Книга Женская мудрость и мужская логика. Война полов или принцип дополнительности - Игорь Калинаускас

А что такое любовь? И чем она отличается от влюбленности? Кто об этом задумывался? Влюбленность временна — она приходит и уходит. У нее есть своя динамика, и относиться к этому надо нормально. Любовь же — это высшая форма отношений. Когда мы говорим «любовь», мы должны понимать, что любовь подразумевает прежде всего сверхценностное отношение к другому. Именно в этом смысле в «Соломоновых песнях» сказано: «Ибо крепка, как смерть, любовь».

Любовь как таковая не завязана на отношениях полов. Это необязательно отношения между мужчиной и женщиной. Любовь, если коротко сказать, — это выход за пределы себя, игнорирование себя во имя другого. Поэтому и говорят: подвиг любви.

В большинстве же случаев люди называют любовью влюбленность или удачно сложившиеся отношения, подкрепленные влюбленностью. Любовь и влюбленность как понятия потеряли всякий смысл потому, что они стали безразмерными.

Что только не называют любовью! И проекцию идеального отца, и проекцию идеальной матери, и торговые сделки. Что только не называют влюбленностью!

Но если мы хотим в чем-то помочь себе или другим людям, мы должны наконец определиться, о чем говорим. Бывает, конечно, любовь между мужчиной и женщиной. Но бывает любовь и между мужчинами, и между дочерью и матерью, между истиной и человеком, между природой и человеком. Когда другой, кто бы это ни был или что бы это ни было, ценнее, чем «я сам».

Любящий делает следующий шаг к духовности, потому что он видит лучше, чувствует лучше, обостреннее воспринимает. Действительно, любовь — это один из духовных ключей. Но именно любовь, а не влюбленность, потому что влюбленности свойственна динамика, она может появиться, пройти и так далее. И никого в этом нельзя винить, поскольку влюбленность — это резонанс, совпадение биологического и психологического резонанса. Например, психологический резонанс сохранился, а биологический расстроился, и что тогда?! Влюбленности больше нет. Нет бесконечной любви, но есть бесконечность любви.

Если же говорить о духовном пути, то понятно, что пока человек не достигает божественной любви, то все его отношения — в лучшем случае человеческие, а когда достигает божественной любви, то все становится божественным. Но в божественной любви сокрыта и тайна божественного равнодушия. Бог не различает. Он любит всех одинаково: и праведников, и грешников.

Когда любовь есть, о ней не говорят, когда ее нет, то слова ее не заменят. Так есть на земле. Любовь как сверхценностное отношение очень редка.

Мало кто отдает себя ради другого.

Я не раз слышал жалобы на то, что никак не удается встретить любовь. Тут ничего не поделаешь: если человек не может забыть про себя, то он ее и не встретит. Все очень просто. Сможет забыть про себя — встретит обязательно. Никакой трагедии я в этом месте не вижу. Трагедия — в другом. Трагедия начинается, когда у человека вдруг возникают некоторые претензии, своего рода запросы.

Жил человек, жил, а потом у него вдруг запросы появились, чего-то этакого захотелось. Захотелось человеку большой любви, да еще чтобы она была духовной со степенями всякими. А делать для этого он ничего не хочет, да и не знает, как делать. Одно только дело привычное и осталось — страдать. Поэтому надо думать, что вы хотите и зачем вы этого хотите. То есть что вы с этим будете делать. А уже потом, если вы согласны на последствия этой самой большой и духовной любви, ищите средства и методы, учитесь.

А то хочется духовности, как принца на коне. А так не бывает. И вот тогда начинается действительная трагедия, потому что человек оказывается в знаменитом таком месте — «между стульев». А когда «между», то это очень больно; стулья расползаются, а мышцы не железные, рано или поздно заболит.

Эта трагедия сродни всем другим поводам, по которым люди считают возможным и даже правильным позволить себе страдать. Это потрясающая вилка между тем, что человек хочет, и тем, что он для этого делает.

В подобной ситуации я, наверное, окажусь достаточно жестким, но мне всегда казалось, что выход есть — или не надо хотеть того, ради чего не готов делать, или надо делать во исполнение собственных желаний.

Но если вернуться к нашей теме поисков любви: ведь не все же столь категоричны в стремлении к запредельному, они просто живут и ищут радости в своей обычной, каждодневной жизни.

Итак, мы определились с тем, какое содержание мы вкладываем в понятие «любовь». Для того чтобы полюбить, нужно заинтересоваться другим больше, чем самим собой. Это сложно и не очень понятно — зачем. Если любовь пришла, то это либо подарок судьбы, либо наказание. А если это еще не случилось и человек пытается как-то прорваться к любви и пережить это чувство, то ему нужен свой собственный, им самим пережитый смысл, который бы позволил так отнестись к другому. А такой смысл может обнаружить только человек, переживший свое собственное величие. Не манию величия, а переживание, что он — Человек, что он — по образу и подобию Божьему и что его предназначение гораздо интереснее, объемнее и богаче, чем то, что называется «просто жизнь».

Оставаясь в житейских рамках, мы можем говорить лишь о том, что беда-то человека внутри него самого, в его бесконечном оценивании. Человек испорчен идеологией, в том числе и идеологией частной жизни. Вот ведь и сверхценностное отношение к моментам сексуальных отношений, сексуальных контактов связано как раз с тем, что они воспринимаются как частная, интимная, неприкосновенная жизнь.

Но для этого важно не пустить туда социальные стандарты, то есть функциональные отношения. Тогда в интимном мире будут существовать только собственные стандарты, а никакие другие действовать не будут. Это и будет интимная, не публичная жизнь. А если социальные стандарты все-таки каким-то образом проникают внутрь — через оценки, скажем, — то это уже скрытая форма публичности. «Ах, что будут говорить…»

В личной жизни должна быть тайна — и это прекрасно.

Матричная основа социума пролезла и в интимный мир. Здесь тоже соревнования, победы и сравнения, а как только это произошло, человек лишился своей интимной жизни. Нельзя забывать, что интимный мир — это часть жизни, куда действие социальных законов не распространяется. Это та территория, которая предназначена для встречи двух представителей разных миров как внеположенная давлению законов социума и природы, где эти существа могут встретиться как они есть и, может быть, узнать и понять друг друга. Это место паузы, дающее возможность услышать реальность, глядя в глаза друг другу. Это территория неизвестного, потому она манит и тревожит.

А между тем это миф, продолжение иллюзии о том, что человеческое механическое существование является уникальным, хотя это лишь банальности в строгом смысле слова. Поэтому и защита выстраивается самым нелепым образом: невежеством, незнанием, всякого рода туманом вокруг интимных вопросов. Когда же человек вольно или невольно попадает в ситуацию, где нужно просто нормально поразмышлять, то он не в состоянии этого сделать, потому что возникают всевозможные механизмы психологической защиты.

В жизни есть много вариантов человеческих отношений. Когда я говорю «человеческие отношения», я имею в виду отношения, находящиеся вне социальных конвенций. Потому что о конвенциональных отношениях, таких как, например, брак и тому подобное, когда социум вмешивается и когда личной жизни нет, а есть только ее иллюзия, мы сейчас не говорим.