Книга Карточный дом. Психотерапевтическая помощь клиентам с пограничными расстройствами - Ирина Млодик

— Ждать — это хорошая стратегия. (Пока вы ждете, вы не живете, ожидание лишают вас жизни прямо сейчас, и все силы уходят на надежду, а не на построение того, что вы хотите.)

Мазохистический — привыкший терпеть, возводящий это в достоинство, отождествляющий терпение и самопожертвование со способностью быть человеком, не обозначающий своих границ другим и от этого всех делающий своими садистами, принуждающими его страдать и терпеть.

Конфронтируем: с идеей о последующем воздаянии за страдания, с манипулятивными ожиданиями заботы о нем, с его пассивной агрессивной позицией, с самонаказанием и самолишением, с его моралью — ожиданием, что все вокруг тоже должны быть такими же («все ради других»), с иллюзией его морального превосходства за страдания и терпение, с его «точными» знаниями о том, кто хороший, а кто плохой.

Учим: видеть своего помещенного внутрь «садиста», прямо проявлять себя и заботиться о себе, осваивать «мне нужно», защищать свои границы и собственность, возвращаем волю, фокусируем его на жизни для себя, возможности получения иных, кроме страдания, удовольствий.

Транслируем:

— Я должен позаботиться о моих близких. (Разумеется, это важно, но кто позаботится о вас?)

— Удовольствия — это опасно, за них накажут. (Удовольствия — это естественно, биологически и психологически оправдано.)

— Если я буду хорошим, не буду никому мешать и ничего просить, то меня все полюбят и будут благодарны. (Вас перестанут замечать, а ваш вклад будут воспринимать как должное.)

— Если я себя чего-то постоянно лишаю и немного страдаю, будет мне воздаяние. (Вам будут болезни и, возможно, ранняя смерть, но чувствовать себя вы будете хорошо, будете испытывать гордость.)

— Я очень добрый, я же всем помогаю. (А они вас об этом просили? Или вы делаете это для себя, чтобы ощущать себя лучше?)

Контролирующий — борющийся с хаосом, не доверяющий окружающим и миру, склонный к катастрофическим ожиданиям, избыточно и часто неэффективно вкладывающийся в профилактику всего, что может произойти, не живущий в настоящем, переполненный тревогой.

Конфронтируем: с иллюзией, что без контроля катастрофа неминуема; что всем, и ему в том числе, нужно испытывать тотальный стыд за несовершенство, потому что оно опасно; с системой наказаний и исправлений внутри и вовне; с иллюзией, что контролировать другого — это благо для него же; с идеей, что все можно предусмотреть, если хорошо подготовиться; с самим способом жить, вечно готовясь к чему-то плохому.

Учим: доверять себе и другому, присваивать свои ресурсы и ограничения и пользоваться ими, а также видеть ресурсы других, видеть, как он сам и другие могут справиться, даже если произошло что-то внезапное, и осваивать умение справляться, проявлять актуальную власть вместо контроля; возвращаем фокус на себя, возвращаем право действовать и реагировать.

Транслируем:

— Я должен всех контролировать. (Это хоть и снимает вашу тревогу, но очень утомляет, к тому же вы все равно не сможете все контролировать, как бы вы ни хотели этого.)

— Если я все не продумаю, не проконтролирую, то случится необратимая катастрофа. (Непредсказуемость так невыносима для вас, но иногда невозможно предусмотреть все даже вам.)

— Но я могу подготовиться, все продумав. (Если вы не будете тратить силы на продумывание и предсказание, то вам придется поступать по обстоятельствам, в соответствии с ситуацией; видимо, это очень страшно для вас, зато часто эффективнее.)

— Без моего участия муж и ребенок тут же скатятся в пропасть. (Ну, может, они и совершат пару ошибок, зато быстро на них научатся, не исключено, что они отлично справятся без вас, но, возможно, это не такая уж радостная для вас новость.)

— Дайте мне какие-нибудь домашние задания, я должен исправлять себя более эффективно. (Хорошо, дам, раз вам без этого так тревожно. Но давайте еще и будем учиться доверять вашей психике, которая работает, даже если вы ее не контролируете.)

— Зачем же я сюда хожу, если я не буду меняться? (Вы будете, но не по написанному вами или мной плану.)

— Так что же, вы считаете, не надо ничего и никого контролировать? (Да нет, почему же, просто иногда можно проявлять власть вместо постоянного контроля. Контроль — это сильное упреждение и попытка управлять миром, который не всегда хочет управляться вами, а власть — ваш способ действовать.)

Слова «учим» и «транслируем» в этом тексте не подразумевают отмены субъективности клиента, они лишь некоторое расширение его мира за рамки привычного. Это то самое «и… и…», которое мы ему предлагаем, и на стадии конфронтации все прямее, как часть реальности, которая тоже существует, хотя и не отменяет его субъективной реальности.

Так, постепенно мы переходим к ситуации «мы вместе», которую поначалу пограничному клиенту особенно трудно воспринимать и пользоваться ею для того чтобы расширять свои представления, поскольку для многих из них поначалу важно крепко держаться за свое видение. Лишь постепенно он может принять: «Есть ваша реальность, есть моя, и еще много других. В этом надо как-то жить».

Признание «пограничником», что терапия творится совместно — огромная веха на нашем пути. Это, по сути, переход от недоверия и проверок, от «я сейчас все сам расскажу и разложу, а вы посидите тут…» или «ну вот, я пришел, лечите уже меня…» к «то, что вы говорите, способствует моему осознаванию происходящего, внесению поправок, расширяет мое представление о себе». К ощущению совместного творчества, процесса, к обоюдной вовлеченности в процесс разворачивания «живого жизненного ковра» клиента перед нашим взором, сотворению его настоящей бытийности, в которой нам все больше отводится роль доверенного свидетеля и смотрителя.

Реализация возможности быть хозяином своей жизни и быть в совместности

Свобода — это то, что я сам сделал из того, что сделали из меня.

Ж.-П. Сартр

Постепенно у наших клиентов появляется ощущение нормального могущества (от «я могу»). Оно сначала по-прежнему сопряжено с тревогой. Но уже меньше с той, что призвана предотвращать катастрофы, и больше с той, которая сопровождает любую встречу с новым и неопределенным. Та детская тревога — вечный спутник, отражение страха не справиться или кого-то подвести — постепенно уходит в воспоминания. Появляется возможность быть.

Это только кажется парадоксальным, что у «пограничников» при их ярких аффектах часто отсутствует либо редко появляется ощущение бытийности («я есть»). У многих из них в силу защитных механизмов снижено или даже отсутствует ощущение проживания бытия. Для некоторых это состояние «не жизни» настолько привычно, что они даже не поймут, о чем вы. Им не с чем сравнить, если ощущение включенности в жизнь у них так и не появлялось. Разве что у кого-то остались осколки воспоминаний из детства, когда деревья были большими и жизнь еще была способна удивлять и радовать, а у кого-то встреча с «не жизнью» всплывает «под занавес», в момент подведения итогов, когда возникает ощущение «промелькнувшей жизни», упущенных возможностей, как будто и не жил вовсе.