Книга Найти "Сатану" - Данил Корецкий

– Это как? – не понял Георгий.

– Очень просто! Пройдешь переподготовку и будешь продолжать службу в военной контрразведке.

Лейтенант растерялся.

– Да я как-то об этом не думал… Я же на ракетчика учился.

– Ну и что? Образование поможет службе в ракетных частях. Мало кто с самого начала в нашу епархию готовится. Многие с другими специальностями приходят. И танкисты, и летчики, и моряки…

– Это как-то неожиданно… Но я подумаю!

* * *

Мишень повесили на дверь, а бросали метров с четырех, от окна.

– Бац! – дротик воткнулся в десятку.

– Бац! – девятка.

– Бац! – еще одна девятка.

– Давай, Руков, твоя очередь, – довольно улыбаясь, предложил Филинов.

– Не хочу, мне уже это осточертело, – меланхолично отозвался Мощенко. Он валялся на кровати и в сотый раз листал старые журналы.

– Шеин, ну, давай ты!

Но тот играл сам с собой в шахматы и тоже отказался.

– Давай, Иванов, сам тренируйся. Чтобы мог врагу прямо в глаз попасть…

– А почему нам оружия не выдали? – спросил «Иванов». – Раз такое важное задание?

– Нам же не перестреливаться. Головой надо работать…

– Головой так головой – Филинов метнул очередной дротик и чуть не угодил в лицо открывшему дверь вестовому, тот еле успел уклониться.

– Приказ готовиться к вылету! – ошарашенно сказал солдат. – Завтра в семь утра придет машина!

– Ну, наконец-то! – обрадовался Филинов. – Хуже нет ждать и догонять…

– Это точно, – поддержал его Фроликов, сметая с доски фигуры.

И только Мощенко продолжал меланхолично листать журналы. Он и был меланхоликом.

* * *

Офицер по особым поручениям при главкоме РВСН подполковник Сагалович действительно был очень пунктуальным и скрупулезным, иначе он не удержался бы на этой должности, да и даже не попал бы на нее. Но «железность» его была преувеличена – как и любой человек, он имел слабости. И в ответственную командировку подполковник собирался со сложным чувством, точнее, с целым клубком тесно переплетающихся мыслей и ощущений. Наиболее точно, одним словом его ощущение можно было охарактеризовать, как приятное опустошение.

Так было всегда, когда он, соврав жене, «уезжал в командировку» на день раньше, чтобы этот день и ночь провести с Юлькой в ее уютной малогабаритке. В данный момент он не ощущал ничего – ни угрызений совести, ни опасений, что обман раскроется, даже боязни потерять должность из-за аморального поведения, порочащего высокое звание офицера. Всё это будет: и моральные муки, и страх перед всевидящим оком особого отдела, но позже – спустя сутки или двое. А пока ему просто было хорошо и ничего не хотелось. Будто Юлька, как вампир, высосала из него все силы и чувства, причем не только в переносном, но и в прямом смысле слова.

Она на десять лет младше Сагаловича. Каждый раз он решает больше не встречаться с этой стройной черноглазой вампиршей, но скоро забывает о своем решении, и всё повторяется снова.

«Нет, эта встреча точно была последней!» – подумал он, когда служебная «Волга», как и было условлено, подъехала за ним к остановке в двух кварталах от Юлькиной квартиры. Это он придумал для конспирации, хотя сам понимал, что это секрет Полишинеля: водитель знает, где живет подполковник, и догадывается, что он делает рано утром вдали от своего дома.

«Волга» заехала в Главный штаб, специалисты загрузили багаж и сели на заднее сиденье. Сагалович зашел к себе в кабинет, переложил папку операции «Подснежник» из сейфа в титановый кейс, пристегнул к руке, получил пистолет, без которого носить документы особой важности запрещалось, и сел рядом с водителем. Машина рванулась вперед.

Через полтора часа они выехали прямо на летное поле военного аэродрома и подъехали к Ан-24, который не имел маскировочной окраски и эмблем ВВС, а потому выглядел как обычный гражданский самолет. Правда, внутри он был переоборудован: в передней части находился комфортабельный, облицованный деревом салон главкома, за ним, в хвосте, стояли обычные кресла. К тому же имелся дополнительный бак для горючего и нестандартное радиооборудование.

Сагалович часто летал с командующим и хорошо знал экипаж. Он тепло поздоровался с командиром, подполковником Балаганским.

– Летим в хозяйство Васильцова, Петр! – сказал порученец. – Там ждешь нас, и вместе возвращаемся обратно.

Командир посмотрел на трех специалистов, которые, подняв воротники шинелей, повернулись спинами к пронизывающему ветру.

– Ты с целой бригадой… Сколько ждать-то?

– Два, три дня. Не знаю. Как управимся. Ну, и маршрут запутай, как всегда.

– Ясное дело! Давай, поднимай их на борт, зачем мерзнуть зря… Только предупреди, что последний отрезок пойдем на бреющем, чтобы не испугались.

– А как объяснить?

– Да так и скажи: из конспирации, чтобы от радаров уйти.

Сагалович подумал.

– Не будем раскрывать твои методы раньше времени. Когда испугаются, тогда успокою. А может, и не придется.

– Ну, ладно, поехали!

Перегрузив багаж, специальная инженерная группа стала грузиться в самолет. Люк располагался сзади, но через открытую дверь был виден комфортабельный салон главкома.

– А может, туда сядем? – Филинов без особой надежды кивнул вперед.

– Нет, капитан, здесь располагайся! – добродушно улыбнулся Балаганский. – Когда генеральские звезды получишь, тогда будешь в салонах летать…

– Ну и ладно, – без обиды отозвался Филинов. – Может, и раньше получится!

Двигатели ревели так, что разговаривать было нельзя. Зато спать – можно. Все четверо проспали почти четыре часа и проснулись, когда самолет уже коснулся бетонной полосы полевого аэродрома. Щурясь, они спустились по трапу.

Густой лес с обеих сторон подступал к длинной бетонной ВПП[10], обнесенной колючей проволокой. В начале ее стояли большой ангар и двухэтажное кирпичное здание администрации, третьим этажом возвышалась вышка командно-диспетчерского пункта с огромными окнами, обеспечивающими максимальный обзор руководителю полётов. На ней торчали антенны радиосвязи и развевался по ветру флаг Военно-воздушных сил СССР. Перед зданием, на прямоугольной асфальтированной площадке стояли бульдозер и поливомоечная КПМ-130 с плугом-отвалом для снега. А в начерченном белой краской круге ждал вертолет, чтобы доставить прибывших в третий полк.

– Ну, что, друзья, приступаем к работе! – сказал Сагалович. Теперь это снова был Железный Вадик.

31 октября 1982 года

Н-ская ракетная дивизия, третий полк