Книга Феодал. Разбойник - Александр Логинов

Андрей подозревал, что хозяин агентства по найму не просто так старается, и верно, стоило слегка прижать разговорчивого армянина, как он тут же раскололся – парень армянину приходится родичем, какой-то там двоюродный племянник троюродной бабушки любимой тети сестры. Короче, седьмая вода на киселе, но в это время к родственным связям относились не в пример уважительней. И отказать родственнику, пусть далекому, в помощи – считается грехом. Завтра, с утра, Чино будет у князя вместе с женой. Андрей удивленно поднял брови и получил разъяснение, что одна из служанок – жена художника.

Рано утром прислуга приступила к своим обязанностям, а во дворе Андрея дожидались два молодых человека – учитель и художник. Отправив Чино вместе с Петром делать рисунки кораблей, Андрей снабдил их горстью медных монет на наем маленькой лодки и покупки провизии и вина. Разбавленное вино тут пили все – от мала до велика, а пепси еще не придумали. Да и обвинить князя в спаивании малолетнего Петьки некому – общественное мнение относится к сему факту нормально, а на полицию нравов в лице католических священников Андрею глубоко начхать, впрочем, местной полиции нравов также начхать на Петьку, лакающего разбавленное вино. Это не Русь.

Поинтересовавшись у братьев, где все, Андрей с удивлением узнал, что гуляки еще не вернулись. Татары же, купив лошадей, покинули город еще вчера с вечера. Удовлетворившись ответом боярского сына Федора, Андрей пригласил учителя в дом, битый час упорно заучивал слова, благо небольшой словарный запас у него уже имелся от занятий с сурожанином. Пришлось еще распорядиться, чтобы прислуга в доме в присутствии князя говорила только по-итальянски, так быстрее пойдет процесс обучения. Разумеется, братья, оставшиеся с князем, развесили уши и старательно запоминали слова, намереваясь освоить чужой язык.

После занятия, договорившись с учителем вновь встретиться вечером, Андрей в сопровождении братьев отправился в порт. Там Андрей совершил совершенно противоправное действие – дал взятку портовому чиновнику, который проверял их корабли. Кафинец князя узнал и очень обрадовался возможности подзаработать. Еще бы ему не радоваться, Андрей отвалил ему серебра ровным счетом, как зарплата чиновника за три года. Понятно, что верность за деньги не купишь, но Андрею верность чиновника не нужна, достаточно получить в свое распоряжение его журналы с перечнем приходящих в Кафу кораблей, с именами капитанов, патронов и ассортиментом товаров, перевозящихся на кораблях.

Пока ремонтируют фусту, у Андрея есть время осмотреться в Кафе и познакомиться с местными достопримечательностями. Заодно предстояло раздобыть серебро, ведь задание, полученное от святых отцов, нужно выполнить в любом случае.

Купец нанял гида для Андрея, и веселая компания, состоящая из князя и двух десятков его людей, отправилась на экскурсию по городу. Тощий, как килька, экскурсовод весело болтал по-татарски, время от времени делая попытки затащить почтенных слушателей из далекой Руси в лавочку, где, без сомнения, имел свой процент от сделанных русаками покупок. Молодые парни щедро тратили выданные князем монеты, покупая золотые и серебряные украшения, изготовленные местными умельцами. В Кафе ювелирные украшения стоили сущие гроши. Андрей, увлеченный общим порывом, купил изящные золотые сережки и большую брошь с драгоценными камнями. Отказаться от покупок было практически невозможно, хозяин лавки – старый армянин с азартом торговался, запросив поначалу баснословную цену за свой товар. Но команда ушкуев была тщательно проинструктирована купцом на предмет реальных цен на продукты и всякие побрякушки, и армянин натурально скис от сожаления, что на сей раз попались ему люди, разбирающиеся в ценах. Утешением купцу служило то, что Андрей присмотрел серебряный позолоченный кубок, и после долгого торга торгаш уступил кубок за двадцать восемь флоринов. Еще Андрей решил купить несколько кресел, которые обошлись ему по одному кафинскому сому каждое. Дорого, но время такое – все вещи стоят недешево.

Кафа представляла собой огромный муравейник с кривыми и узкими улочками. Площадей практически не было. Город делился на борги – кварталы. Внутренняя часть города хоть и небольшая по размеру, но хорошо укреплена. Этот наиболее древний в Кафе квартал носил название «Борго». Его окружали высокие толстые стены, и попасть в квартал можно через несколько ворот. Главные из них укреплены настоящим средневековым замком с двумя высокими зубчатыми башнями и передовыми бастионами с огромным подъемным мостом. Все ворота в городе, по сигналу особого колокола, закрывались при наступлении ночи до восхода солнца. Разумная предосторожность. В пределах Борго находились главные казенные здания, консульский дворец, судебные учреждения, дом латинского епископа, казенный склад, контора для проверки весов и взыскания пошлины с сыпучих продуктов, склады и магазины более ценных товаров, серебра и драгоценных камней, меха, шелковых тканей.

Внешняя часть Кафы – соборги – занимала значительную территорию, окруженную второй линией укреплений, простирающейся вдоль всего побережья до замка Св. Константина и оттуда к югу, до горы Митридат. Внешний город делился на множество тесных кварталов и был густо населен греками, армянами, татарами и русскими. Среди этих кварталов выделялись своей оживленностью и деятельностью народа несколько улиц, составлявших кафинский базар, где продавались преимущественно продукты: мясо, рыба, овощи и фрукты. Дальше были караван-сараи и заезжие дворы, зерновые склады и большие дворы с глухими стенами для загона в них невольников для продажи. За городскими стенами расположились татарская и георгиевская слобода. В этих незащищенных городскими укреплениями кварталах располагались жилые дома, несколько церквей, публичные дома и таверны, городские цистерны, с десяток караван-сараев, скотные дворы, склады сена, древесного угля, дров.

Вся крепость Кафы представляла собой кольцо стены высотою в пять сажень и усиленная величавыми зубчатыми башнями. Андрей насчитал больше двух десятков таких башен. Осматривать все башни не представлялось возможности, да Андрей и не собирался этого делать. А вот замковой башне Святого Константина уделили особое внимание. Именно там хранилось то, что так интересовало Андрея – порох, орудия, запасы оружия. За состоянием башен власти не следили – стены изобиловали рытвинами и трещинами. При желании и определенной сноровке взобраться по стене и попасть внутрь башни вполне по силам. Парни Андрея справятся с этим, заключил Андрей в конце осмотра укрепленного замка.

Посетили невольничьи рынки – самые высокие цены были на русских рабынь. Средняя цена за молодую и красивую рабыню составляла двадцать золотых флоринов. Цена за сильного раба доходила до шестисот аспров. На эти деньги можно было купить сто овец или семьдесят пять обычных лошадей. Впрочем, такие цены держались не всегда. После удачного набега на русские княжества или очередной татарской междуусобицы, невольники мужского полу ценились по самой низкой цене – по чашке проса за голову. Среди выставленных на продажу невольников не было ни одного горожанина, все сплошь селяне. Этот факт удивил Андрея. Рабов продавали в Испанию, Францию, Италию и Египет, Турцию, ведь экономика Крыма не смогла бы выдержать присутствия на полуострове такого огромного количества рабов. Да и не нужны кочевникам Крыма невольники в таких количествах, другое дело экономика Орды, которая базировалась исключительно на рабском труде. Вместе с русскими, литовскими, польскими, немецкими рабами продавались татарские дети. Продажа в рабство собственных детей, сестер у татар была обычным делом.