Книга Красная перчатка - Виталий Гладкий

— Хорошо, мы согласны, — наконец сказал старший из немцев. — Надеюсь, слово вы держать умеете.

— Умеем, — ответил мессир Реджинальд. — Хотя обычно с разбойниками у нас разговор короткий — камень на шею и в воду. Но для вас мы сделаем исключение…

Какое именно, он не уточнил, но Вышеня заметил, как храмовники переглянулись, один из них коварно ухмыльнулся.

— Мы не разбойники! — огрызнулся кто-то из немцев, но на него шикнули и он замолчал.

Враги стали разоружаться. Они сложили горкой оружие, щиты и сняли доспехи, которые были знатным и дорогим трофеем.

— Отвести пленников в келью для наказаний, запереть и приставить стражу! — приказал мессир Реджинальд.

— Вы обещали нас отпустить! Вы дали слово! — заволновались обезоруженные немцы.

— У вас плохая память. Я всего лишь обещал сохранить вам жизнь, — высокомерно ответил мессир Реджинальд. — Но мое обещание распространяется только на равных мне. Есть среди вас человек знатного происхождения? Если да, то пусть назовет свое имя и титул.

Немцы молчали, потупив головы.

— Значит, нет. Поэтому мое обещание для вас — пустой звук. Тем не менее наш разговор еще не закончен. Все будет зависеть от того, как он обернется. Вас не убьют, это точно, а что касается вашей свободы, то мы посмотрим, как честно вы будете отвечать на наши вопросы. Так что пока думайте. Уведите их!

Пленников окружили сверкающей сталью и повели в келью для наказаний — глубокую просторную яму, обложенную камнем. Там стояли скамьи, а в стены были вбиты железные штыри, к которым крепились на цепях железные ошейники. Яма закрывалась люком с оконцами и запиралась на замок. Если кто попадал сюда зимой, то поверх люка бросали овчину.

В этот момент раздались крики тех, кто стоял на башнях:

— Они уходят! На челнах!

— Матросы, на корабль! — скомандовал мессир Реджинальд. — Ворота запереть, один отряд остается охранять обитель, второй под командованием брата Гильерма должен тщательно проверить весь остров, благо уже рассвет. И чтобы ни одна змея не спряталась в какой-нибудь расщелине!

Вышеня напросился в отряд храмовников, который вышел в озеро на «Святом Бернаре». Челнов было около десятка. Гребцы старались изо всех сил, но разве может человеческая сила сравнится с силой ветра? Тем более что он дул как раз в нужном направлении.

Две лодки «Святой Бернар» просто протаранил. Гребцы на остальных оказались в роли дичи, попавшей в сеть — арбалетчики били их на выбор, как куропаток. Несчастные молили о снисхождении (оказалось, что это корелы), но храмовники с потрясающим хладнокровием и жестокостью делали свое дело, будто ничего не слыша. Вскоре о трагедии, разыгравшейся на глазах потрясенного Вышени, напоминали лишь пустые лодки, которыми играли волны, да несколько головных уборов, все еще державшихся на поверхности воды.

— Дело сделано, командор, — доложил один из помощников Реджинальда, мессир Ульфар. — Осталось собрать лодки и взять их на буксир.

— Не думаю, — ответил мессир Реджинальд, пристально вглядываясь вдаль. — Взгляни туда… — Он показал направление.

— Лодка под парусом! — воскликнул Ульфар.

— Похоже, самая хитрая змея все-таки ускользнула. Нужно не дать этой лодке добраться до берега. Поднять парус!

Лодчонка оказалась небольшой, но очень юркой. В ней сидел всего один человек. Он все время оглядывался назад и пытался поймать парусом наиболее сильные порывы ветра, ведь до берега оставалось всего ничего, а там рос густой лес, в котором он затерялся бы, как иголка в стоге сена. Но когда беглец увидел, что его догоняют, то сел спиной к кораблю и сгорбился в полной безнадеге и в ожидании незавидной участи. Арбалетчик уже приготовился поразить очередную, очень удобную, мишень, как неожиданно неуправляемая лодка развернулась и беглец показал свой профиль.

Вышеня не поверил своим глазам — не может быть!

— Стойте! — вскричал он громко, каким-то чужим голосом. — Не стреляйте! Это Истома!

— Истома?! — удивлению мессира Реджинальда не было пределов. — Как он здесь оказался?!

Ответить на этот вопрос мог только сам холоп, и командор распорядился:

— Поднять его на борт! Лодку взять на буксир!

Оказавшись на палубе, Истома угрюмо взглянул на мессира Реджинальда, а потом встал на колени перед Вышеней и сказал:

— Прости меня, Христа ради, боярин. Бес попутал…

— Так это ты привел разбойников в обитель?! — догадался мессир Реджинальд.

— Я, ваша милость. Тока оные не разбойники, а кнехты немецкие с Ганзейского двора. Корелы — да, разбойники… так, мелочь, ничтожные людишки…

— Что им было нужно в обители? Они пришли по наши души? — продолжал допытываться командор.

— На кой вы им сдались? Они хотели боярина забрать.

— Зачем?

— А затем, что боярин убил их товарища. На суд хотели его потащить.

— Кнехт все-таки умер? — чужим голосом спросил Вышеня.

— Будь он простым кнехтом, заплатили бы виру — и все дела, — мрачно ответил Истома, стараясь не встречаться взглядами с молодым боярином. — А так он оказался купеческим подмастерьем, сыном богатого купца из Любека, из главных… дай бог памяти… а, вспомнил! — Маркворта фан Косфельде. И этот купчина требует у посадника, чтобы тебя, боярин, непременно судили. Принародно. И приговор должон быть очень суровым, могеть даже смерть. А посадник, сам знаешь, живет с твоим отцом как собака с котом. Дал добро…

— А што отец?

— Разводит руками — мол, ищите его, люди добрые, сам не знаю, куда подевался. Сбежал, грит, подлец. Ну, охочих искать тебя задарма среди новгородского люда не нашлось, да никто и не знает, где ты схоронился, вот немцы и решили сами заняться поисками, да не просто так, а с подходцем.

— Но ты тут при чем?

— Я же говорю — бес попутал! Тому, кто укажет, где ты прячешься, купцы ганзейские пообещали отсыпать полпуда золота. Вот я и соблазнился… А, што теперь говорить! — Вышеня поднялся на ноги, подошел к мачте, опять опустился на колени и положил голову на стоявшую там бочку. — Руби мне голову, боярин! Виновен я перед тобой, сильно виновен. Руби! А отходную молитву я ужо прочитал… в лодке.

Вышеню переполняли разноречивые чувства; юноша и впрямь собирался убить предателя, но, с другой стороны, Истома был преданным слугой и помощником отца, а к нему он вообще относился как к младшему брату. Что ни говори, а Истому и впрямь бес попутал…

Проблему разрешил мудрый мессир Реджинальд; он отрицательно покачал головой:

— Вина твоя, холоп, безмерна, — сказал сурово командор. — Ладно бы этот юноша, но ты подверг большой опасности нас и наши семьи. Теперь все будут знать, кто мы и где нашли укрытие. Прощения тебе нет! Но об этом после… Заковать его в кандалы! — Истому увели в трюм. — Ложимся на обратный курс! — скомандовал кормчему мессир Реджинальд.