Книга По ее следам - Т. Р. Ричмонд

Без двадцати шесть. Кто-то спустил воду в туалете. Без десяти семь Алекс уйдет на работу, а Софи отправится в спортзал. Так странно, я знаю все их привычки: чужие люди, живущие в одном доме, потому что до станции отсюда всего десять минут пешком. Они знают, что я вечно загромождаю коридор велосипедом и ужинаю на ночь глядя, но все остальное им невдомек; а ведь пока мир спит, мы с Ржавчиком ведем долгие беседы. Алекс сжует тост, Софи выпьет кофе, три жизни на несколько минут пересекутся на кухне. Потом мы скажем друг другу: «До скорого! Увидимся вечером!» Я промолчу о своей бессоннице; Софи промолчит о том, что опять целый день ничего не ела; Алекс не расскажет, как безумно тоскует по своей бывшей. Но я-то знаю, ведь прямые пересекаются здесь: Бэлхем, Бедлингтон-роуд, дом 25, квартира 8. Придется прожить целый день отдельно от этих людей, и от этой мысли становится жутко.

Вечером будет ужин с коллегами. Какой-то милый ресторанчик в Саут-Бэнке, пощелкивание китайских палочек, неторопливая беседа о прокате велосипедов, Хите Леджере, шутки про Уэйна и Колин (вот уж пара, телеведущая и капитан футбольной команды) или про скандал с комедийным шоу Рассела Брэнда и Джонатана Росса; посреди радостного смеха я забуду о ночном наваждении.

Быстрый душ, чашка чая, новостная лента на экране телефона – говорят, это самый сильный снегопад за последние двадцать лет, – и она снова с вами, та версия меня, которая всего через двенадцать часов будет сидеть в ресторанчике и радостно смеяться, заводила и душа компании, маска накрепко приросла к лицу.

Хотя жить одной здорово, рано или поздно от одиночества начинает тошнить. У меня, похоже, есть особый дар: мужчинам, которые не хотят ничего серьезного, я говорю о своих планах на семью, а тем, кто ищет длительных отношений, я предлагаю не торопить события (последних, конечно, совсем немного; собственно, только Джош, мы тогда были в шестом классе). Все время захожу не с того конца, будто смотрю на мир через зеркало.

На часах четыре утра, а тебе не спится? Выглядываешь в сад и чувствуешь, как кружится голова? Нашептываешь свои секреты Ржавчику?

Расскажи мне об этих странных мгновениях, когда ты остаешься наедине с собой.

Кто ты?

Кто я?

* * *

Письмо, отправленное профессором Джереми Куком, 20 июня 2012 г.

Дорогой мой Ларри!

Ни за что не угадаешь, куда меня занесло вчера вечером. В полицейский участок! Мальчишка, принявший мою жалобу, тут же пришел к выводу, что все голосовые сообщения – простой розыгрыш. Судя по всему, его это крайне забавляло.

– Сэр, вы хотите, чтобы мы приставили к вам круглосуточную охрану?

– Эти послания могут иметь отношение к делу Алисы Сэлмон! – сказал я.

– Ага, ясно. Вы из-за своего «исследования» так переполошились?

Недавно в местной газете снова опубликовали заметку о моем деле; начиналось все вполне удачно, автор рассуждал про «интересный взгляд на современную коллективную память», но потом сбился на посторонние темы и намекнул, что именно я обнаружил труп. Я вытащил из портмоне фотографию Алисы и помахал снимком перед носом у полицейского.

– А если она и вправду стала жертвой злого умысла? Почему вы не ищете ответы, не задаете вопросы? Восстановите последние часы ее жизни, в конце концов.

– Я уже объяснил вам, сэр. Следственная группа сделала все необходимое.

– А вдруг они что-то пропустили? Следователи не знали Алису лично.

– Не увлекайтесь, мистер Кук.

– Профессор Кук.

– Пара голосовых сообщений оскорбительного характера не могут послужить основанием для возобновления закрытого дела.

– Не пара. Их было три, Кидсон, и это не оскорбления – это прямые угрозы.

– Инспектор Кидсон, – поправил он меня. – Если бы мне давали по одному фунту за каждого посетителя, недовольного судебным приговором, я бы уже заработал приличную пенсию.

– Если бы никто не совершал преступлений, вас бы здесь не было.

Он покосился на часы.

– Такая уж меня работа, приятель. Уверяю, мы проведем тщательное расследование этого инцидента.

Терпение у инспектора закончилось, он разжаловал меня из «сэра» в «приятели». Двое полицейских приволокли в участок подростка, пьяного до бесчувствия; они подпирали его с двух сторон, а мальчишка даже не пытался перебирать ногами. Раньше я ужасался тому, как жадно молодежь набрасывается на алкоголь; теперь вижу и положительные моменты. Наивные, они думают, что стали первопроходцами, хотя такие практики были известны еще в Древней Македонии в четвертом веке до нашей эры. Примитивный, грубый задор, бесстыдная погоня за удовольствиями. Я и сам никогда не отказывался от бокала вина, а Элизабет от выпивки совсем теряла голову. Она пила с какой-то безудержной жаждой; алкоголь крушил барьеры, и Лиз становилась резкой, раскованной, пугающей. Я пытался провести краткий экскурс в историю, говорил про Силена и Диониса, про американских индейцев, бившихся за огненную воду на бескрайних равнинах Дакоты, а она просто пила, смеялась, говорила, чтобы я заткнулся – мне нравились вспышки грубости, – и снова пила. Лиз сказала, что теперь со старым покончено, но этого следовало ожидать. У таких историй возможны только два исхода.

– От джина я чувствую себя сильной и смелой, – как-то сказала она. – Перестаю бояться.

– Нам всем следует чего-то бояться. – Ответ в поддержку инертности, весьма в моем духе.

Я бы тоже хотел позабыть о страхе, Ларри.

Молодой полицейский пошептался с коллегой, потом повернулся ко мне:

– Шли бы вы домой, сэр. Выспались бы, отдохнули.

– Я не болен! – ответил я и тут же осознал иронию, скрытую в этой фразе.

– Мисс Сэлмон была пьяна, так ведь? – уточнил Кидсон.

Она сидела на берегу с каким-то мужчиной; один из моих источников рассказал, что видел, как они кричали друг на друга, ссора разгорелась не на шутку. Другой заявил, что они целовались. Алиса опрокинула выпивку в баре. Один раз даже завалилась навзничь сама.

– Да, она была пьяна. Но это не преступление.

– Если набраться до такого состояния, то вполне себе преступление, – сказал полицейский, кивая на разворачивающуюся перед нами сцену.

Я допускал такой вариант развития событий. Люк Эддисон упоминал, что на его памяти Алиса пару раз напивалась до чертиков. Юноша сильно удивился, обнаружив меня на пороге своего дома.

– Я ищу Алису Сэлмон, – сказал я.

– Она мертва, – отрезал он.

– Мне это известно. Тем не менее, она меня по-прежнему интересует. И вы тоже.

– Будь я рядом с ней, ничего бы не произошло.

– А по-моему, вы весьма быстро вернулись к нормальной жизни.

Он одарил меня гневным взглядом. «Вспыльчивый нрав», – подумал я.