Книга Восход Звезды - Кэтрин Ласки

– Ма-ма, мама!

Садившееся солнце стало красным, и вскоре на небо наползли темные тучи. Ему казалось, что небо сердится на него. Он услышал шипение, похожее на то, что издавал мамин котелок, когда в нем закипала вода. В нескольких дюймах от него свернулась кольцами гремучая змея, готовая впиться ядовитыми зубами в его ножку. Но прежде чем она успела совершить бросок, его накрыла огромная тень, и он услышал жуткий вопль. Птица, крылья которой в размахе были, как сам Туки, кинулась с высоты, вытянув страшные когти. Она схватила змею и снова поднялась с ней в темнеющее небо. Змея извивалась, и мальчик слышал треск ее погремушки. Потом внезапно звук оборвался. Что-то упало. Мальчик прекратил плакать и широко раскрыл глаза. В нескольких футах от него лежало порванное тело мертвой змеи. Огромная птица тихо спустилась к нему.

– И что же с тобой делать? – спросила сова. Но мальчик не понимал языка сов.

– Я хочу к маме, – сказал он, но сова тоже не поняла его языка. Подойдя к нему, она укрыла его плечи своими крыльями и подумала: «Он слишком большой, чтобы я могла унести его в укрытие, но здесь поблизости живут земляные кроличьи сычи, они смогут присмотреть за ним ночью».

* * *

Отец Туки был в бешенстве. Он стоял перед знахарем и морщился, слушая его нелепые рассуждения о призраках.

– Ты что, не знаешь, что мальчики, рожденные в шапочке, привлекают призраков? – презрительно говорил он. – Призрак вождя еще рядом. Он напугал мальчика, и он убежал. Нам нужно уходить из этого проклятого места!

– Это неправда! – возразил отец. – Мальчик родился с удачей на голове.

– Дай нам еще один день на его поиски! – взмолилась мать Туки.

– Вы что, бросаете мне вызов? – низким, пугающим голосом спросил знахарь. Люди напряженно смотрели на него. Воздух между ними как будто потрескивал. Сухая молния разорвала небо над головой знахаря, который стоял в полный рост, полный плохо сдерживаемого гнева, лжи и жажды жесткой власти.

– Да, я бросаю тебе вызов! – ответил отец мальчика и выхватил нож. Но знахарь оказался быстрее. Хлынула кровь, и молодой отец упал на землю. Тот самый тонкий нож, которым знахарь срезал побег, торчал у него из груди, глубоко вонзившись в самое сердце.

Глава двадцать третья

Непонятный запах

Наконец ребенок перестал плакать и только тихонько поскуливал. Кроличьи сычи охраняли его всю ночь в своей норе, а сова-омо принесла ему рыбу и разорвала ее на мелкие кусочки, чтобы он мог поесть.

– Мне кажется, этому птенцу нужно поесть ягод, – сказала сычиха. – Жалко, что он не стал есть эту змею. Ты так хорошо порвал ее на кусочки.

– Может быть, он боится, что если съест змеиное мясо, змея и ее погремушка снова соединятся? – Ее супруг-сыч ласково погладил крылом ребенка по головке.

Мальчик, Родившийся с Удачей на Голове, смотрел на собравшихся вокруг него трех сов. У кроличьих сычей были ярко-желтые глаза с белоснежными бровями из перьев над ними. Третья сова, та, что с белым лицом, была гораздо крупнее их. Ее перья были красивого шоколадного оттенка, а глаза – черные, как камни в реке. Такие черные и блестящие, что Туки мог видеть в них свое отражение. И когда он смотрел на это отражение, ему становилось грустно. Он сразу начинал скучать по маме. Совы были хорошими. Они были такими мягкими. Но когда он видел свое отражение, а рядом с ним – отражение сычихи, которая гладила его по плечам своим прекрасным крылом, это напоминало ему о маминых руках. Ему очень не хватало маминых рук, которые тоже гладили ему плечи и щеки, и брали его личико в ладони под звуки колыбельной. Здесь никто не спел ему колыбельную. Совы вообще не спали. Они всю ночь летали туда-сюда, и только кто-то один из них все время оставался с ним. Они устроили ему уютное гнездышко для сна. Они повыдергивали самый тонкий и мягкий пух с нижней стороны своих крыльев, чтобы сделать ему постельку. Но все это было не то. Просто не то.

* * *

– Йязз, ты чуешь? Ты была с ними более дольше меня, чем я, – сказал Эсперо.

Йязз знала, кто такие «они». «Они» – это люди.

– Я точно не знаю, – ответила Йязз, нервно поворачивая длинные уши. – Какое-то время назад мне казалось, что я их чую, но потом запах пропал.

– Но теперь он вернулся, да? – Эсперо видел тень страха в больших темных глазах мулицы.

– Вроде да. Но, кажется, он какой-то другой, – ответила Йязз.

Жеребец помолчал немного.

– Может быть, их не так много, но достаточно и одного.

– Дело не только в количестве. Что-то еще изменилось.

Был самый жаркий час дня. Табун отдыхал в тени деревьев, которые они называли кружевными из-за тонких листьев, тень от которых напоминала старым кобылам кружевные мантильи, которые носили их хозяйки. Воздух казался тяжелым и дремотным. Лошадей клонило в сон. Жеребец и мулица тихо отошли в сторонку.

Эсперо уловил непонятный звук, который было едва слышно за журчанием ручья. И наконец он понял, что это писк и тихий плач ребенка!

Жеребец задрожал.

– Там, у ручья, ребенок! – Он рысью направился туда, Йязз последовала за ним.

На мелководье действительно стоял ребенок. Он плакал и тряс чем-то, что напоминало погремушку гремучей змеи. Когда жеребец и мулица подошли к нему, он испуганно раскрыл глаза и закричал:

– Мама!

Рядом с ним на камне сидели три совы. Одна из них, с белым лицом, протянула крыло и начала гладить малыша по голове, издавая тихий клекот, как будто пытаясь успокоить его.

– Глазам не верю, – сказала Йязз. – Эсперо, ты это видишь?

– Плохо, но зато я слышу. Там, у ручья, ребенок и сова.

– Да. И что нам делать? Я ничего не знаю о маленьких детях.

– Приведи Тихо! Быстро! – Эсперо тяжело дышал, как будто мчался изо всех сил. Но на самом деле он продолжал стоять на месте и лишь крупно дрожал.

Через несколько минут примчался Тихо верхом на Эстрелле. Остальные лошади сонно трусили следом.

Тоши’Н-Туки поднял голову. Эти новые животные были такими большими, каких он никогда еще не видел. Он присел на корточки в воде, прячась за раскинутыми крыльями совы-омо и наблюдая за этими удивительными животными, но тут заметил еще одно существо, в котором причудливо сочетались черты животного и…

Он вскочил и вскинул вверх ручонки.

– Тихо! – закричал он.

Тихо соскочил с Эстреллы и приземлился почти прямо в ручей.

– Тоши’Н-Туки… Тоши’Н-Туки! Что… Что ты здесь делаешь? – Он прошлепал по воде к малышу, поднял его на руки и крепко обнял.

Он быстро забрался обратно на спину к Эстрелле, посадив ребенка перед собой и крепко держа его. Малыш обнял Тихо за пояс и прижался к его груди, плача слезами радости и облегчения. Наконец-то его нашли!