Книга Сталин. Битва за хлеб. Книга 2. Технология невозможного - Елена Прудникова

7) Передавать настоящие полномочия (кроме права подвергать аресту, пункт 6) другим лицам и учреждениям на местах с одобрения Совета Народных Комиссаров.

8) Все мероприятия народного комиссара, связанные по характеру их с ведомствами путей сообщения и Высшего совета народного хозяйства, осуществляются по совещании с соответствующими ведомствами.

9) Постановления и распоряжения народного комиссара, издаваемые в порядке настоящих полномочий, проверяются его коллегией, имеющей право, не приостанавливая исполнения, обжаловать их в Совет Народных Комиссаров.

Настоящий декрет вступает в силу со дня его подписания и вводится в действие по телеграфу».

Обратите внимание, о крестьянах здесь речи нет.

Тогда же Наркомпродом были установлены нормы потребления для хлебопроизводящих губерний — тот минимум, который не подлежал реквизиции. Нормы были вполне пристойными: в год 12 пудов зерна и пуд крупы на человека, 18 пудов на лошадь, 9 — на голову крупного рогатого скота, 3 — мелкого. До войны среднее годовое потребление крестьянина составляло от 13, 7 до 15, 8 пуда на душу — ну так ведь это среднее. У зажиточных крестьян оно было еще выше — до 18 пудов. Наркомпродовские цифры тоже не с потолка взялись — это так называемый «физиологический минимум» довоенного образца. В 1906 году данный уровень потребления был зарегистрирован в 235 уездах с населением 44,4 млн. человек — хотя в тот год не было войны.

27 мая принят ещё один декрет: «О реорганизации Народного комиссариата по Продовольствию и местных продовольственных органов», определявший структуру органов Наркомпрода и его полномочия. Все учреждения и организации должны были немедленно исполнять распоряжения работников продовольственных органов, последние имели право подвергать аресту и суду дезорганизаторов продовольственного дела, а также применять вооруженную силу. Кроме продовольствия, Наркомпрод ведал снабжением населения другими предметами первой необходимости. Чтобы предупредить ситуацию весны 1918 года и застраховать наркомат от влияния хлеботорговцев, в продорганы производящих губерний вводились представители потребляющих губерний (слово «потребляющие» на языке того времени было синонимом слова «голодающие»), причем на уездном уровне они могли составлять до половины общего числа работников.

Продорганы отвечали за судьбу хлеба начиная от ссыпного пункта — за его транспортировку, распределение и пр. Но ведь хлеб надо было на эти пункты еще привезти, изъяв его из деревни, — а как это сделать? И вот тут-то большевики придумали совершенно замечательный механизм, сочетание, которое позволяло взять хлеб самым бескровным из всех возможных способов.

Продотряд + комбед в теории…

«Власть» тосковала по «твердыне»,

«Твердыня» плакала по «власти».

К довольству общему — отныне

В одно слилися обе части.

Демьян Бедный

Тем же декретом от 27 мая были приведены к одному знаменателю многочисленные разнокалиберные реквизиционные отряды, бродившие по губерниям. Как мы помним, Ленин предлагал «сосредоточить 9/10 работы Военного комиссариата на переделке армии для войны за хлеб и на ведении такой войны». Ильич, как с ним часто бывало, отмерил на порядок больше, чем отрезали[63]. Естественно, РККА переделывать под добывание хлеба не стали, да и никак было — вовсю разгоралась Гражданская война.

Власти пошли по другому пути: создание самостоятельных вооружённых сил Наркомпрода. При местных органах наркомата были учреждены продотряды, и практически сразу в соответствии с ленинской идеей милитаризации продовольственного дела началось формирование единой Продармии. Нродармейцы по своему статусу находились на положении красноармейцев. Как правило, формировались отряды из городских рабочих и крестьян голодающих губерний. Двойной плюс: и безработицу хоть на какой-то процент уменьшали, и уж кто-кто, а эти люди не станут испытывать добрых чувств к укрывателям хлеба, в своем деле они будут последовательны и беспощадны.

Все организованные на местах продотряды направляли сначала в Москву, в распоряжение Наркомпрода, или в Вязьму, где находилась запасная база Продармии. Там из них формировали продовольственные полки — сперва пехотные, а к середине июня управление Продармии приступило к организации кавалерийских частей и артбригады. Бойцы проходили строевое обучение, получали оружие, агитационную литературу. Естественно, и в Продармии всякое бывало — но все же она являлась по тем временам чрезвычайно дисциплинированной и организованной силой. К 15 июня она насчитывала 2867 человек, к 25 июня — 4854, к 5 июля — 6999 и к 15 июля — 9189 человек. 23 июля численность Продармии составила 10 140 человек, из которых около 8 тысяч уже выехали на места.

Обязанности у продотрядов были намного шире, чем у обычных реквизиционных команд. Кроме собственно получения продовольствия, они занимались охраной продовольственных грузов, борьбой с мешочниками, подавлением вспыхивающих время от времени мятежей, агитационной работой — в общем, всем, что имело отношение к продовольственной политике. Кроме того, при необходимости они помогали органам власти, а то и заменяли их, при случае участвовали в боевых действиях.

В начале ноября 1918 года в Продармии насчитывалось почти 30 тысяч человек. Затем, поскольку война разгоралась не на шутку, две трети личного состава отправили на фронт. Тут же упали темпы хлебозаготовок, после чего процесс пошел в обратную сторону. На 1 мая 1919 года в рядах борцов за хлеб состояло 25 213, в 1919 году — 45 440 и на 1 сентября 1920 года — 77 550 человек. Лишь после перехода к нэпу эта структура была расформирована.

Существовали и продотряды, не входившие в Продармию. В августе вышли декреты, дававшие право на организацию таковых профсоюзам, фабзавкомам, уездным и городским советам. Половину заготовленного хлеба получала организация, вторую половину — Наркомпрод. На помощь крестьянам в уборку посылались специальные уборочно-реквизиционные отряды. С августа на железнодорожных станциях и пристанях появились и заградительные отряды, конфисковывавшие продовольствие, которое провозили пассажиры сверх установленной нормы. Отличить все эти команды друг от друга достаточно сложно, но когда речь идет о конкретных злоупотреблениях, обычно в них оказываются замешанными как раз местные органы и их вооруженные формирования — чем ниже уровень, тем хуже с кадрами. Хотя, повторюсь, всякое бывало.

* * *

Собственно, ничего необычного в создании продотрядов нет. Как ни называй реквизиционную команду, без нее не обходится ни одна революция и ни одна серьезная война. Необычным стало то, что продотряды, хоть и являлись внешней вынуждающей силой, должны были опираться не на голое насилие — как, например, реквизиционные команды белых армий — и даже не на насилие плюс агитацию. По задумке, они должны были работать во взаимодействии с местными органами. Но какими? Советы уже один раз не справились, а весной и вообще большей частью перешли под влияние кулаков. Снова устраивать перевыборы? Долго да и непонятно, чем закончится.