Книга Эльнара. История принцессы - Кора Бек

— Не бойся и продолжай делать то, что ты делаешь, — раздался негромкий голос Фаруха. — Я обещал показать тебе, каким образом ты можешь доставить мне удовольствие. С одним из этих способов ты уже познакомилась, есть и другой, и я уверен, что тебе, моя маленькая пылкая возлюбленная, он понравится не меньше. Правда, поначалу тебе, возможно, будет немного больно, но за удовольствие всегда приходится платить. Да и потом, душа моя, ты ведь и сама знаешь, как для меня свята твоя невинность, поэтому придется потерпеть, зато потом будет очень хорошо, и не только мне, поверь моему слову.

Склонившись над стволом и приподняв ягодицы, чтобы любимому было удобнее заниматься его делом, с некоторым замиранием сердца, которое обычно вызывает неизвестность, Эльнара целовала и со всех сторон вылизывала на глазах твердеющую и увеличивающуюся в размерах плоть, вновь возбуждавшую ее уже одним своим видом. Вместе с тем самой себе ей было неловко признаться в том, что испытываемые ею необычные ощущения от той гладкой палочки, что ввел в нее Фарух, возбуждают ее отнюдь не меньше. Она не знала, чего он добивается, но его действия ей были приятны. Не сумев справиться с охватившим ее желанием, Эли задвигала бедрами, отчего вращение палочки усилилось, иона вошла еще глубже. Девушка застонала.

— Дай мне свой рот, алчущий наслаждений, — повелел Фарух, притягивая к себе возлюбленную. — А теперь, светочей моих, повернись ко мне спиной и встань на четвереньки, раздвинув руками два своих чудных полумесяца, и помни, что ты должна очень постараться, чтобы я остался доволен.

До последнего мгновения Эльнара не могла поверить в то, что огромная и твердая мужская плоть способна войти в этот узкий проход. Страх, любопытство, возбуждение — все перемешалось в ней, вызывая невольные содрогания изящного хрупкого тела. Эти содрогания усилились, когда ствол начал медленно входить в нее. Эли застонала, но, увы, не от страсти. В голове зашумело, на глаза навернулись слезы. Откуда-то издалека раздался голос:

— Терпи. Когда он полностью войдет, боль прекратится.

— Когда он войдет, я умру, — в отчаянии думала девушка, все ниже опуская голову и все выше поднимая ягодицы, следуя указаниям рук возлюбленного.

Ствол вошел. Два прилегающих к нему маленьких упругих шарика победоносно ударились о нежные девичьи полушария, и это невинное движение вдруг очень возбудило поникшую было Эли. Она вспомнила, как совсем недавно терлась о них лицом, вдыхая их непередаваемый чувственный аромат, как перекатывала их во рту, словно они были не частью живого организма, а чем-то вроде любимых ею спелых сладких персиков, как смаковала их вкус, отличающийся от всего того, что ей уже удалось испробовать в захватывающих любовных играх.

Смазанный какой-то мазью, ствол мягко скользил внутри нее. Ошеломленная Эльнара тонко чувствовала каждое его движение, доставлявшее ей невероятное наслаждение: он то устремлялся вперед, словно пущенная твердою рукою стрела, то внезапно отклонялся в сторону, как корабль, неожиданно решивший сменить свой курс. Потом начинал быстро вращаться подобно ступке, которой кочевники взбивают напиток из верблюжьего молока «шуат», и вновь неторопливо и свободно скользил. В воображении Зли опять предстала серебристая рыба, большая, гладкая, мелко подрагивающая.

И вдруг, небрежно махнув хвостиком, рыба исчезла, а на ее месте оказался огромный, тускло-сверкающий меч с большими широкими ножнами. Он входил в нее такими сильными и глубокими ударами, что она, наверное, не удивилась бы, если бы его кончик вышел из ее гортани, издававшей столь громкие сладострастные стоны, что девушке пришлось вцепиться зубами в покрывало, дабы приглушить собственные крики. Последний решающий удар оказался настолько впечатляющим, что у Эльнары подкосились коленки, и, обливаясь светлыми слезами счастья, она рухнула ниц, увлекая за собой своего, не менее счастливого возлюбленного.

