом, хочу постоянно чувствовать тебя. Я не вынесу, если ты будешь от меня за тридевять земель!

Эти слова согрели ее сердце, и она прижалась щекой к его щеке.

– Тори, я хочу любить тебя каждую минуту каждого дня и каждой ночи. – Он прерывисто вздохнул и еще теснее прижался к ней. – Ты сводишь меня с ума, я не могу насытиться тобой. Я хочу, чтобы ты была в моих объятиях всегда, хочу, чтобы ты жила со мной в замке. – Он чуть откинулся назад и заглянул ей в лицо. – Разве ты, любовь моя, не хочешь того же?

О да, хочет, еще как хочет! Сильнее, чем рискнула бы признаться ему. И даже сильнее, чем рискнула бы признаться самой себе. Но на самый главный вопрос она еще не получила ответа. Что он, в сущности, ей предлагает?

Виктория посмотрела в его лицо, заглянула в темные глаза, которые светились сейчас зеленовато-золотистым светом, и сердце ее пустилось вскачь.

– Да, хочу. – Она почувствовала, как теплая волна заливает ее. – Но, Роберт…

– Никаких «но». – Он целовал ее лицо, нежно ласкал шею, ключицы, грудь. – Ты помнишь, что я тебе говорил?

– Говорил? Когда? – Виктория недоуменно сдвинула брови.

– На пароме, когда мы плыли сюда, на остров. Неужели забыла?

Конечно, не забыла. Он рассказывал о том, что ждет свою единственную любовь, свой идеал, и уверял, что не согласится на меньшее.

– Я помню, – подтвердила она, чувствуя, как внутри у нее все холодеет. Да, она не та идеальная женщина, которую он ищет, но что же ей делать, если стрела Амура поразила только ее сердце? Она готова отдать все на свете, чтобы стать для него той единственной и неповторимой, которую он полюбит, но это невозможно. Она такая, какая есть, и другою ей не стать.