Книга Всегда будешь ты - Юлия Николаева

– В клубе. Он был весьма обходителен.

Я задумалась о Женьке. Слава о нем ходит весьма интересная, а между тем тот человек, которого я видела, совершенно не похож на отморозка. Скорее, это был наглый, уверенный в себе парень, самодовольный без меры, но, тем не менее, умный и расчетливый. Я ни в жизнь не поверю, что, нанюхавшись кокаина, он творит дикий беспредел. Кажется мне, что все эти слухи – не более чем тщательно поддерживаемый им самим образ, под которым на самом деле скрывается умный и хитрый человек. А главное, опасный.

– Что, если спрятать наркотики в железнодорожной ячейке? – предложил вдруг Антон.

– Идея неплоха, но мне нельзя появляться на вокзале.

– Я могу их отвезти.

– Нет. Я не позволю тебе так подставляться. Я не имею права впутывать тебя в это все.

– Ты сама сказала, на меня им не выйти. К тому же, я замаскируюсь под туриста, никто не догадается.

– Они могут найти тебя, мой пропуск остался в одном доме, и… есть вероятность, что его найдут. Она мала, но есть. В таком раскладе лучше бы тебе вообще ничего не знать.

– Я буду молчать.

– Они умеют развязывать язык, поверь мне. Расскажешь то, чего даже не знал никогда.

– Значит, я в любом случае пострадаю. Зная, где они, или нет. Если другого места нет, лучше не медлить и избавиться от них прямо сейчас, – я качала головой, но он уже не слушал меня, – давай переложим их в рюкзак, у меня есть походный.

Антон переоделся, нацепил кепку, рюкзак на спину и взял чемодан.

– Я избавлюсь от него по дороге.

– Письмо лучше сжечь, Леша в этом плане был прав. Найди его у тебя кто-нибудь, вопросов не обобрался бы.

– Сожги, – кивнул он, – а я пошел.

Я проводила его до дверей.

– Если почувствуешь опасность, – сказала ему, – бросай все и беги. Хоть по середине улицы, неважно. Твоя безопасность этого не стоит.

– Хорошо, – снова кивнул он, – если что, ячейку с кодом ты знаешь.

Он подмигнул мне, и я закрыла дверь. Сразу же сожгла Лешино письмо, перед этим прочитав его еще раз. Потом ходила из угла в угол, выглядывая в окно. Через какое-то время во дворе появился джип. Приткнулся на свободное место неподалеку от подъезда, двери открылись, и тут во дворе появился Антон. По вылезающим ребятам я сообразила, что они явно по мою душу. Распахнув окно, крикнула:

– Антон, беги!

Он изумленно поднял глаза, потом взгляд его метнулся в сторону ребят из джипа, и он тут же рванул прочь. Смотреть дальше мне было некогда. Оставалось только надеяться на то, что Антон успеет сбежать, иначе я могу писать пропало, они, конечно, найдут способ его разговорить. Краем глаза я успела заметить въезжающую во двор Женькину машину, значит, успел ее найти. И меня тоже. Я бросилась к дверям и побежала по лестнице наверх. Люк присутствовал, но был закрыт. Чертыхнувшись, я бросилась к квартирам и стала звонить в них, но было уже слишком поздно: чья-то рука схватила меня за шиворот и встряхнула.

– Добегалась, – хмыкнул один из Женькиных ребят, – пошли вниз, и без выкрутасов.

Второй подхватил с другой стороны, и они поволокли меня вниз. Было очевидно, что сопротивляться бесполезно, главное, чтобы Антон успел уйти. Они распахнули дверь подъезда, и я увидела напротив Женьку с ребятками. И тут случилось неожиданное: из соседнего двора резко вылетел черный «Мерседес», водитель тормознул на мгновенье и вдарил автоматной очередью по машинам. Стекло со стороны пассажира опустилось, и двумя быстрыми выстрелами Марк уложил моих конвоиров, после чего зыркнул на меня так, что я бегом бросилась к углу здания, и он, еще немного постреляв, за мной. На мгновенье обернувшись, я увидела, что большинство Женькиных ребят целы, все укрылись за машинами. Один из них выскочил, вскидывая пистолет, а я понеслась еще быстрее.

– В девчонку не стрелять, – раздался Женькин крик, и в тот же момент что-то жгучее ухватило меня за бок, и я охнула, скрючиваясь. Все это произошло за считанные секунды, взвизгнули тормоза, и я рухнула в машину к Марку, после чего он дал по газам, и мы, наконец, покинули двор. Не знаю, бросились ли нас преследовать, в любом случае, Марку удалось уйти от погони. Он некоторое время петлял по улицам, потом остановил машину в каком-то дворе.

– Выходим, – сказал мне, покосившись на мой бок, футболка была вся в крови. Ушли мы недалеко, в соседнем дворе нас ждала другая машина. На ней Марк поехал уже спокойней.

– Рана тяжелая? – спросил он.

– Ерунда.

– Кровь надо остановить. На заднем сиденье есть рубашка.

Я последовала его совету и воспользовалась рубашкой, пытаясь остановить кровь.

– Пуля внутри? – снова спросил он.

– Нет, зацепила слегка.

– Это хорошо.

За оставшуюся дорогу больше не было сказано ни слова. Мы покинули город какими-то разбитыми колеями. Ехали часа два, я задремала, иногда морщась от боли. Приехали мы в небольшую деревеньку, огородами подъехали к маленькому деревянному дому на окраине. Машину Марк приткнул в кустах, чтобы она не бросалась в глаза с дороги. Мы поднялись на крыльцо, он открыл дверь и прошел внутрь. Быстро осмотрел дом, а я прошла в кухню и замерла, опираясь на кухонный шкаф. Дом был одноэтажный, из прихожей одна дверь вела в кухню, другая в комнату. Сама прихожая уходила в глубь, превращаясь в коридор, и заканчивалась задней дверью. Марк появился в кухне и окинул меня хмурым взглядом.

– Кровь еще идет?

– Вроде нет.

Стянув с себя футболку, он кинул ее в старое кресло и пошел к раковине. Открыл кран, сунул голову под воду, потом умылся.

– Надо обработать рану, – сказал мне, подходя к шкафу, я тут же отошла к столу. Он вытащил аптечку, поставил ее на стол.

– Я сама, – сказала я, но Марк только нахмурился.

– Не дури. Покажи рану.

Я откинула рубашку. По ощущениям пуля прошла по боку, зацепив только мягкие ткани. Рана пустяковая, но обработать стоит. Марк, видимо, пришел к тому же выводу. От его близости было нечем дышать. Я чувствовала, что руки начинают дрожать, а сердце останавливается. Он же только деловито осматривал рану, безучастно и не проявляя вообще никаких эмоций. Вдруг подхватил меня за бедра и легко приподнял, сажая на край стола. Я словно окаменела, а он разорвал мою футболку и отбросил в сторону. Подготовил лекарства, сунул свою ногу между моих коленей, раздвигая их и располагаясь между, и принялся обрабатывать рану. Чтобы не мешать ему, мне пришлось откинуться на руках. Когда он коснулся меня ватой, я инстинктивно дернулась, сжимая ноги, но тут же отпустила, закусив губу.

– Меньше страсти, дорогая, – усмехнулся Марк и добавил серьезно, – потерпи, ты же сильная девочка. Сначала будет больно, зато потом быстро все заживет.

Я терпела, стискивая зубы, изредка вздрагивая. Наконец, он закончил, наложил компресс и обмотал бинтом. Завязал бантик и положил руки на стол с двух сторон от меня.