Книга Тайна семьи Вейн. Второй выстрел - Энтони Беркли

– То есть, по-твоему, он не хочет на ней жениться?

– Нет, если ты заметил, я этого не говорил. Впрочем, не утверждал и обратного. Просто имел в виду, что он куда лучше этой леди умеет скрывать свои чувства. Короче говоря, я не знаю, что он думает насчет мисс Уильямсон. Зато нисколько не сомневаюсь, что ему нравится Маргарет и он не прочь продемонстрировать это. Но самое важное, что мы получили на этом вечере, – это приглашение на ужин в воскресенье. Несмотря ни на что.

– Ты имеешь в виду, что нас пригласили на светское мероприятие всего через четыре или пять дней после смерти хозяйки дома?

– Именно. О чем, по-твоему, это говорит?

– По-видимому, о том, что доктору на это наплевать.

– Совершенно верно. Другими словами, что бы там ни говорила Маргарет, он знал истинный характер своей жены и нисколько не сожалеет о ее безвременной кончине. Даже не делает вид, будто сожалеет. Не скрою, это здорово меня удивило.

– Да… – протянул Энтони. – Тут я, пожалуй, с тобой соглашусь.

– Кстати, и мисс Уильямсон тоже. Но это очевидно. Вполне возможно, что она в этом смысле определенным образом – скажем, манерой поведения – повлияла на доктора. Из этой парочки у мисс куда более сильный характер.

– Думаешь?

– Уверен. И еще одно: по-моему, эта женщина отлично поняла характер миссис Вейн. Она очень умна, очень…

– Возможно, она и влюбилась в доктора из-за того, что миссис Вейн была стервой, – с глубокомысленным видом заметил Энтони. – Если, конечно, действительно влюбилась. Я это к тому, что, когда нормальная женщина видит достойного мужчину в компании подобной гадюки, ей невольно хочется пожалеть его. Ну а дальше – больше…

– Неплохо замечено, – согласился Роджер. – Пожалуй, я не удивлюсь, если узнаю, что все именно так и происходило. Не быстро, конечно. Постепенно. Но подобные вещи часто только так и происходят. Кстати, это совершенно не означает, что у мисс Уильямсон и доктора интрижка. Вполне возможно, он даже не догадывается о ее чувствах. Но несмотря на это, он, проснувшись в одно прекрасное утро, неожиданно обнаружит у себя на пальце обручальное кольцо. Потому что мисс Уильямсон не только умна, но и обладает поразительной силой воли. И я готов держать пари, что если уж она решила женить его на себе, то обязательно женит.

– Между прочим, у нее довольно большие ноги, – неожиданно сказал Энтони, меняя тему.

– Как и у многих людей. У тебя, к примеру. Скажи лучше: тебя не удивило, что она хорошо относится к Маргарет?

– Дура была бы, если бы не относилась хорошо, – произнес Энтони с глубочайшим убеждением.

– Тебе следовало бы воздерживаться от подобных категорических утверждений, Энтони. Лично я нисколько не уверен в этом. Просто внешне она старается быть милой и приятной для всех, хотя обладает сильным и властным характером. И ревнивым, между прочим. Ведь Маргарет, как ни крути, молода и хороша собой, а она – нет. Но оставим это. Поговорим лучше о докторе Вейне. Тебя ничто не удивило в его характере, манере держать себя и так далее?

Энтони обдумал его слова:

– По-моему, он обладает дьявольским темпераментом.

– Ты буквально выхватил слова у меня изо рта. Именно это поразило меня в нем более всего. Вполне возможно, что этот факт не имеет никакого отношения к нашему делу, но иметь его в виду все-таки стоит. У доктора Вейна действительно дьявольский темперамент, и кто знает, на что этот джентльмен способен. Теперь о приглашении. Я не… Вот это да! Уж не инспектор ли идет вон там по дороге? Он, точно. Я способен узнать его, скажем так, не особенно стройный силуэт с любого расстояния. Давай сойдем с тропы, срежем путь и расспросим его на предмет новостей. Кстати, мои поздравления, Энтони.

– По какому поводу?

