Книга Слуги правосудия - Энн Леки

— Ты опасалась, что, если отрапортуешь по обычным каналам, тот, кто это сделал, поймет, что их план раскрыт, и заметет следы?

— Да, мой лорд. Когда я услышала, что вы приезжаете, мой лорд, я планировала поговорить с вами об этом незамедлительно.

— «Справедливость Торена», — обратилась к моему сегменту лорд Радча, не глядя на меня. — Это правда?

— Целиком и полностью, мой лорд, — ответила я.

Младшие жрецы по-прежнему жались друг к другу, верховная жрица стояла в стороне от них, глядя на совещавшихся лейтенанта Оун и лорда Радча с непроницаемым выражением на лице.

— Итак, — сказала Анаандер Мианнаи. — Какова твоя оценка этой ситуации?

Лейтенант Оун изумленно моргнула.

— Я… по мне, очень похоже на то, что Джен Шиннан связана с этим оружием. Иначе как бы она узнала о нем?

— А девочка, которую убили?

— Если ее действительно убили, никто из нижнего города этого не делал. Не могли ли они сами убить ее, чтобы получить предлог для?.. — Лейтенант Оун потрясенно умолкла.

— Предлог, чтобы прийти в нижний город и поубивать мирных жителей в постелях. А потом доказать с помощью тайников с оружием, что они всего лишь действовали в рамках самообороны, а ты отказалась выполнять свой долг и защищать их. — Лорд Радча бросила взгляд на танмайндов, окруженных моими вооруженными сегментами в серебристой броне. — Ладно. Разберемся с деталями позже. Сейчас нужно заняться этими людьми.

— Мой лорд, — ответила лейтенант Оун с легким поклоном.

— Застрели их.

Неграждане, которые видят радчааи только в мелодрамах, которые не знают о Радче ничего, кроме вспомогательных компонентов, аннексий и того, что понимают как промывку мозгов, восприняли бы такой приказ как ужасный, но едва ли поразились бы ему. Но мысль застрелить граждан была на самом деле совершенно отвратительной и удручающей. Какова в конечном счете цель цивилизации, если не благоденствие граждан? А эти люди являлись теперь гражданами.

Лейтенант Оун застыла на две секунды.

— М… мой лорд?

Голос Анаандер Мианнаи, ранее бесстрастный, быть может слегка суровый, стал холодным и резким:

— Ты отказываешься выполнять приказ, лейтенант?

— Нет, мой лорд, только… они граждане. И мы в храме. И они у нас под контролем, и я послала Один Эск «Справедливости Торена» в соседний округ с запросом о подкреплении. Семь Исса «Справедливости Энте» будет здесь в течение часа, может быть, двух, и мы сможем арестовать танмайндов и без затруднений отправить их на перевоспитание, поскольку вы здесь.

— Так ты отказываешься выполнять приказ? — медленно и четко спросила Анаандер Мианнаи.

То, что Джен Шиннан явно находила происходящее занятным, ее готовность, даже стремление говорить с лордом Радча, — все это укладывалось в определенную схему для моего сегмента, который стоял рядом с лейтенантом. Некто на очень высоком уровне предоставил доступ к этим винтовкам, знал, как отключить связь. Нет никого выше Анаандер Мианнаи. Но это бессмысленно. Мотивация Джен Шиннан очевидна, но какую пользу могла извлечь из этого лорд Радча?

Лейтенанта Оун, вероятно, посетили такие же мысли. Я видела, как она страдает, по тому, как она стиснула челюсти и напрягла плечи. Тем не менее это казалось нереальным, поскольку я могла воспринимать только внешние признаки.

— Я не стану отказываться выполнять приказ, мой лорд, — ответила она через пять секунд. — Могу я выразить несогласие с ним?

— Я полагаю, ты уже это сделала, — холодно заявила Анаандер Мианнаи. — А теперь застрели их.

Лейтенант Оун повернулась. Мне показалось, она чуть-чуть пошатывается, шагая к окруженным танмайндам.

— «Справедливость Торена», — сказала Мианнаи, и мой сегмент, который собирался последовать за лейтенантом Оун, остановился, — когда я в последний раз посещала тебя?

Я очень ясно помнила, когда лорд Радча в последний раз поднималась на борт «Справедливости Торена». Это был необычный визит — без оповещения, четыре старых тела без всякой свиты. Она главным образом оставалась в своей каюте, разговаривая со мной — «Справедливостью Торена», а не мной — Один Эск, но она попросила Один Эск спеть для нее. Я повиновалась, исполнив вальскаайскую песню. Это было девяносто четыре года, два месяца, две недели и шесть дней назад, вскоре после аннексии Вальскаая. Я открыла рот, чтобы сказать это, но, вместо этого, услышала, как говорю:

— Двести три года, четыре месяца, одну неделю и один день назад, мой лорд.

— Хмм, — произнесла Анаандер Мианнаи, но больше ничего не сказала.

Лейтенант Оун подошла ко мне, туда, где я окружила танмайндов. Она стояла там, за сегментом, ничего не говоря, три с половиной секунды.

Ее терзания были очевидны не только мне. Увидев, как она стоит там, безмолвно мучаясь, Джен Шиннан улыбнулась. Почти торжествуя.

— Ну?

— Один Эск, — сказала лейтенант Оун, очевидно в ужасе от того, как закончится ее фраза. Улыбка Джен Шиннан расплылась еще шире. Она, несомненно, ожидала, что лейтенант Оун отправит танмайндов по домам. Ожидала, что со временем лейтенанта Оун уволят и влиянию нижнего города наступит конец.

— Я этого не хотела, — тихо сказала ей лейтенант Оун, — но у меня прямой приказ. — Она повысила голос: — Один Эск! Застрелить их!

Улыбку Джен Шиннан смыло выражением ужаса и, подумала я, понимания, что ее предали, и она посмотрела открыто, в упор, на Анаандер Мианнаи, которая стояла совершенно бесстрастно. Другие танмайнды зашумели, раздались возгласы страха и протеста.

Все мои сегменты находились в нерешительности. Этот приказ был бессмысленным. Что бы танмайнды ни сделали, они граждане, и они у меня под контролем. Но лейтенант Оун скомандовала, громко и резко: «Огонь!» — и я выполнила приказ. Через три секунды все танмайнды были мертвы.

В храме не было никого достаточно юного, чтобы удивиться произошедшему, хотя несколько лет, когда я никого не казнила, могли отдалить эти воспоминания, может, даже породить некоторую уверенность, что обретение гражданства положило конец этому. Младшие жрецы стояли на тех же местах, не двигаясь и ничего не говоря. Верховная жрица беззвучно рыдала, не скрываясь.

— Я думаю, — сказала Анаандер Мианнаи в бескрайнюю тишину, которая окружила нас, как только замерли отголоски выстрелов, — здесь больше не будет никаких неприятностей от танмайндов.

Губы и горло лейтенанта Оун чуть дернулись, будто она собиралась заговорить, но она не стала. Вместо этого, она пошла вперед, обогнула тела и, хлопнув по плечам четверых моих сегментов, жестом велела следовать за собой. Я осознала, что она просто не могла заставить себя говорить. Или, возможно, опасалась того, что прозвучит из ее рта, если она попытается это сделать. Получать от нее только визуальную информацию — это удручало.