Книга Чистилище. Побег - Игорь Пронин

«Мы совсем не умеем сражаться с людьми! – Эта мысль показалась безумно смешной, и Максим хохотал, продолжая наносить удары по ногам. – Все ведь совсем не так, как с мутами!»

И тут он заметил, как дернулась белая как снег рука. Ее обладатель лежал, сраженный, уже некоторое время, но, как видно, был еще жив. Перекатываясь по снегу, спасаясь от вражьих кистеней и рогатин, Максим все же взглянул в лицо. Свой или чужой? Лицо было залито кровью, а один глаз свисал из глазницы на красной жилке. А еще мертвый воин судорожно пытался вдохнуть, широко раскрывая истерзанный рот. Максим не успел ничего подумать, просто понял: вот сейчас все решится. Кто-то умудрился перехватить веревку его кистеня и выдернул оружие. Ткнув в ответ стрелой, Максим другой, освободившейся рукой загреб побольше снега и кинул озерному в лицо. Это помогло! На миг ослепленный, он отскочил и тут же упал, споткнувшись о кого-то. Это оказался Косой: живучий помощник Андрея, что-то мыча, вскочил на ноги и, пошатываясь, побежал к Цитадели. Оглянувшись, Максим увидел, что он не был первым: уже несколько женщин и мужчин из «беженцев», оставляя кровавые следы, пытались вернуться домой. Был ли среди них Валька, он разглядеть не смог. Сумерки быстро сгущались, завершая короткий день, но тьма приближалась слишком медленно, чтобы спасти их.

Покойник перестал дергаться. Для Максима, успевшего заметить его обращение и ни секунды не сомневавшегося, что на снегу лежит свеженький мут, это стало сигналом. Собрав все силы, он вскочил на ноги, плечом исхитрившись со всей силы ударить ближайшего врага под челюсть. Верная стрела в который раз сверкнула в воздухе, а свободная рука шарила в кармане «шубы»: туда он перед выходом положил рукоять ножа с оставшимся коротким лезвием. Рискуя, он поднырнул под рогатину, полоснул врага по щеке и, атакуя один сразу четверых, все же прорвался сквозь их строй. Теперь мут оказался у них за спинами. Не желая, чтобы тварь начала грызть кого-нибудь из убитых, Максим снова рванулся вперед и головой боднул одного из противников, опрокинув его как раз на то место, где происходило никем не замеченное превращение.

Кистень ударил по спине, боль в позвоночнике на миг ослепила его. Ничего не видя, он отбежал назад, наступив по пути на что-то мягкое, а когда снова смог видеть, мут уже напал на озерных. С рождения выработанный рефлекс сработал: они сразу отвлеклись на неистового, привычного врага. И тогда Максим, обжигая легкие морозом, набрал как можно больше воздуха.

– Муты!!! – закричал он. – Муты идут!

Битва в один миг прекратилась, лишь двое оставшихся на ногах противников Максима махали кистенями, пытаясь проломить череп восставшему из мертвых. Тогда он крикнул еще раз, и его поддержал кто-то. Это оказался Косой, который не смог далеко убежать. Его сбили с ног и жить ему оставалось не больше секунды, когда он тоже заголосил, указывая наугад куда-то в сторону:

– Муты!!! Муты!!!

Те озерные, что побежали вслед за покинувшими поле боя «беженцами», остановились и подались назад. Все озирались. Часть бойцов кинулась на помощь тем, которых атаковал единственный обратившийся. Воспользовавшись этой передышкой, сражавшиеся еще обитатели Цитадели бегом бросились прочь. Становилось все темнее. Максим, отрезанный противниками от своих, повернулся и кинулся куда глаза глядят, он был уже не в состоянии толком определить направление. Только теперь он заметил, что пошел снег. Это и стремительно опускавшаяся ночь должны были помочь ему выжить. Надолго ли? Он не чувствовал босых ног и потерял половину того тряпья, что было на нем вначале.

