Книга Унаги с маком или Змее-Week - Иван Быков

Дом, расположенный по адресу Кисельная, 8, совершенно не совпадал по форме и содержанию с тем воображаемым образом, который успел создать Нестор. Ожидалось увидеть: полузаброшенную одноэтажную халупу-сарай в два окна, отсыревшую без человеческого присутствия, а значит, без регулярного отопления; может быть, с соломенной крышей и, наверняка, с проволочным забором. Вместо этого: двухэтажный аккуратный домик, облицованный желтым кирпичом, спрятавшийся под бордовой крышей из мягкой черепицы; фасадный забор покрашен под цвет кирпича. Перед забором — это Нестор рассмотрел только сейчас, с изнанки, по устремленным к электропроводам ветвям — росли орешник и шелковица.

К дому прилегал небольшой участок сотки в три, где росли в чудесном беспорядке семь или восемь деревьев. Их листва почти облетела, но, насколько мог судить Нестор, деревья были плодовыми. Вдоль забора расположились ягодные кусты, а почетное место между воротами и домом занимала пергола из массивного квадратного профиля, увитая виноградной лозой. Эта же конструкция выполняла роль гаража.

Второй ключ (побольше) уверенно провернулся в замке входной двери. Выключатель оказался в положенном месте — под взмах руки. Нестор прикрыл за собой дверь и замер, обживаясь, в небольшом, но не тесном коридоре. Нужно было привыкнуть к обстановке, внимательно изучить ее: Нестор понимал, что обитать ему тут до тех пор, пока либо Нина не призовет, либо Кир не попросит.

На вешалке у входа висели какие-то куртки, в подставку был вставлен зонт. Табурет окружили несколько пар неновой обуви, видимо, садового назначения вперемежку с десятком легких разноцветных домашних тапочек под любую ногу.

Дверь в уборную. Нестор заглянул — зеркало, плитка, даже биде. А главное: душ — есть!

Весь интерьер первого этажа можно было обозреть, не выходя из коридора. Свободный проход в гостиную и кухню. Кухня аккуратная, как и сам дом, желтая и располагающая к долгому времяпровождению. Здесь же стол на две пары, огромный холодильник и небольшой настенный телевизор. В гостиной — телевизор побольше, два кресла и два дивана, один из которых — угловой, а другой — прямой. Здесь же лестница на второй этаж, довольно узкая, из какого-то светлого сорта древесины.

Нестор стянул громоздкие ботинки, примерил первую попавшуюся пару тапочек и небыстро, тяжело поднимая ноги, взобрался по лестнице. Всего три комнаты — две спальни с широкими двуспальными кроватями и еще одна комната за закрытой на ключ дверью. Кровати снабжены пухлыми подушками и застелены шерстяными пледами. В одной из спален — трюмо с зеркалом, в другой — рабочий стол со стационарным компьютером. Между спальнями — Нестор назвал первую «женской», а вторую «мужской» — ванная комната с белой сидячей ванной и зеленым унитазом. Закрытую дверь Нестор легонько подергал за ручку, прислушался — тишина. Ну и пусть! Кир, конечно, не Синяя Борода, но как же без тайной комнаты в замке Пурпурного Нага?

В спальне с трюмо Нестор нашел несколько полотенец. Из них выбрал самое большое, пушистое и мягкое, и перекинул его через плечо. Закончив экскурсию, он вновь спустился на первый этаж.

Стянул с себя защитную амуницию, потянулся и, резко выкрикнув неопределенный звук в радостном порыве, почти бегом отправился в душ. Долго смывал с себя струями горячей воды в обратном порядке — пыль дороги, сырость ночевки в гараже, выпитое и пережитое в субботу.

