Книга Искупление Путника - Сара Дуглас

Девушка сидела на камне за последним костром и смотрела на уходившие вдаль холмы.

— Фарадей! — позвал Аксис.

Девушка растеряно оглянулась, поднялась на ноги. Ее лицо было в слезах.

— Извини меня, — сказала она дрогнувшим голосом и направилась было к лагерю, но Аксис удержал ее за руку.

— Фарадей, что случилось? Может, я обидел тебя?

— Ты ни в чем не виноват, Аксис. Пожалуйста, отпусти меня.

— Почему ты плачешь? — Аксис протянул руку к ее лицу и стал утирать ей слезы.

— Потому что жизнь ужасно несправедлива, — ответила Фарадей, и ей бы дальше не продолжать, но пальцы Аксиса были так ласковы, так нежны, что она не сдержалась: — Потому что я помолвлена с Борнхелдом, а люблю его брата.

— Фарадей! — Аксис оторопел, но его растерянность длилась недолго. Взглянув в глаза девушки, он нежно обнял ее и приник губами к ее губам.

Фарадей не противилась, и поцелуй затянулся. Наконец, оттолкнув Аксиса от себя, она твердо произнесла:

— Прости меня, Боевой Топор. Не знаю, что нашло на меня.

Отпустив Фарадей, Аксис поймал взглядом кольцо на ее руке.

— Но почему? — пробормотал он, не спуская глаз со сверкающего рубина.

— Потому что так захотел отец. Потому что мой брак с Борнхелдом выгоден для семьи. Я дала согласие добровольно.

— Но ты же не хочешь выйти за Борнхелда.

— Дочь не может идти против воли родителей, — потерянно ответила Фарадей.

— У тебя есть характер. Ты можешь постоять за себя. До свадьбы еще несколько месяцев. Подумай. Может, ты найдешь в себе силы расторгнуть помолвку и соединиться с тем, кого любишь.

Высказав эту мысль, Аксис повернулся на каблуке и зашагал прочь. Фарадей медленно пошла следом. Неожиданно из темноты, держа на руках кошку, выступил Веремунд.

— Нам надо поговорить, — сказал он тоном, не терпящим возражений. — Так дальше продолжаться не может, — его глаза вспыхнули золотом.

Глава восемнадцатая

Блюстители пророчества

Фарадей отшатнулась. Что с глазами монаха? Почему они светятся? Странный, загадочный человек. Нахваливает отверженных, хотя известно даже ребенку, что они злые, коварные существа.

— Не бойся, мы не обидим тебя, — проговорил Веремунд. — Дай мне руку. Мы немного пройдемся, — он выпустил из рук кошку.

Фарадей попятилась и едва не упала, натолкнувшись на камень. Ее сердце лихорадочно билось.

— Дай мне руку, — повторил Веремунд. Его голос был таким мягким, таким приветливым, что Фарадей протянула руку, оставив все свои страхи, и тут же почувствовала, как по телу разлилось умиротворяющее тепло.

— Пойдем, — сказал Веремунд. — Нас уже ждут, — он кивнул на ближайший холм.

— Нас ждут? Кто? Зачем? — Фарадей смутилась. Только сейчас она поняла, что монах был свидетелем ее предосудительной встречи с Аксисом. — Веремунд… — Фарадей запнулась. — То, что ты видел, — вздор, пустяки. Прошу тебя, не говори моей матери.

Монах строго взглянул на девушку.

— Не беспокойся, леди Мерлион ни о чем не узнает. Но только твоя встреча с Боевым Топором вовсе не пустяки.

— Но это тебя не касается, Веремунд. Это наше дело.

Монах покачал головой.

— Ты ошибаешься, Фарадей. Ни ты, ни Аксис не вправе распоряжаться собственной жизнью по своему усмотрению. А теперь пойдем. Нам надо подняться на этот холм.

— Зачем мы идем туда? — спросила озадаченно Фарадей, поднимаясь по склону.

— Скоро узнаешь, — ответил Веремунд, тяжело дыша. — Мы почти что пришли.

Действительно, подъем оказался недолгим, и вскоре Фарадей, опираясь на руку своего странного провожатого, ступила на вершину холма, оказавшегося ровной площадкой, усыпанной луговыми цветами. К удивлению девушки, здесь, на открытом месте, было теплей, чем внизу, а ветра и вовсе не было.

— Посмотри, нас уже ждут, — сказал Веремунд.

Проследив за взглядом монаха, Фарадей увидела круг, очерченный линией из больших белых камней, а в круге — Джека и Огдена. Между ними с важным видом сидела белая кошка. Брови девушки удивленно поползли вверх.

— Как здесь оказался Джек? — спросила она. — От леса Безмолвной Женщины до этих холмов далеко. Как он сумел угнаться за нами?

— Джек знает эту местность лучше топороносцев, — ответил уклончиво Веремунд. — Пойдем.

Фарадей вошла в круг из белых камней.

— Рад видеть тебя, миледи, — поприветствовал ее Джек. Хотя он и сохранял добродушие на лице, на простака он больше не походил. — Присаживайся, нам надо поговорить.

Фарадей опустилась на камень и, натянув на колени юбку, собралась было что-то сказать, но ее остановил Веремунд.

— Повремени с расспросами, дорогая. Просто сиди и слушай. На все твои вопросы мы ответим потом. И помни, ты в безопасности.

Фарадей огляделась, съежилась. Да как чувствовать себя в безопасности, когда теперь глаза обоих монахов вспыхнули золотом, глаза Джека начали испускать изумрудно-зеленый свет, и даже глаза кошки, казалось, безобидного существа, вдруг замерцали странным, темно-голубым светом?

Фарадей не успела прийти в себя, когда на нее обрушились тихие слова кошки:

— Начнем, пожалуй.

Фарадей содрогнулась. Говорящая кошка? Да где это видано?

— Мы… — снова подала голос Ир.

— Усердны, — продолжил Огден.

— Аккуратны, — подхватил Джек.

— Старательны, — добавил торжественно Веремунд.

— Мы внимательны.

— Исполнительны.

— Наблюдательны.

— Вдумчивы.

Фарадей едва успевала поворачивать голову, чтобы уследить за четверкой.

— Мы хранители.

— Стражи.

— Защитники.

— Слуги.

— Мы ищем единственного…

— Чье предназначение несомненно.

— Спасителя.

— Звездного Человека!

— Мы — блюстители пророчества, — заключили все разом.

Хор голосов потонул в грохоте грома. Сверкнула молния. Ир подняла глаза к небу.

— Разрушитель, — проворчала она. — Уразумел, что мы снова появились в Тенсендоре. Вошел в раж.

— Кто вы такие? — воскликнула Фарадей. — Как кошка умудряется говорить?

— Каждый из нас избрал себе образ жизни по своему усмотрению, — ответил Джек и, одарив кошку умильным взглядом, продолжил: — Ир любит вращаться в обществе, где ей оказывают внимание, а мы с Веремундом и Огденом предпочитаем уединение. Мы скромны и неприхотливы.