Книга Судьба-укротительница - Джуди Кристенберри

Заку было неловко все время спекулировать болезнью деда, но женщины, встретившиеся на его пути, оказались такими отзывчивыми, что этот аргумент был для них чем-то вроде заклинания.

— Решительно, нет, — сказала Меган, и глаза у нее расширились от волнения.

— Ну вот и хорошо.

Она очень напоминала Заку Сюзанну.

Только вчера ночью он обнимал и утешал Сюзанну, но остался верен слову и не соблазнил ее. Даже не поцеловал, чтобы не потерять контроля над собой. Треклятый холодный душ помогал все хуже и хуже.

Когда Меган проводили, Поль дотронулся до руки Зака.

— Что, приятель?

— Нет ли у тебя сегодня для нас работы? — Поль потупился и вновь посмотрел на Зака. — Я не из-за денег. Нам с Мануэлем понравилось.

— Ты поговорил с сестрой?

— Она сказала, что я могу оставить деньги себе, если от них что-нибудь останется. — Мальчик пожал плечами. — Я собираюсь их сохранить. Когда Сюзанна будет грустить и плакать над неоплаченными счетами, я смогу помочь ей.

Зак не удержался и крепко обнял мальчугана.

— Ты отличный парень, Поль, вот что я скажу тебе. Я сам позабочусь о Сюзанне и ее счетах, а ты береги деньги для будущей жены.

— Мне не нужны девчонки.

— Тогда, может, в субботу съездим в город и потратим часть из них. Я слышал, что показывают новый диснеевский фильм.

— Пойдем в кино? В самом деле? Вот это здорово! И Мануэль с нами?

— Конечно. Может быть, и Эстер тоже захочет и возьмет Жозефину.

— Жози? Девчонка!

— Точно, — с улыбкой согласился Зак.

В этот день Зак рано вернулся домой и отправился в душ. В субботу он обязательно возьмет Сюзанну с собой в город и, пока мальчишки будут в кино, купит ей сапоги. Она все-таки жена владельца ранчо. От этой мысли Зак расплылся в широкой улыбке. Он заглянул в ее стенной шкаф. Ковбойских сапог там не было.

В апартаментах хозяина стояло два шкафа громадных размеров, и в представлении Сюзанны это было излишеством. У нее в шкафу оставалась масса свободного места. Зак был поражен: там стояли всего две пары туфель, а из вешалок было занято всего шесть. Зак нахмурился. Она уже несколько раз надевала один и тот же голубой костюм, а ведь они знакомы всего полторы недели. Синий костюм он тоже уже видел не раз. Вещи, конечно, хорошего качества, но их слишком мало.

— Что ты здесь делаешь? — послышался сзади недовольный голос Сюзанны.

Он обернулся.

— Ты сегодня рано.

— Прекрасно! Не ожидала, что ты будешь рыться в моих вещах.

От праведного гнева у нее на щеках выступила краска.

— Дорогая, я не хотел вторгаться. Я просто думал, что тебе бы пригодились ковбойские сапоги, и решил проверить, есть ли у тебя такие.

За его спиной Сюзанна протянула руку и захлопнула стенной шкаф.

— Сапог нет, и они мне не нужны.

— Конечно, нужны, раз ты жена владельца ранчо, — сказал он вслух то, что уже не единожды повторил мысленно.

— Нет.

Взгляд у нее был холоден как лед.

— Сюзанна, мне хочется обучить тебя верховой езде. Это небезопасно, если нет сапог и прочего необходимого снаряжения.

Ему хотелось посмотреть на Сюзанну в джинсах. Он наметил это следующим пунктом программы.

— У меня нет времени ездить верхом, — бросила она.

Почему она сегодня такая раздраженная? Прошлой ночью, когда она плакала у него в объятиях, Заку показалось, что они стали близки как никогда.

— У тебя был неудачный день?

— Нет.

— Должна же быть причина! — обиженно воскликнул Зак. — Прошлой ночью…

— Мне не хочется вспоминать о прошлой ночи. Я проявила слабость. Этого больше не повторится.

Она отвернулась, но он не мог позволить ей уйти так просто. Он схватил ее за руку и притянул к себе.

— Какая бы колючка ни сидела под твоим седлом, во всем нужно разобраться. Если ты будешь такой сердитой, когда спустишься вниз, ты расстроишь всех.

— Я не выдам своих чувств, — ответила Сюзанна. — Как ты помнишь, я показала себя хорошей актрисой. Почти такой же хорошей, как ты.

— Ладно, — сказал Зак примирительно. — В субботу мы собираемся пройтись по магазинам, вот и покажешь еще раз, какая ты хорошая актриса.

— Нет, я не пойду.

— Сюзанна, тебе требуется больше вещей, чем висит у тебя в шкафу. Их здесь едва хватит на неделю. У всех женщин гораздо больше одежды.

— Но я — не все женщины. Я — Сюзанна Гринвуд. Ты ничего с этим не поделаешь, потому что я не позволю тебе купить мою душу.

Сюзанна говорила, все более раздражаясь. Под конец она почти кричала.

Зак не ждал такого поворота, но сразу понял, что надо делать. Он молча обнял ее и притянул к себе. Она попыталась сопротивляться, но он не разжимал объятий, просто прижимал ее к себе и успокаивал. Наконец Сюзанна уступила, и ее тело сразу обмякло.

Когда дыхание у нее успокоилось, он прошептал:

— Я знаю, что для тебя все перемены произошли слишком быстро, но это к лучшему. Грэмп никогда так не цвел от счастья. За прошедшие несколько дней ты подарила старику много радости.

Зак замолчал, но Сюзанна не ответила. Ее лицо пылало. Он вдыхал ее запах — любимый, нежный, пряный аромат ее духов.

— Ты сделала счастливым и меня. Я не верил, что на свете может быть такая женщина. Я никогда не видел такой матери, как ты, хотя Поль и Меган — не твои дети.

Наконец она оттолкнула его, и он неохотно отпустил. Повернувшись к нему спиной и прижав ладони к щекам, Сюзанна пробормотала:

— Зак, мне приятно это слышать, но, пожалуйста, не надо мне ничего покупать. Я не могу… это выше моих сил. Я просто не знаю, куда деваться.

Она не хотела от него даже этого. У Зака потемнело в глазах.

Если он потеряет Сюзанну, зачем дальше жить?

Она шумно вздохнула. Глаза у него сузились. Может быть, есть надежда? Может, ей требуется время, чтобы привыкнуть? Май еще не скоро. Не слишком ли он форсирует события? Может, и так. Ему еще не приходилось испытывать собственное терпение.

Вздохнув, чтобы восстановить душевное равновесие, Зак подошел и дотронулся до мокрой щеки девушки.

— Хорошо, солнышко, я не буду навязывать тебе мои богатства. Но помни: я в долгу перед тобой. О'кей?

Она чуть улыбнулась и кивнула. Он еле сдержался, чтобы не поцеловать ее.

Спокойствие! Это как раз то, что нужно.

— Ты слишком терпелив! — прорычал Грэмп.

— Грэмп, я знаю, ты чувствуешь себя лучше, но это не значит, что тебя можно расстраивать.