Книга На перехват! Летная книжка "сталинского сокола" - Виктор Урвачев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Штаффелькапитан 5/JG 54 обер-лейтенант Вандель (в центре) с пилотами своего штаффеля. До конца войны не доживет никто
Разница в результативности летчиков-истребителей люфтваффе и ВВС РККА объяснялась также различием в их тактике (в ответе отца: «как сбивать»). У советских асов она была нацелена на общую победу, у экспертов люфтваффе — на их личный результат. Они вылетали в основном на «свободную охоту» и искали отставшие от строя и другие одиночные или поврежденные самолеты, зазевавшихся или раненых летчиков. При этом, пишет отец, «немецкие истребители избегали боя, если не имели численного превосходства, нападали внезапно, используя облака, солнце, и уходили, не ввязываясь в бой».
Как свидетельствует летная книжка, у отца за войну было только 3 вылета «на охоту » и сотни — по боевым заданиям, при которых необходимо избегать встречи с противником — при вылетах на штурмовку, разведку, или не ввязываться с ним в бой, а стараться его отогнать — при сопровождении ударных самолетов, прикрытии войск и объектов.
Закрывают тему «рекордных» достижений экспертов люфтваффе исследователи, использовавшие современные моделирующие комплексы, «в «память» которых можно заложить характеристики и поражающие возможности любого самолета, а также разыграть эпизод группового боя… В ходе имитационного моделирования наши самолеты выстраивались в боевых порядках, считавшихся в конце 1943-го и в 1944 г. типовыми. Ни один из перечисленных рекордов немецких асов подтвержден не был, не удалось даже близко подойти к выданной читателю результативности».
Об одной «неподтвержденной» победе
Уверен, что отец не лукавил и когда говорил, что сбил больше самолетов противника, чем значится «подтвержденных» на его официальном счету, и что он точно не знает, сколько их на самом деле. В связи с этим вспоминаю один его рассказ: «Мы парой вылетели на разведку. Шли почти на бреющем, и внизу сплошной лес. Вдруг — огромная поляна и на ней взлетная полоса, по которой бежит то ли «шторх», то ли «хеншель» — были у немцев такие похожие двухместные самолеты разведки и связи. Я нажал гашетку пулеметов, и в следующий момент мы опять были над лесом, даже не заметил, попал или нет.
МиГ-3 над лесом на малой высоте
Хотелось посмотреть, что получилось. Однако этот полевой аэродром наверняка был прикрыт зенитными «эрликонами», которые в первый раз просто не успели на нас среагировать, а теперь, конечно, наготове. Поэтому мы над самыми верхушками деревьев развернулись, зашли с другой стороны, перед поляной сделали горку и увидели такую картину: самолет стоит хвостом кверху, уткнувшись носом в землю, а по полосе от него бегут два немецких офицера, высоко вскидывая ноги и перебирая руками.
Сверху это выглядело так комично, что я не выдержал и рассмеялся. Конечно, надо было добавить в эту картину еще пару пулеметных очередей, но какая может быть война, когда смешно, и я не нажал гашетку. А «эрликоны» затявкали нам вслед, когда мы были уже далеко».
Я спросил отца:
— Тебе записали на счет этот «шторх» — «хеншель»?
— А я и не докладывал, что его атаковал. В разведке запрещено ввязываться в какие-либо боевые действия. Да и кто подтвердит? Свидетельства ведомого было недостаточно».
Самолеты противника уже почти не тревожили московскую ПВО. Поэтому в январе-апреле, согласно летной книжке, полеты только инструкторские, учебно-тренировочные, на буксировку конуса и перелеты в Алферово, Монино, Чкаловское, Калинин, Ржев и Дядьково.
При этом отец в соответствии со своей должностью помощника командира полка по воздушно-стрелковой службе летал на всех типах самолетов в полку. А в его составе к началу 1944 г. были МиГ-3, Як-1, Як-7у, Як-7б, Р-39 «Аэрокобра» и даже по одному истребителю И-16 и И-153 «Чайка», не говоря уже о самолете, который был, наверное, в каждой авиачасти — У-2. Кроме того, вскоре к полку «приблудился» еще один «американец» — истребитель Р-40 «Киттихаук».
Истребитель Ла-5
На этих самолетах, за исключением «американцев» и «Чайки», отец был «подготовлен к бою днем, ночью, за облаками, в облаках, на высоте потолка самолета ». Но такой пестрый самолетный состав, наверное, снижал боевой потенциал полка, в котором из-за этого только одна эскадрилья была вооружена однотипными самолетами — «аэрокобрами». В двух остальных — «каждой твари по паре». Поэтому началось последовательное списание этих самолетов и «распасовка» их по другим авиачастям, а весь полк перевооружался на новый тип самолета, и отец первым вылетел на нем:
03.03.44, Ла-5. Упр. 5 КБП-44, 2 полета, 13 минут, 400 метров.
03.03.44. Вылетел самостоятельно на самолете Ла-5 с оценкой «Отлично». Командир 34-го иап подполковник Александров.
Следом за ним с оценкой «хорошо» на Ла-5 вылетели его друзья Сергей Платов, Виктор Коробов и Константин Букварев. Накануне командир полка приказом допустил отца и этих летчиков, а также Виктора Киселева «к испытаниям в воздухе самолетов, поступивших с заводов, мастерских или с изменившимися летными качествами ». Теперь через их руки проходили все самолеты полка.
У отца в апреле вылеты на Ла-5 для прикрытия железной дороги и железнодорожной станции, а в мае последние три боевых вылета в Великой Отечественной войне:
01.05.44, Ла-5. Прикрытие ж/д, 1 полет, 28 минут, 2000 метров;
01.05.44, Ла-5. Перехват противника, 1 полет, 38 минут, 4000 метров;
15.05.44, Ла-5. Патрулирование, 1 полет, 25 минут, 7000 метров.
Кроме того, в соответствующем разделе летной книжки новая запись:
01.05.44. За участие в героической обороне Москвы — медаль «За оборону Москвы».
Но осенью в полку хотя и не боевые, но тяжелые потери. 2 сентября два самолета Ла-5 на большой высоте столкнулись в учебном воздушном бою, и погиб подполковник Н. А. Александров. Майор А. Д. Тихонов спасся на парашюте. А 9 октября, потеряв в учебном ночном вылете на Ла-5 в облаках пространственную ориентировку, погиб старший лейтенант С. В. Бровкин.
Однако некоторые летчики полка иногда поднимались в воздух и по боевому заданию, как лейтенант Н. И. Моисеев. 15 октября ночью он вылетел на перехват самолета противника, но вместо встречи с ним произошло то, о чем записано в Книге учета летных происшествий: «Летчик потерял ориентировку. По израсходованию горючего на Н—2000 м летчик покинул самолет с парашютом ». Привет из июля 1941 года.
