Книга Дитя падшего бога - Барб и Дж. С. Хенди

Курчавый мужчина сидел на корточках на краю стоянки, размеренно перекатываясь с пяток на носки. Рот у него был все время разинут, глаза то и дело вертелись в глазницах из стороны в сторону. Один раз, когда Вельстил отвернулся и тут же посмотрел снова, он обнаружил, что курчавый не сводит с него напряженного жадного взгляда.

И лишь молодая темноволосая женщина, та самая, что продолжала существовать только благодаря настойчивости Чейна, сохранила некоторые признаки разумности. Дар связной речи к ней так и не вернулся, но она часто помогала Чейну обустроить стоянку или развести костер — когда им удавалось найти хоть какое-нибудь топливо.

То, что все время приходилось быть начеку, изрядно вымотало Вельстила, и он тоже испытывал необходимость в пище. Обычно после кормления чародейным методом он не чувствовал голода почти месяц. Но сейчас… может, виной тому были регулярно принимаемые снадобья, может, недостаток сна, может, то, что он держал под контролем сразу нескольких слуг, — но Вельстил изнемогал от голода.

Он запустил руку в свой мешок, отыскивая склянки из коричневого стекла, содержавшие жизненную силу убитых монахов. Склянки оказались на самом дне мешка, но при виде их Вельстил окаменел, не решаясь прикоснуться.

Помимо белой глиняной бутыли, в шкатулке с бронзовой чашкой были только две склянки. Между тем их должно быть три. Никто из диких вампиров понятия не имел о том, как кормится Вельстил, — это было известно только Чейну.

Вельстил бросился к ближайшей палатке и рывком отдернул полог.

Чейн был там. Он сидел рядом с молодой темноволосой женщиной и показывал ей какой-то пергамент.

— Ты у меня кое-что взял, — бросил Вельстил.

Дорожный мешок Чейна и холщовый тюк лежали тут же.

Не колеблясь, Чейн достал склянку коричневого стекла.

— Забирай, — просипел он и швырнул склянку Вельстилу.

Вельстил поймал ее на лету. Выдергивать пробку нужды не было. Он и по весу сразу понял, что склянка пуста.

— Ты выпил? — спросил он.

— Нет, — ответил Чейн.

И снова принялся подсовывать молодой женщине пергамент, но она лишь посматривала то на этот пергамент, то на Чейна, явно не понимая, чего от нее хотят.

Смятение, охватившее Вельстила, усилилось. Дикие ничего не знали ни о его артефактах, ни о содержимом склянок. Чейн наконец бросил пергамент наземь.

Оттолкнув Вельстила, он выбрался из палатки, выпрямился и с каменным видом указал на пожилую женщину и ее седовласого спутника.

— Я накормил их. Они нуждались в пище.

Вельстил молчал, переваривая эти хладнокровно сказанные слова. Раньше своеволие Чейна, как правило, заключалось в том, что он бессмысленно лез на рожон ради Винн Хигеорт. Нынешний случай был куда более вопиющий — явный признак того, что Чейн забыл свое место.

Ему нужен урок.

Не говоря ни слова, Вельстил широким шагом двинулся через стоянку, над которой в небе на востоке уже розовел краешек зари. Он направлялся прямиком к пожилой женщине.

При виде его она попятилась, вжалась спиной в большой скальный выступ, торчавший из крутого откоса, который нависал над стоянкой. Тощий спутник женщины в испуге обхватил руками ее ноги.

— Не двигаться! — приказал Вельстил. — Всем, не двигаться!

Женщина окаменела, на ее морщинистой шее от напряжения вздулись жилы. Округлившимися глазами она смотрела, как Вельстил выхватил из ножен меч. Тощий старик, скорчившийся у ног женщины, начал бессильно повизгивать.

— Что ты делаешь? — крикнул Чейн.

Вельстил нанес удар.

Клинок врезался в шею пожилой женщины. В предрассветном скудном свете брызнули искры — это меч со скрежетом лязгнул о каменную стену за спиной у женщины. Стена мгновенно почернела от хлынувшей из обрубка шеи черной крови.

Вельстил развернулся спиной к обезглавленной женщине еще до того, как ее голова с глухим стуком запрыгала по земле. Тощий старик пронзительно заверещал. Чуть поодаль стоял Чейн, и в руке у него тоже был меч.

— Еще один шаг, — проговорил Вельстил холодно и ясно, — еще шаг — и я натравлю их на тебя.

Чейн не тронулся с места, но и не отступил. И даже не глянул на диких вампиров, которые так и застыли, кто где, по всей стоянке. Один глаз у него дергался от ярости и неприкрытой ненависти.

Вот на это Вельстилу было плевать. Повиновения он добился и теперь решительно шагнул к Чейну.

— Запомни вот что! — процедил он. — Когда я получу то, к чему стремлюсь, ты все еще будешь дожидаться того, что так жаждешь. Будет ли у меня веская причина вознаградить тебя за службу — зависит только от тебя. Подчиняйся мне или убирайся прочь… если хочешь.

Ярость в глазах Чейна медленно погасла или, быть может, на время отступила. Он отвел взгляд от Вельстила и посмотрел на небо, которое уже начинало светлеть.

— Ступай в укрытие, — сипло бросил он.

Не самый подходящий ответ, но Вельстилу было довольно и такого. Урок стоил ему дорого, зато он наверняка запомнится даже Чейну. Вельстил повернулся к нему спиной.

Седовласый старик все еще завывал. Исполняя приказ Вельстила, он не мог тронуться с места, и пальцы его до сих пор крепко сжимали лодыжку убитой женщины.

— Молчать! — рявкнул Вельстил, и визгливый вой оборвался, застряв в горле старика.

Вельстил нагнулся, ухватил отрубленную голову за седеющие волосы и с силой зашвырнул ее за пределы стоянки. Когда он повернулся назад, Чейн уже нырнул в свою палатку. Из-за полога палатки осторожно выглядывала молодая женщина и одним круглым глазом таращилась на Вельстила.

Вельстил, перед мысленным взором которого все еще стояло разъяренное лицо Чейна, всматривался в этот почти бесцветный глаз и думал…

Вправду ли у него только пять диких спутников? Или их по-прежнему шесть и шестой не скован беспрекословным подчинением его воле?

ГЛАВА 6

Перед рассветом Хкуандув выскользнул из каюты бесшумно, чтобы не побеспокоить Денварфи. И двинулся по корабельным коридорам, пробираясь к «сердцу» корабля на корме. Скоро Авранверд попытается с ним связаться.

Хкуандуву не давало покоя то, что у нее в руках оказалось словодрево от этого судна. Подобные предметы, как правило, принадлежали только хкомасу корабля или хкеда — «попечителю-ведущему», ваятелю, который находился при корабле все время его существования. Чтобы поговорить с Авранверд, Хкуандув вынужден был приходить в то место, где хкеда этого корабля вырастил словодрево.

Коридор повернул направо поперек корпуса, и размеренный рокот заметно усилился, когда Хкуандув остановился перед тремя овальными дверями на корме. Двери слева и справа вели к парным рулям судна; Хкуандув же без колебаний шагнул к центральной двери.