Книга Оскал Анубиса - Андрей Чернецов

Мальчишки гневно посмотрели на нового противника, но раж их заметно поутих.

— Шли бы вы мимо, дамочка! — грубо предложил Ахмед. — Не мешайте! Не видите, что ли, шакала-трупоеда поймали! Сейчас зададим ему перцу!

Песик умоляюще смотрел на Элизабет почти человеческими глазами. Девушка заметила, что зрачки у собаки какого-то неправильного, желтого цвета.

— А отложить казнь нельзя?

— Нет! — отрезал Ахмед, и все остальные были с ним явно солидарны.

— Хорошо! — решилась англичанка на старое испытанное средство. — А как насчет выкупа?

Глаза вожака загорелись знакомым огнем. И этот туда же. За бакшиш все отдаст.

— Это дорого будет стоить! — безапелляционно заявил Ахмед.

— Сколько? — достала кошелек Бетси.

Ребятишки переглянулись. По их растерянному виду было понятно, что к такому повороту дел они не готовились. Сколько же можно сорвать с этой сумасшедшей иностранки, так классно шпарящей по-арабски, за жизнь никчемной собачонки?

— Десять фунтов? — робко спросил тот из ребят, который интересовался у Ахмеда временем начала казни.

— Нет, мало! — урезонил его вожак. — Гоните двадцатку, и шакал ваш!

Тратить время на никчемный торг не хотелось. Пусть ребятня купит себе сладостей. Она отдала запрашиваемую сумму, и стайка умчалась прочь, показывая глупой иностранке язык и обзывая ее всяческими неприличными словами.

На площадке остались лишь Элизабет и несчастный песик.

— Ну, что мне теперь прикажешь с тобой делать? — обратилась девушка к четвероногому существу.

Собака, разумеется, ничего не ответила, но выражение ее глаз было достаточно красноречивым. Просеменив мелкой трусцой к Бетси, пес потерся боком о ее ногу, а затем благодарно лизнул девушку в руку.

— Оставить тебя здесь, — размышляла мисс МакДугал вслух, — так еще чего доброго они опять примутся за свое. Ладно, возьмем тебя на восточный берег, в город. А там решай сам. О'кей?

Песик радостно тявкнул. Англичанке даже на миг показалось, что в ответ на ее предложение он согласно

кивнул.

Договориться с покладистым шофером взять с собой еще одного пассажира удалось без труда. Какой-то лишний фунт дела не решал.

— Какая у тебя нежная шерсть! — восхищалась по пути девушка, поглаживая спинку песика. — А какие ушки!

Странно. Никогда раньше она не замечала за собой особенной любви к животным. Наверное, так на нее действует Египет.

Когда ее такси притормозило у “Винтер Паласа”, собачка первой выскочила из машины и стала терпеливо дожидаться Элизабет у парадного подъезда.

— Э нет, дружочек, мы так не договаривались! — погрозила она псу пальчиком и отправилась к себе в номер.

Оглянувшись у самого лифта, девушка заметила, что странный пес тоскливо провожает ее взглядом, наблюдая за нею сквозь стекло. Ладно, бог с ним. Нужно о людях подумать.

Через час, приготовившись к визиту в госпиталь и ресторан, Элизабет вышла на улицу, и первое, на что она наткнулась, был все тот же спасенный ею черный песик. Он лежал у входа в гостиницу в живописной статуарной позе. Поджав задние лапы и вытянув передние. В этот миг он напоминал известное древнеегипетское изваяние бога Анубиса из гробницы Тутанхамона. Такое же ленивое спокойствие, блуждающая мечтательная улыбка, если можно выразиться подобным образом о собачьем оскале.

Завидев ее, пес вскочил и, радостно завиляв хвостом, той же своей царственной трусцой приблизился к спасительнице. Стал как вкопанный и ожидающе уставился на Бетси своими узкими миндалевидными глазами.

— Ты что же, намерен стать моим проводником по Луксору? А заодно и охранником?

Пес громко тявкнул, как бы подтверждая сказанное девушкой.

— Ну, посуди сам, какой из тебя охранник? Маленький, тощенький. Любой обидеть сможет. Обиженное несогласное рычание.

— А жить ты собираешься здесь, на улице, у входа в отель?

То ли вздох, то ли всхлип.

Человек и собака смотрели в глаза друг другу. И что-то новое нарождалось между этими двумя существами. Какой-то мостик, соединивший две одинокие бродячие души, затерявшиеся посреди огромного древнего города.

— Ладно, посмотрим, — решилась наконец Элиза бет. — Слышишь, проводник, может, подскажешь, как добраться до госпиталя?

Презрительное тявканье. Дескать, раз плюнуть.

Маленький черный комок кинулся на проезжую часть. Раздался отчаянный сигнал автомобиля, резкий скрип тормозящих колес…

Бетси закрыла глаза, а когда открыла их вновь, то увидела, что у тротуара стоит такси, из которого с громкой руганью вылезает шкафоподобный водитель.

— У тебя что, глаза повылезали?! — орал он на онемевшую мисс МакДугал. — Смотреть нужно за своей собакой! Чуть не раздавил ее, белый дьявол тебе в печенку!

Что?!

Молодая англичанка резко обернулась. Песик с самым невинным видом прятался у нее за спиной. Вот негодник! На миг ей вновь показалось, что собака шкодливо скалится.

— Так что, — чуть успокоился таксист, — будем ехать, мэм, или как?

— Да, да, конечно. — Она поспешно подошла к машине.

Пес, на мгновение опередив ее, прошмыгнул в салон и удобно устроился на заднем сиденье. Элизабет только хмыкнула. Хорош помощничек.

— Славная у вас собачка, леди! — совсем размяк шофер, в уме уже прикинувший, сколько сможет содрать чаевых с чудаковатой иностранки и ее четвероногого питомца. — Наверное, редкой породы? Сдается мне, что у нее в роду были шакалы!

Одобрительное урчание.

— А как зовут?

— Не знаю, — растерянно протянула Бетси и, уловив настороженный взгляд водителя, поспешила поправиться. — Упуат. Его зовут Упуат.

Презрительный рык.

— Упуат? — удивился таксист. — Это ж как понимать?

— Упуат — это древнеегипетский бог в виде волка, — терпеливо пояснила девушка. — Он служил проводником в загробный,мир.

— А-а-а! — протянул араб с умным видом. — Вот оно что. Проводник, значит! — Он оглянулся на песика, ответившего мастеру руля учтивым оскалом.

Разумеется, пса в госпиталь не пропустили.

— Жди здесь! — приказала ему Бетси. — Будешь умницей, накормлю тебя вкусным обедом. Короткий кивок. Иди, мол, все понятно.

В палате ее уже ожидали Гурфинкель, Покровский и Ральф. Разумеется, сам профессор тоже был на месте. Элизабет отметила, что Енски-старший выглядит совсем неплохо для человека, страдающего сердечной недостаточностью. Легкий румянец, задорный блеск в глазах. При ее появлении он даже встал с постели, галантно поклонился и приложился к ручке.