Книга По тонкому льду. О нравах в хоккее - Александр Кожевников

Витамины многие из нас едят, так? Давали горсть таблеток. Я их съедал после болезни, операций. Государство не враг себе, и мы никогда бы не навредили собственному здоровью даже ради очень высоких спортивных достижений. Стимулировали разве что работу сердечной мышцы. Не кололись, как утверждает Ларионов, не только игроки первой пятерки. Но и ребята из других звеньев. Я, к примеру, ничего и никогда себе не вкалывал на сборах главной команды страны. Во время подготовки к двум Олимпиадам и одному чемпионату мира, в которых участвовал.

Комфортно мне было в клубе, сборной. Различий не вижу. Если гадостей не делать, не подличать, не «стучать» на партнеров, все будет нормально. Просто в клубе, естественно, больше времени проводишь. Отношения с кем-то из ребят ближе, общаешься чаще. В бытность мою игроком, так получилось, едва ли не все хоккеисты сборной, в основном армейцы, жили буквально в соседнем доме, под боком. Очень удобно, комфортно. Часто встречались у кого-то дома, общались, душу отводили.

Нынче более тесные отношения поддерживают уроженцы небольших городов, сельских поселений. Те, кто давно знакомы, чуть ли не с детства, одним делом занимаются, например хоккеем. Скажем, в Москве, Питере, если люди не завязаны общими интересами, то, как правило, и не встречаются. Или видятся крайне редко.

Мистические истории

Без присутствия сил свыше, просто-таки мистических явлений в моей спортивной биографии не обошлось. Чушь, скажете? Не спешите с выводами. Возможно, после этих рассказов кто-то поверит в существование обыкновенного чуда.

Это, считаю, наша советская глупость, в том числе моя. Я о своих многочисленных травмах говорю. Не было страховок, ничего не было, медицины по большому счету тоже.

Эпизод, имевший далеко идущие для меня последствия, случился в 1983 году. Хотел во время матча с «Динамо» новый обманный приемчик показать. Может, позднее взяли бы на вооружение мои коллеги. Момент у чужих ворот. Шайба от борта отошла, собираюсь пропустить ее между ног и по-футбольному, моментально пяткой сыграть. Наступаю на шайбу! Падаю, и соперник, Слипченко, тоже упал, ему просто деваться некуда. Нога моя – прямая, и на повороте она резко вывернулась. Двойной перелом.

Ничего, позднее приехал на базу сборной, после лечения и так называемых восстановительных процедур. До Олимпиады считаные дни. «Пахал» столько, что программу, которую ребята за полтора месяца прошли, освоил в двухнедельном режиме. Нагрузка на травмированную ногу сумасшедшая. Почти ее не ощущал. Тейпы, пластыри сплошняком использовали.

Уже по окончании Игр всей командой отправились на реабилитационные сборы. В лесу, во время кросса, вынужденно присел – от боли. Нагрузка на всю ногу шла. Виктор Васильевич, безусловно, знал о моих злоключениях, обещал не мучить, отпустить. Но в последний момент все-таки заставил ехать вместе со всеми. Не в претензии, просто констатирую.

В фильме про Харламова подробно о методах Тарасова повествуют. Михайлов по ходу матча говорит Валерию: мол, надо выходить на площадку. И тот играл с мениском. Так вот, у меня одного мениска уже не было. Второй полетел. По идее, предстояло полтора-два месяца восстанавливаться. Обмен веществ хороший, и я быстро – для себя быстро – восстановился.

Начал кататься, играть. Естественно, нога болит после очередной операции. Тогда на мне славно поэкспериментировали: полмениска вырезали, а половину оставили. Самочувствие нормальное. Раньше положенного времени рвался на лед. Я – ведущий игрок, вышел на площадку, все рады, счастливы. Вот яркий пример «восстановления». Каждый год при этом лежал в больнице.

