Книга Поединок во мраке - Татьяна Шубина

Глава 25

Фас Экс-пи-пи

Агент Фас Экс-пи-пи происходила из рода ведьм-оборотней ноппэрапон. Тело у них было человеческое, а вместо головы — шар. Ни волос, ни бровей, ни глаз, ни рта, ни носа, но это пострашнее иных клыков, бородавок и пакли волос.

Правда, своим природным обликом ноппэрапон пользуются редко, принимая и в бешеном пространстве, и среди людей любой фантомный образ. Но тот, кто хоть однажды видел их истинное обличье, не забудет его уже никогда.

Ведьмы-ноппэрапон отличаются коварством, беспощадностью, изворотливым умом и нередко служат на Земле агентами по особым поручениям. Они могут достигать идеального внешнего и внутреннего сходства с людьми и порой проживают рядом с человеком, в котором тартарары заинтересовано, всю его жизнь. В исключительных случаях они даже имеют потомство.

К тому же, в судьбе Фас была своя особенность, о которой Экс-пи-пи смутно догадывалась. Ей кто-то покровительствовал из низлежащего тартарары. Кто именно? Это оставалось тайной не только для нее, но и для Самого, а после приключения с маслом Лукойл было заинтриговано все бешеное пространство.

Фас Экс-пи-пи предстояло немало потрудиться, чтобы обеспечить явку тех, кого она желала видеть в числе своих гостей на пикнике по случаю Затмения солнца, конца года и Шабаша.

На факсы, компьютеры, автоответчики всем видным и известным людям, связанным по роду деятельности с молодежью, уже давно были сброшены приглашения на таинственный сабантуй «Затмение».

Конечно, главный Шабаш устроит тартарары, но и на Земле должно произойти много интересного.

Фас Экс-пи-пи сидела на полу и делала пометки кровяными чернилами на белом свитке. Свиток удлинялся, по мере того как она его разматывала, на нем возникали все новые и новые имена.

— Так они и завалились на дачу каких-то Бражниковых, — Агент вертел в лапах шикарные конверты с золотым теснением для особо важных персон.

— Твое дело быть на посылках, а вручать приглашения будет она.

007 чуть не грохнулся в обморок. В двух шагах от него возникла неслыханная, невиданная красотка, топ, фотомодель, звезда звезд, похожая сразу на всех самых крутых западных актрис.

Федоткин с трудом перевел дыхание, но голос никак не прорезался, и Экс-пи-пи захохотала:

— Трезвость и еще раз трезвость. Мечта лоха на вечер.

Агент хотел спросить, живая это баба или она только фантом, но Фас внезапно щелкнула его по лбу своими ледяными костяшками. Мечталоха (как 007 прозвал про себя красотку) приподняла пухлую верхнюю губку и зацокала черным раздвоенным языком:

— Но-но, никаких сердечных припадков! Кругом! Ша-го-о-ом марш-ш!

Агент развернулся и, шатаясь, направился к двери. Он не знал, что ему думать по этому поводу, и решил, что для здоровья полезнее не думать вообще.

— Тут нет адреса, где живут эти бонзы, — пропыхтел он.

— Вали, эльф! Я знаю за тебя, — Мечталоха взяла агента под руку выше локтя, и ему показалось, будто в него вцепились железные щипцы.

Тем временем известный молодежный стилист рассказывал продюсеру набирающей популярность попсовой группы, что получил приглашение на странный «Праздник Затмения».

— Подвалишь? — спросил стилист.

— Попозже. Говорят, туда сам Виртуал пожалует? — в свою очередь интересовался продюсер.

Он выпытывал подробности о новой тусовке, потому что слышал, что там собираются быть съемочные группы молодежных передач. Это ж можно так круто засветиться!

Как в странном сне, Федоткин рулил по Москве — будто его «Bugatti» сам знал, куда едет, а водитель и не задумывается об этом. Мечталоха сидела рядом, как стеклянная и неподвижная кукла, но ее крепкие челюсти что-то методично жевали. Агент, до сих пор ощущавший железную хватку попутчицы, на всякий случай не задавался вопросом, что именно она жует, решив, что для этого у него слишком слабое здоровье.

Наконец они въехали в арку элитной новостройки, вышли из машины и направились к ближайшему подъезду. Мечталоха цокнула черными блестящими когтями по двери, и та безропотно отворилась. Из проема высунулось мурло амбала, куда шкафее Агента. За ним нарисовалась морда овчарки.

В этом доме, похоже, все страдали гигантоманией, потому что собака оказалась ростом с крупного осла. Она попробовала зарычать, но почему-то тут же присела и сделала то, что у детишек зовется пи-пи.

Охранник, не обращая внимания на конфуз пса, ссутулился в почтительном поклоне и, забегая вперед, вызвал лифт.

— Ждут, ждут, — заискивающе сообщил он.

Федоткин прошел в кабину и почувствовал, что Мечталоха прижалась к нему плотнее. Агент невольно пошатнулся — красавица весила не меньше малогабаритного автомобиля и, похоже, состояла из острых шестерней и рыбьих костей.

— Щекотно? — спросила она мужским басом и невинно хлопнула ресницами.

От этого хлопка в лицо Федоткину полетели капли чего-то химического. В глазах защипало, в носу засвербило, он затрясся, сморщился и раз пять громогласно чихнул.

— Не забывайтесь! Мы на работе, — просипел он, отстраняясь от Мечталохи, и чуть не добавил «пожалуйста».

К счастью, они уже приехали. За разъехавшимися створками лифта их встретил личный домоуправитель и любезнейше заверил, что Бонз уже говорил с устроителями «Затмения» и всенепременнейше постарается туда выбраться. При этом он не сводил глаз с Мечталохи, и она не оставалась в долгу.

Так Агент с девицей колесили по городу, развозя приглашения тем, кто и без того получил сообщения, однако, как ни крути, старинный метод выражения почтения играл особую роль.

Предполагаемым гостям как-то по-особенному приятно было доставать из дорогущего конверта атласное приглашение с черным солнцем и поражаться, с каким каллиграфическим старанием и почти утраченным искусством выведены их имена, отчества и фамилии. А эта голографическая золотая корона, пронзенная черной стрелой! От нее невозможно оторвать взгляд!

Федоткин же пережил муки, о которых доселе и не догадывался.

В подъезде одного из домов Мечталоха исподтишка втолкнула ему за шиворот что-то холодное и скользкое. Агент завертелся, запрыгал, и на пол шмякнулась крупная змея.

Бедняга 007 был на грани срыва. О том, чтобы защищаться, и речи не могло быть. Когда после очередной выходки Мечталохи Федоткин автоматически выдернул из кобуры свой пистолет, к которому и сам относился с величайшей осторожностью и опаской, то обмер. Из его огромного кулака жалко торчала, сморщенная морковка.

— Я скажу хозяйке, все скажу! — он услышал в своем дрожащем голосе слезу, хотел зарычать, но неожиданно икнул.