«Только бы не заблудиться! – думал Максим, прыгая по сугробам. – И только бы они не пошли по следам! Далеко мне не убежать…»

– Вон туда один побежал! – истошно закричал кто-то. – Туда, к лесу! Голова, пошли со мной кого-нибудь, я его быстро достану!

«Надо же, и у них старейшина Головой называется! – Юноша споткнулся, больно ударился о замерзшую кочку плечом, но заставил себя тут же подняться и продолжать бег. – Надо вдоль леса бежать! В лесу бурелом под снегом, ноги поломаю, не пройти там…»

– Назад! – Это командовал старейшина. – Все назад! Потом с этими гадами разберемся, сожгем вместе с их змеиным гнездом! Темнеет и мороз крепчает. Факелы запалить! Федор, возьми троих не раненых, да зажгите их лари! Останьтесь здесь и головы всем мертвецам поотрезайте. Караульте только, не спите! Леня Лесной, ты первый смотри: вдруг кто вернется из этих «беженцев». Остальные – домой, товар только весь соберите. Федор, ты проверишь, как мы уйдем. Я за вами пришлю! Тут все осмотреть надо, может, ножи в снегу остались. Ну, это уж завтра, как рассветет.

Последние его слова Максим едва расслышал – он убежал уже достаточно далеко. Поняв, что его не преследуют, он упал на колени в снег. Силы его почти оставили. Можно было бы попробовать пробраться вдоль кромки леса, окольным путем, в Цитадель, но Максим боялся заблудиться, а еще больше – не дойти. Слово «костер» засело в его голове. Он, до крови прикусив губу, чтобы не стонать, принялся растирать холодные как лед ноги. Стало совсем темно, и с места торга и битвы его уже не могли заметить.

«Там будет костер, – думал он, медленно коченея. – Там много тряпья. Там даже еда – лари-то в драке перевернули, не все смогут собрать сразу! Неужели я замерзну всего в сотне метров от этого всего?»

Нужно было ждать, но холод ждать не желал. Максим боролся с этой зимой, этой вечной ночью, но все, что он мог делать, – растирать и растирать замерзающие части тела мучительно холодным снегом. Озерные, как ему показалось, собирались целый час, прежде чем, сопровождаемые факельщиками, убрались в сторону своей крепости. Тогда стало, наконец, тихо, и Максим, содрогаясь от боли при каждом шаге, рискнул потихоньку приблизиться к маленькому костру, в котором пылали обломки ларей из Цитадели. Ему пришлось несколько минут напрягать глаза, чтобы заметить наконец часового: Леня Лесной стоял, кутаясь в какую-то длиннополую и на вид добротную одежонку, шагах в тридцати от костра. Чаще всего он смотрел в сторону Цитадели. Заставив себя передвигаться ползком, Максим переместился так, чтобы оказаться с другой стороны костра.

Будь там один или даже двое озерных, он бы не выдержал и кинулся на них. Но у костра сидели трое. Они, негромко посмеиваясь, разогревали на нем какую-то еду и вспоминали свои подвиги. Максим, не зная, что предпринять, подползал все ближе, пытаясь нащупать какое-нибудь оружие. Увы, он оказался на том участке, где боя, видимо, не было. Потом рука задела что-то очень знакомое. Он осторожно ощупал предмет… Это был лук. Максим находился на том самом месте, где впервые вступил в бой. Он постарался сориентироваться и отыскал тело Тохи. Рядом валялся его кистень, на котором успела образоваться корочка замерзшей крови.

«Если бы у меня была не одна стрела… – Он, не отрываясь, смотрел на костер и прикидывал, где бы поискать выпущенные стрелы. – Но они попали в людей, и вряд ли их выдернули и бросили, ведь это металл!»

Медленно, очень медленно он приближался. Смерть тоже ползла, она двигалась от рук и ног к его сердцу. Кто первый? Может быть, следовало встать и пойти к огню? Сдаться, попросить помощи, милости? Максим не верил, что кто-нибудь его пощадит. Нет, у озерных даже мысли такой не возникнет.