Лежу в ЦИТО накануне Олимпиады-88. Под Новый год дело, перерыв в чемпионате страны. Шестая по счету операция на одно и то же колено. Делают уколы – восстановительные. Игорь Ефимович Дмитриев приезжает в больницу, говорит: мол, старший тренер рассчитывает на меня, ждет, надеется. Признаться, мучения, сомнения одолели: ехать – не ехать, позориться – не позориться. Все-таки уже становился олимпийским чемпионом, надо соответствовать имиджу, статусу.

Со Славой Фетисовым поговорил, давно ни с кем из ребят не общался. За месяц до начала Олимпиады звонят: поправляйся, выходи, поехали. Прошу доктора Миронова объяснить тренеру Тихонову, что сомнения меня затерзали.

В палате со мной известные наши хоккеисты – Сережа Капустин и Витя Жлуктов. Сережка тогда отказался от поездки со сборной, очень локоть болел. Партнеры, наблюдая за моими душевными страданиями, вдруг предлагают: не думай ни о чем плохом, езжай на сборы. Как получится, так и сыграешь.

Теперь непосредственно о мистике. Знаком был с Натальей, экстрасенсом. Звоню перед поездкой в Калгари. Она мне: «Сегодня уже закончила работать, но ради тебя уйду в космос». Не смешно ли? Какой, на фиг, космос, думаю! Звоню следующим утром, ровно в семь, так она велела. Слышу от нее: «Пятнадцатого числа ты займешь чужое место, семнадцатого потеряешь его. Шестнадцатого должен ехать». Разговор, понятно, о поездке на базу сборной, готовившейся к отлету на Олимпиаду. Тогда говорю доктору Миронову: если они хотят видеть меня полноценным, приеду в Новогорск шестнадцатого.

Появляюсь в расположении команды в оговоренный день. Еще через три дня получаю форму сборной. Лечу в Калгари, берем золото Игр. Верить – не верить? Психология победителя? Но ведь кто-то эту психологию направил в нужное русло, понимаете.

В свое время у меня вылетала спина, выражаясь спортивным сленгом, «катила» напрочь. Лечь мог только на бок. Вставал полубоком, чтобы, извините, до туалета добрести. Боль невероятная в спине. Брюки натянуть минут сорок требовалось. Ноги выпрямить невмоготу. Кошмар!

Все потому, что диск вылетал. От нагрузок. В начале восьмидесятых был юным и худым. А нагрузки в хоккее серьезные. Нас, пацанов, никто толком не учил, спина-то во время занятий прямой должна быть.

Тяжести таскали в основном за счет спины. Еще клюшки были маленькими, мы их сами приспосабливали, посадки-то у всех разные. Это сейчас длинные клюшки, раньше – нет. Никакого комфорта для здоровья спортсмена.

Ложился в ЦИТО, кололи спину, выбивали диск. Пару недель в сезоне неизменно терял. Три-четыре месяца играю, затем диск снова вылетает. Промучился таким образом полтора года.

Наконец, свели с тем самым экстрасенсом Натальей, познакомились в начале восьмидесятых. Она работала в каком-то полузакрытом институте, попасть на прием непросто, охрана везде. Туда с Ритой, моей супругой, провели.

Экстрасенс говорит: «Только не смейтесь, касаться вас не буду. Открою вам ауру», – продолжала Наталья. «Будто она у меня закрытая!» – скептически думал я. 1983 год. Как бы внутренне улыбался авантюре. Не верил. Ну, как последний вариант излечиться.

Глаза закрыл. Экстрасенс действительно ничем и никак меня не касалась. Но чувствую по едва уловимым движениям, что грязь в урну удаляет. Чуть позже приоткрыла секрет: тремя пальчиками, опять же не касаясь, поводила по всему позвоночнику – обошлось без боли, без всего. Что вы думаете? Слушаю ее после процедуры: дескать, теперь диск не станет вылетать, но будет побаливать спина.