Книга Ни за какие сокровища - Вера Фальски

Однако все пошло не так. Бартек не учел ее намерений и, не дав возможности отказаться, просто втянул их в игру. Пришлось вместе с ним пройти веревочный парк, помогая мальчику вскарабкиваться на новые высоты, чтобы засчитать очередную победу.

Через три четверти часа безумств Эва поймала себя на том, что совершенно забыла о планах, связанных с Александром, и просто веселилась. Впрочем, не она одна: радость, которую Бартек получал от преодоления препятствий и совместных игр, оказалась заразительной. Эва с улыбкой наблюдала, как Александр провоцирует малыша на сумасшедшие, заканчивающиеся взрывами смеха погони между натянутыми веревками. Он чувствовал себя как рыба в воде. Первый раз девушка видела его таким беззаботным и понимала, что в эти минуты Александр далек от влияния естественных атрибутов своей жизни: огромного дома, людей, с которыми он ведет дела, других проявлений собственного большого и важного бизнеса. Неожиданным и приятно согревающим сердце Эвы было осознание того, что это не отнимает у него ни капли очарования, скорее наоборот, Александр au naturel производил на нее еще большее впечатление. Без всех этих смущающих аксессуаров он был просто классным парнем, да и идеальный контакт, установленный с ее братом, о многом говорил.

– Эва, смотри, где я! – закричал Бартек из центра веревочной конструкции на металлическом скелете, немного напоминающем паука на дугообразных ногах.

Раскрасневшаяся девушка помахала брату. Она уже давно не видела его таким счастливым.

– Глядя на него, можно подумать, что это обычный, здоровый ребенок, – заметил Александр.

Действительно, казалось, в этот день Бартек победил связанные с болезнью ограничения. Однако Эва знала, что, хотя сейчас все хорошо, позже боль вернется и омрачит идиллию.

– Если бы так было всегда, я была бы самым счастливым человеком на земле, – ответила девушка, думая о реальности, в которой это могло бы осуществиться. – Если бы Бартек мог начать лечиться…

– Он просто невероятный! В нем столько энергии, что хватило бы на целую электростанцию. – Александр посмотрел на нее. – Эва, спасибо за этот день. Я давно так не отдыхал.

– Правда? – Эва рассмеялась. – А мне показалось, что тебе пришлось порядочно попотеть.

– Ну да, за Бартеком успеть сложно. – Алекс тоже улыбнулся. – Но зато я чудесно проветрил голову.

– В таком случае мы к твоим услугам. Расслабляющие сеансы по желанию. Внимание к индивидуальным потребностям клиентов. Хорошее предложение, пан председатель?

– Покупаю за любую цену, – успел ответить Александр перед тем, как Бартусь спрыгнул вниз.

Алекс поддержал его, и малыш изо всех сил прижался к нему.

В каталог достоинств шефа Эве удалось вписать еще одно: завоевал сердце Бартека.

Глава 9

В костеле пахло мышами.

«Почему? – думала Ханка, стоя на коленях у молитвенной скамейки и глядя на алтарь. – Почему в других костелах пахнет ладаном, дымом свечей, влажными стенами, а у нас – мышами?»

Сегодняшняя служба была без проповеди. Ксендз Михал, викарий в здешнем приходе, который обычно служил в будние дни, часто так делал – после Евангелия сразу переходил дальше, словно считал, что прихожане сами все истолкуют. А точнее, прихожанки, так как среди сидевших на скамейках в будние дни почти не было мужчин. Ханка пробовала во время встречи группы движения «Свет – Жизнь» обратить на это внимание ксендза, заметив, что нужно как-то привлекать мужчин к участию в службе, но тот смиренно ответил: «Ханя, девочка, ты должна понять, что мужчины – это мужчины. Семью надо содержать, после работы отдохнуть… Я понимаю, что после уже нет сил идти в костел».

Ханка вступила с ним в серьезную дискуссию, доказывая, что скорее женщина должна бы отдохнуть после дня работы по дому, прислуживания хлещущему пиво мужу и обслуживания неблагодарных отпрысков, которым она готовит, стирает и за которыми убирает, но до ксендза Михала эту мысль донести не удалось. Он только махнул рукой и сказал громко, чтобы все слышали: «Ханка, не болтай чепухи, а то станешь феминисткой и будут проблемы». А потом предложил всем вместе помолиться.

В тот день на службе снова девяносто процентов прихожан составляли женщины. Единственным мужчиной, кроме ксендза, двоих министрантов и Господа Бога, был Пётрек Пилиховский, шеф приходского молодежного хора, страстный гитарист, владелец приятного баритона. У его родителей была небольшая пекарня в Ваплево, и они рассчитывали, что их дело вскоре перейдет к сыну. Однако Пётрек, хотя ему уже исполнилось двадцать, не рвался тяжело работать в семейном бизнесе. Он, как иногда говорил, пока еще искал себя. Его основным занятием была игра на гитаре в костеле, совершал он и ежегодные поездки на Польский Вудсток, где в рамках музыкального фестиваля занимался евангелизацией. В прошлом году Пётрек познакомился там с Касей из Щитной, экологом и веганом, связанной с движением Харе Кришна, которая под влиянием Пётрека обратилась, обрезала дреды, а когда приехала его проведать, соблазнилась даже знаменитым бульоном его мамы. Вскоре объявили о помолвке. Дату свадьбы еще не назначили – Касе сначала надо было закончить колледж, ей оставалось учиться еще год. Пока что это была любовь на расстоянии.

И это было единственным утешением для Хани, которая известие о сумасшедшей Каське восприняла как гром среди ясного неба. «Все должно было быть совсем не так», – думала она, плача в подушку после встреч движения «Свет – Жизнь», на которых Пётрек рассказывал о даре любви.

Ханка любила его безнадежно и уже давно. И чем более недоступным становился юноша, тем сильнее ей хотелось заполучить его. Вот и теперь она смотрела со своей скамейки, как Пётрек молился. На нем была поношенная серая футболка, к которой хотелось прижаться, длинные каштановые волосы беспорядочно падали на спину, запястья были украшены ремешками и цветными фенечками, а на предплечье вытатуирована рыба – символ христианства.

Ей хотелось плакать. Все шло не так. Обычно свою безграничную печаль Ханя скрывала под маской грубой языкатой девчонки, которая прет как таран, не глядя по сторонам. Однако в глубине души ей было нужно, чтобы кто-нибудь ее крепко обнял, как всегда делала мама, – она одна не поддавалась внешнему впечатлению и под жесткой скорлупой чувствовала беззащитное сердце маленькой девочки. Теперь же, когда мамы не стало, никто не смотрел так на Ханку, из-за чего она еще активнее занимала непримиримую позицию: «Я против всего мира». Хотя это было совсем непросто. Возвращение Эвы домой тоже стало для нее проблемой. Ей не удавалось найти общий язык с сестрой, а ведь когда-то они были так близки. Когда Эва уехала в Ольштын, Ханка чувствовала себя так, будто старшая сестра ее предала. Эва была для нее примером и пропуском в мир взрослых. И неожиданно исчезла. Она все реже приезжала домой, а мама постоянно ее оправдывала, говорила о работе и обязанностях. Но Ханка не хотела этого слушать. Неожиданное возвращение сестры и ее отказ от стажировки за границей разрушили уже кое-как упорядоченный мир девушки. Однако с тех пор, как Эва начала работать у того миллионера, Ханка постоянно искала повод для скандала, так как совершенно не могла разложить по полочкам происходящее. И очень боялась за сестру, сама не зная почему.