Книга Бой неизбежен! - Питер Ч. Смит

Когда Норт занял свой пост, в его распоряжении оказались довольно скромные морские силы. Роль флагманского корабля исполняла плавучая база «Корморан», которая обслуживала 9 эсминцев 13-й флотилии. Это были силы местной обороны, которые должны были прикрывать конвои в Атлантике и патрулировать в Гибралтарском проливе. Командовал флотилией капитан 1 ранга Фрэнсис Де Винтон, державший брейд-вымпел на лидере «Кеппел». Ему подчинялись 25-й дивизион: «Велокс», «Видетт», «Вортигерн», «Уотчмэн» и 26-й дивизион: «Эктив», «Дуглас», «Уишарт» и «Рестлер». Большинство этих кораблей принадлежало к типу «V и W», построенному в 1917 и 1918 годах. Они были спешно возвращены в строй после начала войны. Хотя эсминцы были старыми, они вполне могли исполнять возложенные на них обязанности. Они должны были вести противолодочное патрулирование и поддерживать блокаду. Лидеры «Кеппел»2 и «Дуглас», а также «Уишарт» были чуть новее, так как были построены в 1920-х годах. Единственный относительно новый эсминец «Эктив» перед войной находился в резерве Средиземноморского флота и был придан флотилии просто потому, что стоял в Гибралтаре. Имелся еще один старый эсминец «Райнек», однако он не подчинялся Норту, так как проходил на Гибралтарской верфи переоборудование в эскортный корабль. «Рестлер» также стоял в доке, на нем устанавливали асдик, как и на тральщике «Госсамер» и буксире «Сент-Омер».

Даже для ограниченных задач Северо-Атлантической станции этих сил явно не хватало, поэтому возник план усилить эскадру, как только появятся корабли.

Береговая оборона Скалы к началу войны состояла из 3-го берегового полка Королевской Артиллерии под командованием подполковника Дж. Р. Лори. Оно состоял из 4-й тяжелой батареи КА майора Г. Г. Уэйнрайта, 26-й тяжелой батареи КА майора Г. Р. Киммита, 27-й тяжелой батареи (рота Ллойда) КА майора Э. Дж. Колфилда. В начале войны они имели в обшей сложности 7–234-мм, 6–162-мм, 6–6-фн орудий. И снова были подготовлены планы усилить и модернизировать эту невпечатляющую артиллерию.

Воздушные силы в Гибралтаре были вообще мизерными. Самолетов не хватало для обороны метрополии, а ведь еще нужно было выделить их британскому экспедиционному корпусу во Франции, поэтому в ноябре 1939 года для Гибралтара просто не осталось вообще ничего. Для ведения разведки имелась 202-я эскадрилья, которая с 1938 года базировалась в Гибралтаре. Эскадрилья имела 11 летающих лодок «Лондон», которые действовали со своей базы у Артиллерийского мола. С августа 1940 года эскадрильей командовал майор авиации Т. К. Хорнер. Для буксировки мишеней и других задач, вроде ближней разведки в проливе, имелись 3 гидросамолета «Суордфиш» 3-го звена содействия ПВО.

Командир подразделения полковник авиации Хорнер так описывал состояние авиации:

«3 гидросамолета «Суордфиш» 3-го звена действовали с Артиллерийского мола, потому что там имелся достаточно большой кран, который мог поднять самолет из воды и опустить его обратно. Главной задачей звена была помощь береговым зенитным батареям. Когда возникала необходимость, мы использовали эти самолеты для ведения ближней разведки.

202-я эскадрилья имела летающие лодки «Лондон». Их количество менялось от 6 до 11. Они стояли в ангаре № 20 у причалов эсминцев в конце гавани. Поблизости был отведен земельный участок, где были построены слип, ангар и казарма для нас. Однако условия были, мягко говоря, плохими, потому что ангар № 20 раньше был угольным складом, и в нем мало что изменилось, когда он стал штабом эскадрильи. В то время в Гибралтаре не имелось даже взлетной полосы, ее построили позднее».

Таковы были скромные силы, находившиеся в подчинении Норта. Поэтому не удивительно, что Каннингхэм, поздравляя Норта с назначением, написал, что ему придется творить чудеса. Он также добавил, что совершенно не опасается проникновения в Средиземное море немецких подводных лодок, так как пока они не слишком боеспособны. И все-таки одной из главных задач 9 эсминцев Норта было помешать такому проникновению. Каннингхэм продолжал: «Я попытался ослабить нагрузку на вас, заставив Адмиралтейство формировать идущие на восток конвои прямо в Англии, а идущие на запад — в Порт-Саиде, чтобы в Гибралтаре их только переформировывать». Каннингхэм также предложил заключить нечто вроде соглашения о разделении обязанностей между ним, Нортом и французским адмиралом Жаном Эстева, штаб которого находился в Тулоне.

Совершенно понятно, что тесное взаимодействие с мощным французским флотом имело особое значение, но до войны подобные планы не составлялись, поэтому проблему пришлось решать на ходу. В результате Западное Средиземноморье стало зоной ответственности французов, а восточную часть моря взял на себя Каннингхэм.

В тактическом плане малая дальность плавания эсминцев Норта привела к тому, что пришлось просить помощи у французов, чтобы они выделили корабли для сопровождения части конвоев между Гибралтаром и Англией.

Договоренность об этом была достигнута на встрече начальников штабов. Однако ничего особенно хорошего из этого не вышло. Хотя адмирал Эстева посетил Норта на Скале и провел там целые сутки, чтобы уточнить детали, но в результате французские корабли приняли участие только в одной операции, после чего были отозваны на том основании, что им требовалось переоснащение. Поэтому ничтожным силам Норта пришлось снова действовать в одиночку. Все, что он мог сделать — надоедать Лондону постоянными просьбами о присылке дополнительных эсминцев и более современных кораблей с повышенной дальностью плавания. Но такие же просьбы раздавались практически от всех британских командующих с баз по всему миру, поэтому шансы получить требуемые подкрепления были невелики.

Период короткого флирта с французским флотом лишь подтвердил довоенное мнение Первого Морского Лорда относительно ценности этого союзника. Однако он позволил Норту немного лучше узнать своих товарищей по оружию. И снова естественное обаяние Норта и характер принесли ему уважение французов, хотя по-французски он говорил неважно. (Норт хорошо знал немецкий.) Вероятно, эти добрые отношения стали единственным результатом неудачного эксперимента по взаимодействию. Нет нужды говорить, что Норт стал горячим поклонником французского флота и вообще всего французского. Именно потому, что он мог работать с ними и понимал их образ мыслей, позднее Норт всегда думал о французах слишком хорошо. Хотя адмирал Норт был все-таки более трезв в оценках, чем капитан 1 ранга Холланд. Просто Норт был добрым и мягким человеком, всегда готовым перейти на чужую точку зрения. Вот это и сыграло позднее против него.

Ежедневная деятельность базы проходила гладко, никто из офицеров, служивших под командованием Норта, не выказал и тени неудовольствия. Судя по всему, работа Норта устраивала Их Лордства, потому что 8 мая 1940 года ему было присвоено звание полного адмирала. Медленно, но верно продолжался рост сил, базирующихся в Гибралтаре. Накануне Рождества 1939 года капитан 1 ранга Де Винтон получил приказ перебраться на берег для лучшей организации связи. Теперь он поднимался на борт «Кеппела» лишь для проведения особо важных операций. Это помогло лучше руководить разбросанными вокруг кораблями. Однако на офицеров, которые побывали в Гибралтаре в это время, сонное бытие базы производило странное впечатление. Ведь многим из них уже довелось побывать в серьезных переделках.