Книга Призрак дракона - Патриция Бриггз

— Ты дала клятву верности Колите? — удивленно округляя глаза, спросил я.

Считалось, что магам Эйвинхеля велела нести службу в ее храмах сама эйвинхельская богиня-покровительница. Все живущие в этих храмах являлись рабами — но не в обычном понимании этого слова. Лишь сейчас я начал доверять Бастилле.

— Каким образом Сирнэку удалось заполучить тебя? Насколько мне известно, стены храмов Колиты надежно защищены.

— Он предложил за меня огромные деньги. — Я не видел лица Бастиллы, но мог определить по тому, как звучал голос, что его искажает гримаса отвращения. — А для Колиты богатство означает большую власть и, соответственно, большее влияние на верховного короля.

— Значит, она продала тебя Сирнэку, — задумчиво протянул я.

Бастилла вздохнула.

— Но теперь ты свободна. Можешь идти, куда пожелаешь.

Бастилла покачала головой.

— Моя семья отдала меня Колите, милорд. И будет обязана сделать это повторно, если я явлюсь домой. А Колита просто-напросто передаст меня Сирнэку. Мне некуда идти. Если вы возьмете меня с собой, я могу оказаться полезной.

Она склонила голову и переступила с ноги на ногу.

— А как ты узнала о Хуроге? — неожиданно спросил Орег. — На протяжении уже долгих лет Хурог не являлся убежищем для беглых рабов. Если бы ты появилась на этой земле каких-нибудь пару месяцев назад, отец моего нынешнего лорда незамедлительно вернул бы тебя хозяину.

Бастилла рассмеялась, хотя смех ее был наполнен жутким трагизмом.

— У Сирнэка есть мальчик-раб, в чьи обязанности входит поддерживать огонь в той комнате, где собираются за выпивкой и разговорами мужчины. Он поведал мне, что однажды среди гостей Сирнэка появился один чудесный лорд, который битый час рассказывал всем о славном замке под названием Хурог. Наверное, мальчишка слушал его очень внимательно: он помнит то, что слышал, почти наизусть.

Я засмеялся.

— Дело не в том, как этот мальчик слушал меня, а в том, как часто. В последний раз, когда мы с отцом ездили ко двору, я ходил к Сирнэку при каждом удобном случае и буквально надоедал своими рассказами всем, кого встречал. Тогда мне не удалось добиться того, чего я хотел.

Я страстно мечтал не позволить одному молодому человеку попасть в лапы Сирнэка. Но не смог.

Забавно! Выяснилось, что и к побегу Бастиллы я имел непосредственное отношение. Итак, все, даже потеря Сирнэком драгоценной рабыни, играло против меня.

Я провел ладонью по лбу.

— Ты уверена, что хочешь идти с нами, Бастилла? А то обстоятельство, что скоро мы можем оказаться на настоящей войне в Оранстоне, не пугает тебя?

— Лучше идти с вами, милорд, чем заниматься торговлей собственным телом в грязных подворотнях, — ответила она.

— Что ж, — воскликнул я с беспечной веселостью. — Тогда готовься стать одним из членов команды наемников.

Некоторое время все молчали.

Я первым нарушил тишину.

— Мне нельзя оставаться Вардом из Хурога. Его в любой момент могут отправить в Эстиан. Всем известно, что он — идиот и должен сидеть в королевском доме для полоумных. Наверное, мне следует превратиться в его младшего брата, рожденного от порочной связи отца и стремящегося заполучить доброе имя. Я взял деньги и лошадь из дома и сбежал вместе со своим верным слугой… — Я почесал затылок. — Надо подумать, кто лучше подходит для роли верного слуги, Аксиэль или Пенрод. Наверное, Пенрод. Он больше похож на старого преданного слугу. Сиарра будет оруженосцем, и называть нам ее следует Сиарр. Для нее безопаснее быть юношей. Аксиэля мы могли повстречать в пути — голодного бедняка, воина, чей хозяин погиб от болезни по дороге домой. Орег будет моим кузеном или единокровным братом, рожденным неизвестно кем…

— А это правда? — спросила Бастилла, несколько оживившись.

— Да, — ответил я, отрываясь от своих выдумок и возвращаясь в окружающую действительность. — Но он не любит об этом распространяться.

— Не люблю об этом распространяться? — переспросил Орег, приподнимая бровь.

— Не любишь, — твердо заявил я.

— А я? — спросила Бастилла, немного подаваясь вперед.

— Та, с кем согрешил твой отец за девять месяцев до появления на свет тебя, — предложил Орег.

— Нет, — запротестовал я. — Мне не нравится этот вариант. Слишком мелодраматично. Лучше так: мы наняли тебя в Тирфаннинге. Рожденную в Эйвинхеле колдунью, случайно попавшую в северные края.

— Которая чудом спаслась при кораблекрушении, — с воодушевлением подхватила Бастилла. — И очутилась слишком далеко от дома. Поэтому-то она и согласилась стать наемной волшебницей в компании воинов, которые с первого взгляда внушили ей доверие.

— Прекрасно.

Я кивнул. Мне нравилась Бастилла, и вовсе не только потому, что она была красивой.

— Странно, — пробормотала Бастилла с внезапной серьезностью в голосе. — Раньше мне никогда и в голову не приходило, что в один прекрасный день я окажусь так далеко от дома. Обитателям Колитской обители запрещено выходить за пределы стен, огораживающих храмы. Некоторые из нас излучают слабое сияние. Это особый знак — подтверждение того, что этим волшебникам удалось побеседовать с богиней. Я же никогда не чувствовала ее присутствия. Мне не помогали даже специальные снадобья, их давали нам каждый день, чтобы помочь связаться с нею. Колита была очень недовольна мной: я ни храмам, ни богине не приносила никакой пользы.

Ее голос звучал напряженно, и в нем отчетливо слышались смущение и стыд.

Орег пренебрежительно усмехнулся.

— Кто придумал поить людей зельями для соприкосновения с богами? Глупости! Это никогда не поможет. Спроси об этом отшельников в Меноге. Их атервонской силы хватит на то, чтобы разрушить башню Экотил. И их мощь естественна. Никто не пичкает отшельников специальными снадобьями.

Я кашлянул и испытующе взглянул на Бастиллу, надеясь, что она, уроженка Эйвинхеля, не знает толвенской истории.

— Ты сказал — Меног? Руины, что находятся рядом с Эстианом?.. Насколько мне известно, эти старинные сооружения разрушили во время войн Реформации, а вместе с ними и весь Атервонский орден, — сказала Бастилла, недоуменно пожимая плечами.

События, о которых шла речь, произошли несколько сотен лет назад, а сейчас в Меноге не было ни единой души.

Последовало продолжительное молчание.

— Я очень увлекаюсь историей, — сказал Орег, чувствуя, что должен выпутываться из ловушки, в которую сам себя загнал. — Иногда мне кажется, что времена давно минувшие мне ближе и милее, чем современность.

Бастилла поверила ему. Это было похоже на правду гораздо больше, нежели сама правда.