Книга За закрытыми дверями - Энн Оливер

Взгляд Джека помрачнел.

– Сэм?

Клео замотала головой, но Джека это не успокоило.

– Он сделал тебе больно?

– Нет. – Физически – нет, а вот душевно… – Я думала, что хочу этого, и если закрою глаза и представлю…

– Представишь что?

«Что это ты, идиот». Но Клео только пожала плечами:

– Уж и не помню, что именно.

После той ужасной унизительной ночи она поняла, что следующий раз у нее будет только с тем, кого она любит. А любила она Джека Девлина. Только его. Причем так сильно, что сама не понимала, как сердце до сих пор не выпрыгнуло из груди.

«Так расскажи ему об этом», – зашептал тоненький голосок в голове.

Но как он отреагирует на это неожиданное известие? Как оценит свои чувства к ней по любовной шкале? Клео не хотела знать ответов на эти вопросы, что бы Джек ни сказал, он все равно не хотел серьезных отношений, это ей известно, а отношения на расстоянии не подходили ей.

– Кто был у тебя первой, Джек? – Она поглаживала его ключицу, чтобы отвлечься от затаившейся внутри боли.

Он улыбнулся, вспоминая:

– Китти Картрайт.

– О боже! – Клео не смогла сдержать улыбки. – Помощник фотографа! И кто у вас кому помогал?

– Сама догадайся. А ты не расскажешь, кто был первым у тебя?

– Ни за что на свете. Считай, что мой первый раз был вчера ночью. – Она встретилась с ним взглядом. Жар и движения этой ночи все еще эхом отдавались в ее нервных окончаниях и вибрировали в воздухе.

Джек положил ладонь Клео на лицо:

– Я не должен был действовать так грубо.

– Я сама хотела, чтобы было грубо, просила, чтобы было грубо. Мне даже кажется, я молила об этом.

– Ах, Клео! Мне казалось, это я молил.

Словно извиняясь, он подарил ей долгий чувственный поцелуй, от которого у нее перехватило дыхание.

Его крепкое мускулистое тело навалилось на нее, мягкие пухлые губы стали осыпать поцелуями шею и подбородок, жадно прильнули к губам.

Клео таяла от прикосновений его рук, которые согревали и дразнили. Но на этот раз Джек не был груб. Не спеша, с нежностью, он выискивал места, где Клео хотела почувствовать его, ласкал ее груди, соски, ложбинки над бедрами и чуточку ниже.

– Джек? – Это был голос Скотта. Он заглянул в открытую дверь. – Ты закончил с… – и прочистил горло: – Привет.

Застигнутая врасплох, Клео замерла. Сама же пригласила Скотта на завтрак и вот теперь лежит как основное блюдо. Обволакивавшая теплота исчезла. На ее место пришли неловкость и смущение.

Клео попыталась сесть и прикрыться, но Джек ей помешал. Даже не взглянув на гостя, замер и, чуть приподняв голову, выругался:

– Тебя не учили стучаться, Скотти?

– Извини. Я сварю кофе. Привет, Клео!

– Не торопись. Как он вошел? – Совершенно не смущенный тем, что застигнут в неловкой ситуации, Джек продолжил ласкать Клео. – И что он делает тут в девять утра в воскресенье?

– У них с Джинн есть ключи. У обоих. И я пригласила его, вернее, их вместе на завтрак. Но Джинн не смогла прийти.

Джек целовал ее грудь, Клео было тяжело сконцентрироваться.

– Мы втроем, – ее дыхание стало прерывистым, – часто собираемся по воскресеньям на поздний завтрак.

– Я думал, поздний завтрак начинается не раньше одиннадцати.

– Э-э-эм… – Разочарованная вмешательством, Клео вздохнула. – Джек…

– Ты не хочешь сейчас продолжать. – Это было утверждение, а не вопрос. Джек потер ее руку и съехал на бок.

– Я не могу, пока Скотт бродит внизу.

Он, скорее всего, уже наткнулся на ее нижнее белье. Новое сексуальное нижнее белье.

Волшебное утро после ночи любви было подпорчено. Внезапно Клео почувствовала себя не просто обнаженной. Казалось, она выставлена на всеобщее обозрение, и Клео захотела оказаться в родной и знакомой спальне.

– Я приму душ. – Она встала и стянула с кровати простыню, потому что не собиралась разгуливать по коридору без всего.

– Знаешь, мы могли бы принять его вместе. – Джек соблазнительно изогнул бровь.

Клео замерла, поправляя простыню на плече. Заманчивое предложение. Они могли бы запереться в ванной и…

Его взгляд лениво скользнул по скрытому простыней телу Клео.

– Я мог бы потереть тебе спинку.

– М-м-м…

Это, конечно, очень заманчиво, Джек мог бы ей не только со спинкой помочь, но она готова была принять то, что предложено.

И Клео совершила собственное маленькое зрительное путешествие по еще плохо знакомому телу Джека, упругой загорелой коже, мимо пупка и дальше вниз, к нескромному выражению мужественности, на которое живо откликнулась каждая клеточка в ее совсем недавно познавшем женственность организме.

Взгляд его серых глаз был ей знаком лучше, но и он возбуждал не меньше, потому что теперь стал совсем иным, пронзительным, завораживающим.

Совсем как прошлой ночью.

Если Клео задержится еще хоть ненадолго, взглядами дело уже не ограничится. Она заставила себя пойти к двери и бросила кокетливый взгляд через плечо.

– Я принесу свое мыло.

Несколько минут спустя, сжимая в охапке собранную в спешке одежду, она шла обратно к Джеку. Звук его голоса заставил ее замереть у порога. Он говорил по мобильному телефону тем тоном, каким обычно общался с женщинами.

– Нужно разобраться с кое-какими семейными трудностями. – Он кивнул в ответ на слова собеседника и соблазнительно рассмеялся. – Да, мне все еще интересно. Очень интересно. – Пауза. – Завтра? – Еще пауза. – В одиннадцать пятнадцать в кафе «Медичи». Буду ждать. Да, еще кое-что. Можно это пока останется между нами?

Сердце Клео сжалось. Она сглотнула. Сделав шаг назад, она развернулась и, прижимая вещи к груди, бросилась в свою комнату. В воздухе витал аромат мыла «Ив Сен-Лоран», которое она берегла для особых случаев. Это стало болезненным и все же необходимым напоминанием о том, что для такого плейбоя, как Джек, это, возможно, не особый случай. Горбатого могила исправит.

Клео зашла в ванную и включила душ на полную мощность. Это, наверное, умопомешательство, но она решила подождать и посмотреть, не посвятит ли Джек ее в подробности своей тайной встречи. «Ладно, посмотрим, какую игру ты ведешь. А потом решим, что делать».

– Это то, что я думаю? – спросил Скотт, когда на кухню вошла Клео.

Она подхватила с пола трусики, взяла со стола бюстгальтер, пряча при этом глаза от мужчины, который слишком много знал, и вздохнула:

– А у тебя есть какие-то сомнения?