Книга Твоя К. - Тереза Ревэй

Женщина зашла внутрь и принялась ходить по залу. У нее были узкие бедра, тонкие икры и лодыжки. Макс не отводил от нее взгляда, завороженный любопытной смесью уверенности и смущения, с которой она разглядывала присутствующих. Некоторые мужчины в свою очередь заинтересованно смотрели ей вслед. Молодая женщина наткнулась на неловкого клиента, который возвращался за столик, и в ответ на его извинения улыбнулась, но некая холодность в ее взгляде ясно показывала — дальнейшего развития отношений не будет. «Кого она ищет? — спрашивал себя заинтригованный Макс. — Друзей? Любовника?» Несмотря на вступившую в свои права ночь, женщина пришла совсем одна, тогда как большинство представительниц слабого пола в такой поздний час выходили только в сопровождении спутников. В накуренном зале, среди гвалта собеседников, взрывов смеха, нескромных шуток, приказов, которые гарсоны передавали бармену и поварам, незнакомка была совсем одна. Она остановилась в двух шагах от Макса рядом со спящим на банкетке мужчиной, посмотрев на него с таким же удивлением, как и Макс.

— Я думаю, что он просто умер, только никто не хочет говорить об этом вслух, — сказал ей Макс по-французски.

Женщина повернулась на голос, и он был очарован гармоничностью ее лица, словно только что его увидел. Ее острый взгляд обескуражил его, у него на секунду перехватило дыхание и закружилась голова. Взгляд ее был подобен молнии, несмотря на то что крути под глазами и бледные щеки выдавали сильную усталость. Она была еще очень молода, но ее серьезность свидетельствовала о выпавших на ее долю испытаниях. Максу неожиданно и нестерпимо захотелось дотронуться до нее, взять ее за руки, прижать к себе.

— Извините меня, мадемуазель, — сказал он, поднимаясь с высокой табуретки, стоящей возле барной стойки. — Я не хотел вас напугать. Я видел, как вы вошли. Вы ищете кого-то? Я здесь уже давно и, возможно, могу вам помочь.

Не двигаясь, она пристально посмотрела на него. В отличие от других женщин на ее губах не было помады, что лишь подчеркивало естественность ее красоты. Определенно, у нее что-то случилось. Взгляд ее стал более тревожным, щеки побледнели еще больше. Он взял ее за руку.

— Вам плохо? — спросил он. — Присядьте, отдохните немного.

— Спасибо, но вряд ли это поможет, — сказала она хрипло.

— И все-таки присядьте. Вы кажетесь такой усталой. Выпейте хоть что-нибудь. Может быть, стакан воды?

Внутренний голос подсказывал Ксении, что она должна уйти, так как совсем не знает этого человека и не может разговаривать с незнакомцем в общественном месте, тем более в ночное время. С незнакомцами вообще нельзя разговаривать ни ночью ни днем. Но к чему теперь уроки хорошего тона, предназначенные уберечь молодую девушку от беды, словно за каждым незнакомцем пряталось свирепое чудовище? К чему теперь все эти правила, вбиваемые в голову с самого детства, когда ее отец убит, а родные рассеяны по всему миру?

Бережно, но твердой рукой незнакомец заставил ее сесть рядом. Она решила посидеть несколько минут и перевести дух.

— Я позволил себе заказать вам водку, разбавленную водой, чтобы вы могли прийти в себя. Это совсем не крепкий напиток.

Тронутая такой предупредительностью, Ксения устало улыбнулась, вспомнив, как однажды выпила залпом несколько рюмок водки подряд.

— Вы не француз.

— Да, вы правы. Меня выдает акцент. Я приехал из Берлина.

— Зачем?

— На выставку. Я фотограф в области моды, и меня послали сделать репортаж. В сюжетах недостатка нет. Я уже посетил отделение одежды в Гранд-Пале и павильоне «Элеганс». Это просто гимн французской красоты. Кутюрье Поль Пуаре для своей выставки оборудовал три баржи, пришвартованные к набережной Орсе. Знаете, как он назвал их? «Любови», «Наслаждения» и «Органы». Интересно, почему именно во множественном числе?

— Это из-за французской грамматики. В единственном числе эти слова склоняются по правилам мужского рода, а во множественном — женского.

— В самом деле? — удивился он. — Надо быть французом, чтобы придумать подобное. Что-то обещающее, не так ли?

Гарсон принес две порции водки с водой в шарообразных бокалах.

Напиток завораживающе искрился.

— Вижу, вам уже лучше. Это эффективное средство.

— Против чего? — удивилась она.

— Против всего, что вас печалит, от чего вы желаете освободиться. Как волшебная палочка.

— Я не верю в волшебную палочку.

— Вот тут вы не правы. В чудеса надо верить.

Думая, что он над ней смеется, Ксения рассердилась. Но когда он с улыбкой поднял бокал, чтобы чокнуться с ней, она была поражена искренностью его взгляда. Не в силах сдержать дрожь в руках, она словно в первый раз по-настоящему принялась рассматривать густые черные волосы с непослушным вихром, который спадал на лоб, правильные черты лица, волевой подбородок, полные губы. Одет он был во фланелевую куртку с деформированными карманами, белую рубашку с мягким воротником, галстук с небрежно завязанным узлом. Чуть опираясь на стойку бара, он словно находился в гармонии с самим собой. Глядя на него, Ксения легко забыла про царившую вокруг суматоху, свою головную боль, которая сдавливала виски, и поняла, что ей нравится его взгляд. Она знала достаточно русских мужчин, таких как Василий, которые пытались ухаживать за ней, но находила в них некую обреченность, такую же, как у нее самой.

Русские эмигранты редко завязывали отношения вне своей общины. Боясь потерять свой некогда высокий статус, находясь в нищете, под влиянием православной религии, они женились в основном на своих соотечественницах, воспитывали своих детей в любви к вечной России, убеждали их в скором возвращении домой. В глубине души Ксения ничего хорошего не ожидала от такой жизни, хотя никогда не говорила об этом вслух. Слыша, как русские представляют себе будущее, она удивлялась той пустоте, которая была в ней и заставляла ее чувствовать себя эмигранткой вдвойне. «Я как выжженная земля», — с горечью думала она о себе.

Рассматривая незнакомца, Ксения представила, что он не просто так появился в ее жизни. Но разве можно верить подобным предчувствиям? Абсурд. Просто она хотела куда-то убежать от теперешней жизни и где-то спрятаться. Ксения была фаталисткой и полагала, что Провидение специально предоставляет людям свободу выбора, тем не менее неизбежно ведя их навстречу судьбе. Теперь она уже ругала себя за то, что позволила ему убедить ее сесть рядом. Правильно говорили на уроках хороших манер: незнакомцы опасны, правда, необязательно так, как об этом принято думать. Ей следовало бы тут же уйти, не называя имен, но она все смотрела на него, потому что хотела думать, что еще есть время все изменить, что ни в ее сердце, ни в ее жизни нет места для этого мужчины. Ведь она всегда полагала, что любимого мужчину сможет выбрать самостоятельно, без навязывания со стороны, даже со стороны судьбы. Но разве она не сама пришла в сердце Монпарнаса тихой парижской ночью в поисках беспутной сестры на встречу с молодым немцем, который смотрел на нее пристально и озабоченно? Позднее, когда няня, уперев руки в бока, строго спросит ее, как она могла довериться совершенно незнакомому мужчине, Ксения ответит, что руководствовалась предчувствиями.