В душевой он налил целое озеро — брызги натекли в щель между створками душевой кабинки. Нашел какую-то тряпку, бросил ее в лужу, расправил ногой. Потом, все потом. Он даже не стал подниматься на второй этаж — умостился на диван, как был, — голый. Укрылся полотенцем. Нащупал пульт от телевизора, включил, но не успел даже понять, что за картинка возникла на экране, — провалился в сон, как в темноту муравьиных лабиринтов.

45

Проводник мелькнул изумрудной молнией и скрылся в мышином лазе за плинтусом.

«Почему проводник изумрудный, не серый? — удивился Нестор. — Почему в мышином лазе?», но не стал раздумывать: быстро скинул полотенце и втянулся в темноту мышиного жилища вслед за змейкой. Что-то в проводнике было особенное, но мчащийся по извивам лабиринта Наг Первого дна никак не мог разгадать, что именно: всякий раз, когда прозрение вот-вот должно было наступить, маленький змей юрко уходил за угол на очередном резком повороте.

Наконец, туннель выровнялся, раздался в ширину и высоту и превратился в роскошные чертоги с колоннадами и расписными стенами. Наг-Нестор на время потерял проводника из виду, настолько нестерпимо ярким был свет в конце пути. Зато в этом лучезарном свете величественно предстали картины древних эпических панно, выполненных искусными мастерами.

Вот огромные кольца Ёрмунганда вздымают океанские волны — его туловище обезглавлено, но разинутая пасть отрубленной головы изливает потоки яда в зеленеющее небо, откуда они смертельным дождем обрушиваются на золотой щит аса Тора.

Вот разъяренный черный Дракон прячется в пылающем серном озере, а над его головой сверкает лезвие гигантского меча. Меч сжимает в руке всадник в тончайших виссоновых одеждах. Его конь, вставший на дыбы в красных лужах, его одеяния, его меч, — все обагрено чужой кровью. С горы Мегиддо спешит на помощь всаднику крылатая фигура — Ангел, потрясающий над головой ржавой цепью и огромным ключом от бездны.

Вот могучий Исрафил, раздув щеки, трубит в огромный рог Су’ур. Громогласный рев трубы сотрясает земные тверди, опрокидывает горы, вздымает мутные валы океанских вод. Звуковая волна катится по миру, разрывая в клочья тела живых существ, ровняя с землей людские постройки и выворачивая с корнем вековые деревья.

Вот мелькают четыре руки Шивы в восхитительной пляске Тандава-нритья под раскаленным Солнцем. Шива отбивает себе ритм в маленький деревянный барабанчик-дамару, похожий на песочные часы. Вокруг павлиньих перьев головного убора пламенеет огненное кольцо, заставляющее кипеть великий Ганг, текущий в волосах бога. Под ногами Шивы — пепел сгоревшего мира, погружающегося в сон-самхару.

Вот тонкий, как конский волос, мост отбора Чинва, протянутый от самой земли до небесного Дома Песен. По мосту, разрезая ступни в кровь, срываясь и падая, бредут вереницей многочисленные души. С небес же изливается обильный ливень, воды которого над нитью моста распадаются на белый поток теплого молока и алый поток расплавленной меди.

Нестор проследовал мимо этих апокалиптических картин медленно, поражаясь их гнетущей безысходности и безапелляционному отсутствию альтернативы. Он тщетно искал славянские эсхатологические образы — не нашел. А ведь он смутно помнил что-то вроде: «сотворю Небо медное, сотворю Землю железную. И от медного неба росы не воздам, от железной Земли плода не дарую». Видимо, это была какая-то поздняя конструкция с явными отголосками христианства и других религий.

Всего несколько упругих извивов тела — и, сверкая ярко-зеленой чешуей с синим отливом, великолепный Наг вырвался на широкие просторы, залитые солнечным светом. Нестор подтянул хвост, пригляделся и замер удивленно. Этот синий отлив был каким-то необычным — Нестор никогда раньше не замечал такой оттенок в перевоплощенной ипостаси. Может быть, в этом загадочном месте так играют со спектром особенные солнечные лучи?