Так произошло приобщение юной красавицы из Архота к великому таинству любви, и с того знаменательного дня непосредственная в своих чувствах Эли всякий раз с нетерпением ожидала ночи, чтобы отдаться во власть всепоглощающей головокружительной страсти.

Прошел месяц. Эльнара буквально парила на крыльях счастья. Будучи по своей природе очень благодарным человеком, она хотела сделать для любимого что-нибудь особенное. Долго ломала голову и, наконец, решилась.

Стоял теплый осенний вечер, навевавший самые романтические мысли и желания. Донельзя взволнованная своим решением, Эли переоделась в свадебный наряд покойной матери. Голубое атласное платье, обшитое жемчугом, сидело на ней как влитое, туго обтягивая ее маленькую округлую грудь, тонкую талию и стройные соблазнительные бедра. Чуть выше колен оно расширялось, ниспадая равномерными складками и слегка приоткрывая носочки изумительных изящных туфелек. Не привыкшая скрывать лицо, гордая дочь степей немного поколебалась, но, выдерживая наряд в едином духе, все же накинула на голову легкое персидское покрывало цвета утреннего неба. Прекрасное жемчужное ожерелье обвило дивную тонкую шею. Кокетливо улыбнувшись своему отражению в висевшем между окнами большом зеркале, девушка немного покружилась по комнате, а затем, целомудренно прижав коленки друг к дружке, скромно присела на краешек обитого розовым бархатом дивана в ожидании любимого. Эли и сама не представляла, как она была необыкновенно хороша.

За окном забрезжил рассвет, когда прикорнувшая Эльнара услышала знакомые шаги. Ее маленькое сердечко учащенно застучало, щечки покрылись нежным румянцем, а в широко распахнутых глазах появился характерный для влюбленных чувственный блеск.

Двустворчатая резная дверь из темного дуба распахнулась, и на пороге показался едва державшийся на ногах Фарух, бережно поддерживаемый за талию незнакомым привлекательным юношей. Почувствовав запах вина, Эли невольно отшатнулась в сторону. Заметив это, любимый усмехнулся и насмешливо произнес:

— Что, запах не нравится? Или, может быть, тебе не нравлюсь я — брат великого хоршикского хана, надежда и гордость нации? Что ты понимаешь в мужчинах, маленькая глупая женщина? Что ты вообще понимаешь в этой жизни, недоразумение природы, появившееся на свет по случайной прихоти Всевышнего, как впрочем, и все остальные твои сестры по разуму? — Довольный своей остротой, Фарух рассмеялся.

Не веря собственным ушам, Эльнара молчала, надеясь, что все услышанное ею — не более чем пьяная шутка. Но Фарух, прежде не свойственным ему неприятным и торжествующим тоном, продолжал:

— А еще ты не знаешь, птичка, что я тебя красиво обманул!

— Он обманул тебя, — нетрезво улыбаясь, подтвердил приятель.

— И ты мне больше не нужна, глупая женщина!

— Ты ему больше не нужна, — словно попугай, повторил юноша.

— Милый, тебе лучше немного помолчать, отдохни на моем широком плече, моя радость. — На глазах донельзя изумленной девушки ее возлюбленный страстно поцеловал в алые губы красивого и немного жеманного юношу, а затем, поудобнее устроившись вместе с ним на соседнем диванчике, злорадно усмехаясь, сказал:

— Ты думала, птичка, что я люблю тебя и только лишь мечтаю, чтобы жениться на тебе, ведь так, маленькая женщина? Ах, глупые курицы, вы все мечтаете об одном и том же, как же это скучно! А между тем по-настоящему понять и полюбить мужчину может только мужчина, например, такой, как мой Инкар, которого совершенно случайно мне посчастливилось сегодня встретить. Посмотри, как он красив, изящен, нежен, сколько в нем чувственности и искренности, сколько нерастраченной любви! Какая женщина может с ним сравниться? Ни одна во всем белом свете, включая мою жену!