Книга Град на холме - Илья Некрасов

Вокруг много света. Ни намёка на дождь. Чистенько так. Район верхнего яруса, который и нужен. Его узнаешь сразу. Особая архитектура, какая приобретает смысл только в симуляции. Меняющие форму здания – не просто следование моде и завлекаловка для облачных туристов, а эффективное инженерное решение.

На верхнем этаже этого города самая высокая и стабильная освещённость, поэтому вращение блоков, восприимчивых к солнечному теплу, помогает экономить энергию. Солнечные батареи, следуя за светилом, вырабатывают электричество. Даже с учётом затрат на дополнительные приводы и сложность конструкций всё оправдано. Район потребляет минимум энергии из общегородских сетей.

Кварталы напоминают производственные цеха и складские помещения. Основой конструкций, несущими элементами, являются гигантских размеров балки, на сотни и сотни метров. Каждый квартал как отдельный цех. По балкам передвигаются специальные сооружения – мосты и краны, в том числе карусельного типа, которые предназначены для перемещения зданий в соответствии с положением солнца.

С мостов свешиваются причудливые корпуса домов, из-за чего конструкция напоминает ветки дерева с гроздьями плодов. Того же винограда, например. Хотя правильнее было бы сравнивать дома с ульями ос. В том и другом случае в ульях должны обитать трудолюбивые живые существа.

Краны имели возможность передвигать корпусы с одного места на другое. Потому здесь не попадалось особенно высоких небоскрёбов, дома были не выше тридцати этажей. В основном, в пределах двадцати.

Со стороны всё выглядело предельно рационально, а в инженерном, техническом, смысле даже изящно. Пространство использовалось максимально эффективно, ощущения тесноты не возникало. Но именно подобное совершенство не давало забыть – вокруг компьютерная имитация. Тот же район в реальном городе ощущался иначе.

Создание домов с изменяемой формой имело смысл лет пятнадцать назад, когда в Париже-3 было много солнечных дней. Смена климата обесценила техническую идею. Двигающиеся здания остановились, увязнув в сумраке и пелене дождей.

В реальности тот же самый район с высоты полёта напоминал умирающий коралловый риф, распадающийся, неестественный, неправильный, от которого веет упадком. А если смотреть на него изнутри, то может показаться, будто ты попал внутрь старой проржавевшей игры «тетрис», и что какой-то сумасшедший понаставил никуда не годные блоки без разбора. И что этот гигант был пьян или оказался неспособным играть.

Один раз я видел похожее место в джунглях соседнего континента: во всеядном вечнозелёном аду организовали свалку космических кораблей. Их старым корпусам оставалось гнить под натиском тропических ливней, превращаться в мёртвую бурую массу и обрастать голодной зеленью.

Если сравнивать облачный район и реальный, то имитация выглядела лучше. Имитация это город, каким он должен был стать, а реальный – тот что получился.

С одной стороны, замершая в сумраке и дожде реальность, а с другой – подвижная, светлая, чистая имитация.

Странно. В данном случае Олимп не пытался приблизить имитацию к действительности. Видимо, ему нравилась идея вращающихся зданий со сниженным энергопотреблением. Она была правильной, рациональной, и облачный район продолжал движение, подставляя ненастоящие стены под лучи ненастоящего солнца.

Впрочем, для копов наличие в Париже-3 зданий с изменяемой геометрией означало большую свободу действий. Например, во время спецопераций можно управлять геоархитектурой. Иногда очень полезно. Преградить человеку путь к отступлению, не дать ему увидеть нечто важное, развернув стену дома…

Заведение, куда пришёл курьер, представляло собой небольшое уютное кафе на окраине района, в тупике малоприметного переулка. По стилю оно не очень подходило к рациональному и технологичному окружению, к исполинским несущим балкам и подвижным, угловатым корпусам зданий. И именно по этой причине кафе пользовалось популярностью.

Ретро-стилистика позволяла людям отвлечься. Проявлений преступности в округе не наблюдалось, несмотря на некоторую обособленность района и реноме несостоявшегося проекта. Здесь не торговали нелицензионной наркотой, не грабили. Предпочитали договариваться. Как-никак верхний ярус города. Тихий уголок района с уютными частными заведениями никто не трогал. Люди ценили место, где можно вернуться в небольшое пространство, привычное человеку.

Правда, сейчас, в имитации, кафе пустовало. Возможно, из-за этого оно походило на небольшой ресторан. Я шёл среди незанятых столиков к бару, оглядывая по пути интерьер. Из динамиков, скрытых в чёрном зеркальном потолке, лился приятный блюз, без электронных красивостей. Только реальные инструменты и женский вокал. Должно быть, настоящая певица, а не фонограмма с проекцией.

Со стороны винтажной сцены, обустроенной в стиле сороковых годов прошлого века, доносились те же звуки. Только на сцене никого не было. Ни певицы за микрофоном, ни музыкантов.

Ударная установка и стул у пианино пусты, а начавший играть сольную партию саксофон лежал на стульчике. Гитара и контрабас прислонились к барабанам.

Софиты вокруг сцены работали явно не на полную мощность. Они почти не светили, а вновь придавали красивую форму сумраку, в котором понемногу растворялось пространство.

Я задержался у сцены, пытаясь осознать, что не так с моими ощущениями… Всё выглядит по-человечески, без намёка на засилье техники, и в то же время вокруг ни одного человека. Я вздохнул и продолжил движение к бару.

Первое, что обращало на себя внимание – массивные светильники с золотистыми и зеленоватыми абажурами, с плавными формами и завитушками. И под стать им столы со стульями. Основательные и в тоже время изящные, из дорогого по нынешним временам дерева.

Судя по уровню освещения, главным в светильниках была их форма. Они освещали далеко не всё. Везде много теней. Мягкий полумрак и полутона.

В кафе разрешалось курить. Повсюду витали сизые клубы дыма, их аромата не ощущалось, поскольку Облако не умело имитировать запахи. Сборы за курение обычного табака не смогли убить заведение. Наоборот, хозяин получил постоянных клиентов и неповторимый шарм.

За барной стойкой никого не было. Только строй разнокалиберных бутылок с бокалами, сверкая, поглядывал на одинокого облачного посетителя. Меня.

Выпить, что ли? Однако вкуса не будет. Имитация вкуса в очереди на воплощение. Ресурсы Облака пока что тратятся на визуальные образы.

– Эй, приятель, – произнёс я в пустое место перед собой.

В ответ, как показалось, только скрипнул бокал, который протирался под стойкой.

– Слушай, я к тебе обращаюсь. Как тебя там?

Молчок. Разве что опять скрипнул бокал.

– Ну и сервис… Кто учил тебя манерам? Я сейчас бутылки разобью.

Напротив меня возникла фигура бармена. Он же местный домовой, электронный божок, инструмент Облака. Но на вид – бармен как бармен, строгий костюм с бабочкой-галстуком. Аккуратные зачёсанные назад волосы. Как настоящий. Только в почти чёрных глазах что-то блестит. Сильнее обычного.