Книга Поцелуй меня первым - Лотти Могач

Из всех поставленных условий Джонти выполнил только одно: приехал с единственной спортивной сумкой. В тот же день выяснилось, что он чрезвычайно разговорчив. Растянувшись на диване, он тут же выложил все о себе. Так я узнала, что он из Кардиффа, где успешно работал в отделе продаж «Америкэн экспресс», пока не решил все бросить и уехать в Лондон учиться на актера. Джонти целый час рассказывал про свой «момент истины»: как-то раз, убеждая клиентку приобрести очередную кредитную карту, он вдруг понял, что занимается чепухой и должен «идти за мечтой, и все в таком духе». Он записался в театральную школу на Кингс-Кросс и рассчитывает за год достичь своей цели – на дольше его сбережений не хватит.

Ему зачем-то требовалось ставить меня в известность обо всех своих планах и похождениях. В первый же вечер он постучал в дверь гостиной и сообщил, что выйдет «осмотреться». Я откликнулась, что в Ротерхите нечего осматривать. Он вернулся через несколько часов. Едва я вышла из гостиной и направилась в туалет, дверь спальни распахнулась, и Джонти принялся описывать свои приключения. «Что ж ты сразу не сказала, что тут река в двух шагах!» – восторженно начал он. Не успела я ответить, что первый раз об этом слышу, как он уже болтал про какой-то «невероятно древний» паб под вывеской «Пчелиная матка» на соседней улице, где – цитирую – «тусуются реально кондовые чуваки». Его даже угостили традиционными маринованными яйцами из бутыли, водруженной на краю барной стойки. Я никогда не «осматривалась» дальше чем «Теско экстра», но смолчала, чтобы не продолжать этот изнурительный разговор.

Джонти заболтает кого угодно. Любое слово, сказанное в ответ, даже равнодушно вежливое «да-да», только подливает масла в огонь. Так что я кивала головой, не говоря ни слова, когда он, возвратившись из своих странствий по Лондону, принимался рассказывать, как наткнулся на лавку таксидермиста в Ислингтоне или купался в открытом бассейне в Броквелл-парк. Хотя Джонти и утверждал, что знакомых в Лондоне у него нет, он быстро обзавелся друзьями. Как-то вечером, всего через несколько недель после переезда, новые приятели-театралы запихали его в урну и с грохотом прокатили по Примроуз-Хилл. В знак дружеской привязанности, должно быть.

К счастью, в своем стремлении «проникнуться духом Лондона» Джонти не сидел дома. Однако он никогда не приходил в одно и то же время, так что я предприняла меры предосторожности. Пришпиленную к стене таблицу скрывали плакаты фильма «Властелин колец», дверь гостиной запиралась на замок. На полу в коридоре теперь лежали голые доски, поскольку старый мягкий линолеум скрадывал звук шагов. Джонти обычно возвращался среди ночи, когда я занималась проектом. Едва заслышав шаги, я замирала, убирала руки с клавиатуры и прислушивалась: вот Джонти остановился рядом с моей дверью, повернулся и ушел к себе.

В общем, на практике жизнь с посторонним человеком оказалась не из легких. К счастью, мой график позволял мне приходить на кухню, когда жилец спал. Впрочем, пару раз Джонти, заслышав звон посуды, приходил в одних спортивных штанах «поболтать». Иногда он заказывал еду на вынос из ресторана внизу: когда официант впервые принес заказ, от нежданного звонка в дверь я чуть со стула не упала. Джонти в два счета перезнакомился со всей ресторанной обслугой и часто болтал с ними на улице, пока те курили. Он рассказывал, как прошло очередное прослушивание, и расспрашивал их про жизнь, как старых друзей.

Присутствие Джонти ощущалось, даже когда его самого не было дома. Он готовил себе вычурные блюда из странных продуктов, купленных в этнических кварталах города, и на кухонной тумбе часто виднелись следы его недавних кулинарных изысков, а из плохо закрытой банки в холодильнике разило чем-то пряным и экзотическим. Умывальник был закапан пеной для бритья, в которой застыли сбритые волоски.

