Книга Проклятие Батори - Линда Лафферти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще не дойдя до двери кладовой, она учуяла острый аромат хранящихся внутри сокровищ. Вокруг горшков под глиняными крышками Брона поставила несколько капканов для крыс; они окружали сосуды, как войско. Вида отодвинула запечатанные воском горшки с консервированными фруктами, маленькие бочоночки с медом и залезла на деревянную бочку, руками нащупывая гусиный жир.
Наконец за ящиком с беконом, засыпанным крупными кристаллами соли, она увидела его – коричневый кувшин, покрытый бусинами застывшего жира. На мгновение у нее закружилась голова. Девушка втянула в грудь воздуха, чтобы не упасть.
Одна рука ухватила кувшин, другая погрузилась в желтый жир. Она запустила руку в рот, обсосала и облизала пальцы.
И тут услышала жужжание мух и оглянулась.
На нее смотрел мужчина с бледной кожей, одетый в черный бархат и шелк. Он возник ниоткуда. Незнакомец держал над головой трость из слоновой кости и внезапным резким движением вдруг обрушил ее на кувшин с жиром, отчего тот разлетелся вдребезги.
Крик несчастной Виды разнесся по каменным коридорам Чахтицкого замка.
Человек в черном посмотрел на ее забрызганные кровью руки и впившиеся в кожу осколки кувшина.
Встретив ее взгляд, он улыбнулся, и в сумраке сверкнули его зубы.
Карбондейл, штат Колорадо
17 декабря 2010 года
– Тебе не следовало приходить, – сказала Бетси. – Время позднее, и твоя мама, наверное, уже волнуется и думает, куда ты пропала.
– Не такое уж и позднее. И вовсе она не волнуется.
– И все же тебе надо уйти, – настаивала Бетси.
Дейзи закрыла книгу и встала на ноги. Пару раз она попыталось что-то сказать, но ничего не получалось – из груди вырывались только глухие хрипы. Она поднесла руку к горлу, и ее глаза расширились, как у испуганного зверька.
У Бетси опустились руки.
– Ничего, Дейзи, ничего. Смотри на меня, – проговорила она, взяв ее за плечи. – Смотри на меня! Спокойно. Дыши носом, как будто следишь за дыханием при ярком свете. Смотри, как воздух входит, как он выходит…
Джон пододвинул кресло, и, взяв за локоть Дейзи, усадил ее. Бетси взяла девушку за руку.
– Продолжай, Дейзи. Вдох – выдох. Дыши носом, следи за дыханием. Не думай больше ни о чем. Вдох… выдох. Вдох… выдох.
Девочка ловила воздух ртом, отчаянно пытаясь вдохнуть. Ее глаза смотрели на психолога, прося помощи. Несколько лет назад Бетси видела, как чей-то ребенок чуть не захлебнулся в плавательном бассейне, и когда она нырнула, чтобы спасти барахтающуюся девочку, выпученные от страха глаза смотрели вот так же, как сейчас у Дейзи.
Не отрывая глаз, Бетси нагнулась поближе к девочке.
Джон принес воды в бумажном стаканчике и протянул Дейзи.
Бетси покачала головой:
– Не сейчас, – и посмотрела на оставленную на полу «Красную книгу».
Через пять минут Дейзи уже свободно дышала, ее грудь ритмично вздымалась.
– Все прошло, да? – спросила Бетси. – Тебе лучше?
Дейзи кивнула, все еще сосредоточенная на своем дыхании.
– Тебе нужно домой. Мы отвезем тебя.
– НЕТ! – вскрикнула девочка. – Не сейчас! Нет!
– Хорошо, хорошо. – Бетси снова взяла ее за руку. – Не сейчас. Успокойся. Дейзи, ты ведь хотела о чем-то со мною поговорить?
– Да. Да.
– Хорошо. Когда ты почувствуешь, что готова, мы займемся…
– Бетси, сейчас не подходящее время, чтобы прекратить наши встречи. У меня сейчас очень интенсивные сновидения.
– Записывай их. Мы все обсудим, когда я вернусь…
– Вы не можете сейчас меня бросить! – закричала Дейзи. – Просто не можете!
Бетси вздохнула. Она почувствовала, как вспотела рука девушки, ощутила панику в ее неровном дыхании.
Конечно, пациенты думают, что всегда все делается для них, потому что анализ убеждает их в этом. Весь их опыт, сны и мысли – это пища для анализа.
И тут Бетси позволила себе эгоистическую мысль:
«А теперь я позабочусь о себе, а не о пациентах. У меня мама пропала в Словакии. Это мой кошмар».
От пациентов придется как-то отделаться, но осторожно.
– Я собираюсь на несколько недель уехать. Но когда вернусь, обещаю…
– На несколько недель? Погодите, вы же говорили, что всего на две недели. Уже плохо, – в ужасе проговорила Дейзи.
– Дейзи, мне нужно отлучиться по семейным обстоятельствам.
– А что случилось?
– Нужно кое-чем заняться, – мягко ответила Бетси. – Причем у меня нет выбора. Я просто должна уехать.
– Может быть, нам надо на всякий случай погадать на «И цзине»? У меня какое-то жуткое предчувствие, – сказала Дейзи. – Вам что-то угрожает. Я уверена в этом.
Большой зал Чахтицкого замка
18 декабря 1610 года
Одурманенный карлик принес монеты. Когда он приблизился, в неровном свете факела заблестели слюни у него на губах. Он шумно дышал, разевая рот, как выброшенная на берег рыба.
Для ведьмы Дарвулии это было именно то, что надо, – рыба. Его глаза замечали только движения, но не чувства. При выполнении поручений графини он не испытывал ни сострадания, ни радости, ни печали. Но это была не его вина. В отличие от незнакомца в темном капюшоне, учившего графиню новым «играм» в подземелье, Физко был таким, каким родился, – дурачком.
Графиня выбрала три серебряных талера.
– Илона Йо – положи их в огонь, – велела она. – Дорка и Гедвика, приведите воровку. Она понесет наказание, чтобы было неповадно воровать снова.
Илона Йо, кормилица детей графини, которые все уже выросли и обзавелись собственными семьями, – сделала как было велено. Оранжевые угли зашипели, и сверкание монет затмило их свечение.
Дорка принесла скелет девушки с измазанным сажей лицом.
Виду держали взаперти в подземелье замка.
Перед заключением ей дали несколько обугленных палочек – скорее для того, чтобы отгонять крыс, а не для согрева. Она держала свое бледное лицо ближе к теплу, отчего на губах вздулись пузыри.
Теперь, когда ее вели мимо плотно столпившихся слуг, Зузана схватила ее за руку и стала целовать пальцы.
– Да благословит тебя Бог, Вида!
Дорка оттащила Виду и толкнула вперед, отчего та растянулась на полу у ног графини.
– Ты обвиняешься в воровстве, – проговорила графиня Батори, взирая сверху на девушку. – Что можешь ты сказать в свое оправдание?