– По поводу того, что ты не сказал Маргарет ни слова относительно письма Колина. Большего самоограничения с твоей стороны я и представить не могу.

Призывный возглас Роджера заставил инспектора замереть на месте. Потом, повернувшись, он стал ждать, когда Роджер и Энтони догонят его.

– По-моему, для дальних прогулок сегодня слишком жарко, джентльмены, – сказал он, обтирая носовым платком свое широкое красное лицо. – Настоящее пекло.

– Вы, как всегда, правы, инспектор. Тем не менее вы тоже куда-то ходили. Соответственно, возникает вопрос: всякий ли подвиг вознаграждается? Иными словами, удалось разжиться какими-нибудь свежими новостями?

– Рад сообщить, что кое-какие есть, сэр. Мне удалось идентифицировать джентльмена, написавшего то загадочное письмо. Пришлось-таки потрудиться, да… но зато я уверен, что это тот самый парень.

– Правда? Если так – поздравляю. Кто же он?

– Джентльмен по имени Колин Вудторп – сын сэра Генри Вудторпа, владеющего большим поместьем между этой частью побережья и Сэндси. Собираюсь вот сегодня вечером навестить его.

– Отлично, – с удовлетворением произнес Роджер. – Мне можно присоединиться?

– Я сам буду там на птичьих правах.

– Понимаю вас. Но тем не менее… Если не забыли, вы мне кое-что должны за то самое письмо, не так ли?

– Очень хорошо, сэр, – ухмыльнулся инспектор. – Вижу, как вам хочется пойти, ну а раз так, мне, как видно, остается одно: взять вас с собой. Но вам придется отрекомендоваться моим приятелем. Приятелем, повторяю, а не корреспондентом.

– Клянусь! – торжественно возгласил Роджер. – Впрочем, я бы и так никогда… Так… Господи, джентльмены – говорите громче, ругайтесь – короче, делайте что хотите, только ни в коем случае не дайте этому типу ухватить меня за пуговицу. Вон по улице в нашу сторону идет самый большой говорун, какого только можно встретить в Южной Англии.

– А в Северной, Роджер? – с иронией осведомился Энтони.

– Этого человека зовут преподобный Сэмюель Медоуз, – продолжил Роджер, обращаясь к инспектору. – Он поймал меня сегодня утром на тропе, схватил за пуговицу и заговорил… И говорил как минимум полчаса, не прерываясь. Я потом по часам проверил – полчаса, точно. С такими говорливыми священниками могут сравниться разве что старые отставные моряки.

Инспектор и Энтони с любопытством наблюдали за приближавшимся к ним маленьким священником. Последний вежливо улыбнулся, узнав Роджера, после чего, приветственно взмахнув рукой, прикоснулся к краю своей широкополой шляпы, но не сделал даже попытки заговорить.

– Спасен, – с драматическими нотками в голосе произнес Роджер, когда они разминулись со священником на дороге. – Благодарю вас, друзья!

Инспектор даже не улыбнулся. Наоборот, при виде священника он нахмурился и о чем-то глубоко задумался, время от времени дергая себя за усы.

– Вот дьявольщина, – пробормотал он, гипнотизируя взглядом собственные ботинки. – Никак не могу вспомнить, где я видел это лицо.

Глава 11

Инспектор Морсби проводит интервью

Кастон-Холл, резиденция сэра Генри и леди Вудторп, представлял собой массивное здание, построенное в георгианском стиле со всем присущим той эпохе несколько тяжеловесным декором. В поместье один только большой дом занимал общую площадь в девять или десять акров – это как минимум. Когда Роджер и инспектор шли к зданию по ухоженной подъездной дорожке, закатное солнце окрасило его кирпичный фасад в глубокие темно-красные и малиновые тона, являвшие собой разительный и очень красивый контраст по сравнению с окружавшей его бархатистой зеленью лужайки, где располагалась посыпанная гравием и расчерченная меловыми полосами площадка для тенниса с туго натянутой сеткой. У подъезда красовалась чисто выметенная широкая площадка, на которой в прошлом веке наверняка останавливались кареты.