Книга В ожидании любви - Ирина Семина

Я только шмыгнула носом. Нинка очень художественно обрисовала мою жизнь.

— Где ты ее нашла, эту колдунью? — с тоской спросила я.

— В газете. По объявлению, — отмахнулась Нинка.

— Я не хочу к колдунье, это мракобесие, — сделала последнюю попытку отвертеться я.

— Мракобесие — это когда в твои годы ни мужа, ни детей, ни счастья, — отрезала Нинка. — А колдунья — это очень даже современно. Сейчас все к ним обращаются. Собирайся!

…Колдунья оказалась совсем не такой, какой я себе ее представляла. Крепкая, высокая, суровая, волосы собраны в пучок, руки сплетены на могучей груди. Она могла бы быть председателем колхоза. Или дояркой-передовиком. Или даже кузнецом. Комната такая же, как старуха, — все добротное, опрятное, без затей. Никаких черных балахонов, магических шаров и сушеных жаб. Это почему-то вызывало недоверие. «А настоящая ли она колдунья?» — мелькнула мысль. Колдунья глянула на меня, и на миг мне почудилось, что в ее глазах спрятан небольшой рентгеновский аппарат. Я даже поежилась слегка, но ощущение мелькнуло — и прошло.

— Присаживайся, — коротко сказала колдунья, кивнув на стул. — Зачем явилась?

Я затосковала. Нинку она выперла еще на первоначальном этапе, и помощи ждать было неоткуда.

— Ну, это… — затянула я, прикидывая, как получше сформулировать тему унылого прозябания.

— Понятно, — сказала колдунья. — Никто тебя не любит. Начальство не любит: ты классный специалист, работаешь много, а продвижения никакого. Мужики тебя не любят: дружат, до получки деньги занимают, но дальше — ни-ни. Деньги тебя не любят: приходят трудно, ухолят быстро. Ты тоже много чего не любишь. Тусовки игнорируешь, алкоголь не употребляешь, знакомства на улице презираешь, спортом не занимаешься, к моде равнодушна. Жизнь — тоска зеленая.

Пока она перечисляла все мои реалии, я просто взмокла.

— Откуда вы знаете? — пискнула я.

— Ну так я же колдунья, — впервые улыбнулась она. Улыбка у нее была красивая, белозубая.

— Да, — уныло сказала я. — Так вот получилось. Меня почему-то никто не любит.

— Так уж и никто? — подначила старуха.

— Ну, не совсем. Родители любят… по-своему. Они заботятся, все время мне на ошибки указывают. Брат любит… наверное… он все учится, уже третий институт меняет, никак не может найти себя… Я ему финансово помогаю. И Нинка, Нинка! Это моя подруга…

— Нинка — это да, — неопределенно сказала колдунья. — А от меня чего хочешь?

— Ну как чего, — заволновалась я. — Вы помогите мне, пожалуйста! Существует же что-то такое… зелье какое-нибудь приворотное.

Старуха захохотала басом. Смеялась она долго, со вкусом. А потом сказала:

— Ну, девонька, уморила! Никто ее не любит… Ты что же, на весь мир приворот собралась делать? Это сколько же зелья приворотного потребуется??? И ты его как разбрызгивать собираешься на весь мир-то, с орбитальной станции, что ли?

— Я не знаю… — совсем пригорюнилась я.

— Так, прекратили унывать, — деловито сказала старуха, утерев выступившие слезы. — Ты мне здесь вселенскую тоску не разводи. Дело поправимое. Думаешь, ты одна такая? Да через одну мне такие «нелюбимые» попадаются!

Я слегка воспряла духом. Оказывается, есть еще такие же дуры, как я! Я не одна! Люди, слышите, я не одна!!!

— Рано радуешься, — остудила меня старуха. — Сейчас рассказывай мне, как ты сама себя любишь.

— Чего?! — опешила я.

— Того. Как себя любишь, говорю!

Я чувствовала, что румянец медленно заливает лицо, шею и даже руки.

— Но вы же не думаете, что… — залепетала я.

— Не думаю, — отрезала старуха. — Это ты непонятно о чем думаешь. Я тебя спрашиваю: что ты хорошего для себя делаешь? Как ты проявляешь любовь к себе?

— А, вы вот о чем! Ну, я… — И я надолго замолчала, потому что никак не могла сообразить, что я такого хорошего для себя делаю. Колдунья терпеливо ждала.

— Понятно, — резюмировала она минут через пять. — Буду задавать наводящие вопросы.

Я радостно закивала головой. Наводящие вопросы — это было то, что надо.

— У тебя красивые глаза и чистая кожа, — неожиданно похвалила старуха. Я в очередной раз впала в ступор.

— Да нет… что вы! Какие там красивые — самые обыкновенные… И кожа… ничего хорошего, краснеет по любому поводу…

Я была совершенно сбита с толку.

— Ну и как ты думаешь, кому-нибудь захочется еще раз сделать тебе комплимент? — вкрадчиво спросила старуха.

— Я не знаю… — промямлила я.

— Так и запишем: хвалить себя не дает. Препятствует! — вынесла вердикт старуха.

— Но надо же быть скромнее! — запротестовала я. — Нельзя же выпячиваться.

— Да будь, мне-то что, — равнодушно согласилась колдунья. — Только тогда не жалуйся, что тебя никто не любит. Сама же и не хочешь!

— Да нет, я хочу, — запротестовала я. — Но при чем тут комплименты?

— Ты подарки любишь? — сменила тему старуха.

— Люблю, конечно, кто же их не любит, — обрадовалась я.

— Вот тебе в подарок Мир послал Приятную Вещь. В виде комплимента. А ты сразу: «Да что вы, да неправда это, да это вовсе не обо мне!» Что подумает Мир? Правильно! Что этот подарок тебе не понравился.

— А как надо? — спросила я.

— Ну ты подумай! — предложила старуха. — Как обычно отвечают на подарки?

— Ну, «Спасибо», «Мне очень приятно», «Мне ваш подарок понравился», «Я как раз об этом мечтала», — вспоминала я, все больше воодушевляясь.

— Молодец, умница, — одобрила старуха. — Можешь ведь, когда хочешь!

— Да ну что вы… — по привычке возразила я, но тут же одумалась. — Спасибо, мне так приятно…

Слова выговаривались с трудом, как будто губы сопротивлялись и не хотели складываться в слова.

— Ты не привыкла хвалить себя сама, поэтому тебе и трудно, — объяснила колдунья. — Ну-ка, вспомни, что ты думаешь, когда утром стоишь перед зеркалом?

— Не помню… Кажется, «Ой, блин, ну и видок»… Я же спросонья, встрепанная, помятая…

— Замечательно! — саркастически заметила старуха. — Отличное приветствие для начала дня. Наверное, придает тебе сил и энтузиазма. А какие приятные слова ты себе говоришь в течение дня?

— Я??? — озадачилась я. — Да никаких… Если только не получается что-то, тогда говорю…

— Ну-ка, ну-ка, — оживилась старуха. — Просим!

— Ну, «лахудрища», потом еще «коза», еще «чучело безрукое», «дурында», ну и «неудачница», — забубнила я, пряча глаза и чувствуя, что увядаю на глазах.

— М-да, — подвела итог старуха. — Чувствуется, любишь ты себя прямо трепетно и нежно… Вот скажи: если ты так к себе относишься, почему другие должны к тебе относиться по-другому?