Раньше я практически не общалась с мужчинами, а тут их стало сразу двое: вскоре после появления Джонти я получила первое письмо от Коннора.

Оно пришло через шесть с половиной недель после «увольнения» Тессы. В Сойнтуле все шло своим чередом: Тесса переехала в съемную квартиру и давала уроки рисования Натали, которая училась на дому. Кроме этого, три раза в неделю Тесса посещала занятия йогой и, сама того не ожидая, увлеклась рыбалкой. Еще она обзавелась новыми друзьями. В тот день, когда появился Коннор, я отправила Тессу на материк в компании ее новой подруги Леоноры – пожилой хозяйки «самобытного» кафе на острове.

«Хотела ананас, а достались ноги», – написала Тесса на «Фейсбуке» в тот день. Она обожала публиковать малопонятные заявления, и время от времени я придумывала что-нибудь подобное, хотя мне это не нравится: во-первых, я в принципе не одобряю такого рода туманности, а во-вторых, они неизменно вызывали любопытство у ее друзей, и мне приходилось что-то им отвечать.

Итак, накануне вечером Тесса зашла к Леоноре на чай и, заметив в гостиной ведерко для льда в форме ананаса, спросила, где купить похожее. Тогда Леонора рассказала ей о недорогом магазине на материке, где продаются мебель и предметы декора «с изюминкой». Тесса загорелась приобрести что-нибудь для своей еще не обжитой квартиры, и они решили поехать на материк на следующий же день.

В 9:20 утра они сели на паром, прибывавший на материк в 10:30, и на автобусе добрались до главной улицы, где и находился магазин. Еще одного ведерка для льда в форме ананаса там не оказалось, но Тесса присмотрела держатели для книг – мужские ступни, отлитые из гипса в натуральную величину. «Они только выглядят ужасно, – писала Тесса в своем письме Джастине в тот же день. – Если честно, в них что-то есть. Смотришь на них и думаешь: где же они успели побывать?» Еще Тесса купила красное шелковое покрывало для кровати размером два метра на метр.

Кроме этого, ей понравилось голубое кресло, однако она боялась, что оно слишком большое, и попросила придержать его на один день: она вернется домой и сделает нужные замеры. Если окажется, что кресло подходит, она перезвонит тем же вечером. Затем Тесса и Леонора прошлись по магазинам. Тесса прикидывала, не купить ли ей свитер в разноцветную полоску, но сдержалась. Она писала Джастине: «Здесь и без того все по-простецки. Надо взять себя в руки, а то превращусь в старую хиппи в стоптанных мокасинах и с растительностью на лице».

Затем они обедали в кафе «Палисандр», где Тесса заказала салат из киноа. Радикальная вегетарианская диета требовала определенных усилий, зато у Тессы прошли приступы раздражительности, улучшилось пищеварение и, как она уверяла, глаза заблестели. Приятельницы обсуждали нового поклонника Леоноры: Роджер давно жил в Сойнтуле, возил туристов наблюдать за китами, был добродушен и хорош собой, но, по всей видимости, «не отличался постоянством». В доверительной беседе Тесса рассказала новой подруге о своем скоропалительном браке. Они симпатизировали друг другу, хотя в Лондоне Тесса вряд ли бы обратила внимание на обстоятельную и вдумчивую Леонору. «Такое уж это место. Здесь открываешь для себя новые горизонты, учишься ценить то, о чем раньше не задумывался».

После обеда, в 14:30, они сели на обратный паром. Вернувшись в Сойнтулу, Тесса провела остаток дня дома за чтением русского романа «Анна Каренина», который давно хотела прочесть и теперь переживала за героиню. В 19:40 она посмотрела черно-белую комедию «Его девушка Пятница» по каналу «Си-би-эс Канада», съела на ужин немного неочищенного риса с тофу и тушеной капустой и в 22:30 уснула.