Книга Меня больше нет - Инна Разина

– Да, замечала. Он действительно всё время о чём-то думал. Спросишь его, а он вроде как не слышит. Приходится переспрашивать, тогда, наконец, ответит. Раньше такого не было.

– А когда это началось?

Женщина задумалась:

– Точно не скажу. Я обратила на это внимание недели за три до его гибели.

– Он жил один?

– Один. Полицию это тоже очень интересовало. Они всё выясняли, видела ли я его с женщиной или слышала их разговоры? Но я ничего такого не видела, а чужие разговоры вообще не слушаю.

– А как они жили с женой?

– Хорошо жили. Почти не ссорились, заботились друг о друге. Дмитрий Павлович очень горевал, когда она умерла, что-то с сердцем у неё было. Он где-то год приходил в себя. Тогда Глеб Николаевич почти каждый день приезжал его поддержать.

– А что потом, через год? – уточнила я, ведь Глеб считал, что его друг так и не успел отойти от смерти жены.

– Потом он всё же успокоился. Уже не ездил на кладбище каждую неделю, не сидел весь вечер, уставившись в одну точку. Вернулся к обычной жизни.

– Но с женщинами встречаться не начал?

Наташа немного помолчала, кусая губы. Я насторожилась:

– Вы всё-таки что-то заметили, да? – мягко спросила.

– Не то, чтобы заметила. Я действительно ничего не видела. Но если честно, думаю, что у него кто-то появился. Примерно за полгода до смерти. Это только моё предположение, не подкреплённое никакими фактами. Я поэтому и полиции не стала его озвучивать.

– Странно, что следователи не нашли никаких следов этой связи. Зачем ему скрываться?

– Наверное, он дочки стеснялся. Она часто приезжала в гости, могла без предварительного звонка зайти. Может, поэтому Дмитрий Павлович не афишировал свой роман?

– Что же, он этой женщине и не звонил даже? Его звонки проверяли и ничего такого не обнаружили.

– Не знаю. Было несколько раз, что я заходила в комнату, а он прерывал разговор. Так что, с кем говорил, не слышала. Но думала, это по работе.

Мои вопросы иссякли, я немного поразмышляла и задала последний:

– А как он общался с дочкой? У них не было конфликтов?

– В целом нормально. Правда, иногда они ругались. Он её жизни учил, хотел работать пристроить, но её, как обычно в таком возрасте, только гулянки интересовали. Как-то раз я слышала, что они по поводу денег спорили. Ей нужно было много на что-то, а он не хотел давать.

Тут она озадаченно посмотрела на меня и спросила:

– А чего вы дочкой интересуетесь? Не думаете же, что она причастна…?

Я покачала головой:

– Да я пока вообще ничего не думаю. Просто спрашиваю всё подряд. А вы, значит, не считаете, что это может быть его дочь?

– Конечно, нет. Они, может, и ссорились, но любили друг друга. И мать она любила. Тоже очень переживала, когда та умерла.

– А вы не знаете, были ли у Дмитрия Павловича враги?

– Ну, про работу не скажу, не знаю. А по жизни, по-моему, не было. Он вообще не особо конфликтный был и не сильно жёсткий, чтобы врагов наживать. Я даже удивлялась, как он таким большим бизнесом ворочает с его-то характером?

Перед тем, как попрощаться, я попросила телефон и адрес дочери Дмитрия, Аллы. Наташа продиктовала всё и предупредила, что звонить надо недели через две – та сейчас за границей.

* * *

Вернувшись домой, я ещё раз прокрутила в голове наш разговор. Значит, женщина у Дмитрия всё же могла быть. И конфликты с дочкой. Но её пока оставим, все родители ссорятся с детьми, особенно взрослеющими. А вот что с таинственной женщиной? Дмитрий её не афишировал, с дочерью не знакомил, жениться не собирался, и поэтому она его убила? Ага, это просто смешно!

Может, не было никакой женщины, как же они связывались, если не осталось следов? Получается, у Дмитрия был второй телефон, причём подпольный, не зарегистрированный на него. Это как-то слишком для обычного романа, зачем такие сложности? Да и куда делся этот телефон? Я почувствовала раздражение, что-то у меня пока ничего не прояснилось, только ещё сильнее запуталось.

Тем не менее, азарт меня не покинул, просто не терпелось продолжить расследование. Только нужно было определиться, с кем ещё поговорить. С Татьяной Михайловной и её сестрой мне повезло, а вот что делать дальше? Очень жаль, что дочка Дмитрия в отъезде. И тут меня осенило – соседи – это же кладезь слухов и сплетен обо всех жильцах! И как раз удачно, что Аллы нет на месте, можно не опасаться случайно с ней столкнуться. Надо лишь придумать достойный повод для расспросов, чтобы не пугать людей.

Я потратила целый час, отказалась от идеи представиться работником социальных служб и остановилась на простой и понятной причине. Решила сказать, что квартира Дмитрия выставлена на продажу, я собираюсь её купить и хочу заранее узнать о возможных подвохах. Алла уехала, и опровергнуть мои слова теперь некому. Я так обрадовалась удачно придуманному плану, что не стала надолго откладывать. И уже следующим утром отправилась по адресу, который сообщила Наташа.

Первые неприятные предчувствия посетили меня, когда я увидела нужный дом. Невысокий – всего в пять этажей – он выглядел монументально, и даже был украшен по фасаду имитацией старинной лепнины. Его явно пытались вписать в стиль окружающих строений. Но, несмотря на потраченные усилия, дом всё равно выделялся и смотрелся вызывающе современно. Впрочем, насторожило меня не это, а то, что он был обнесён высоким кованым забором. Въезд в ворота преграждал шлагбаум и будка охраны.

Я немного понаблюдала со стороны и увидела, как мимо шлагбаума спокойно проходят люди. Тогда я тоже изобразила решительный вид и деловитым шагом направилась к воротам. Тактика сработала, меня не окликнули и вообще не обратили внимания.

Подойдя к подъезду, я обрадовалась отсутствию кодового замка. Но когда попала внутрь, поняла – в нём просто не было необходимости. Его роль выполняли настоящие охранники, которые, похоже, знали всех жильцов в лицо. И меня сразу же развернули. Не помогли никакие рассказы про покупку квартиры. Мне в строгой форме заявили, что им об этом ничего не известно, а если бы и так, то приходить сюда я должна только с риэлтором.

Пока я препиралась с охраной, мимо нас к лифтам прошествовало несколько человек. Глядя на их закрытые, напряжённые лица, я поняла, что даже если бы каким-то чудом просочилась внутрь и позвонила к ним в дверь, меня просто не стали бы слушать. Да, как-то я не подумала, что люди уровня достатка Дмитрия не склонны делиться информацией с незнакомыми.

Выйдя на улицу, я огляделась. Оставалась ещё надежда отыскать какую-нибудь милую старушку, скучающую на лавочке. И действительно справа, в глубине двора, я разглядела одинокую женскую фигурку, мирно восседающую на высокой деревянной скамье. Неторопливо прогулявшись в ту сторону, я присела рядом. Это, и правда, оказалась пожилая женщина, но очень подтянутая и элегантно одетая. Старушка повернула голову. Я бы предпочла увидеть более приветливый взгляд, но выбирать не из чего.