Книга Самая красивая - Эвелин Роджерс

Открывая дверцу машины, Сэм услышал, как Чарли окликнула его. В этом было что-то новое: она звала его, вместо того чтобы прогонять от себя!

Именно на это Сэм и надеялся, стоя в прохладном вестибюле, но когда дело касалось Чарли, его надежды часто не оправдывались, и он получал не то, чего ждал.

– Дядя Джо, – попросил Сэм, – сядь в машину, пожалуйста. Я ненадолго. – Может, он солгал дяде? Сэм очень на это надеялся.

Не дождавшись согласия Джо, он повернулся к Чарли. К собственному удовлетворению, Сэм услышал, как у него за спиной отворилась и захлопнулась дверца машины. А потом бросился бегом к дорожке, где его поджидала Чарли.

Может, он поступил правильно, решив не донимать ее разговорами? Может, она все-таки поняла, что скучает по нему и готова впустить его в свою жизнь?

Сэм преодолел расстояние между ними с такой скоростью, какой не развивал в беге лет с шестнадцати. Улыбнувшись и крепко сжав пальцы в кулаки, чтобы сразу не заключить ее в объятия, он с деланным равнодушием спросил:

– Ты звала меня?

Глава 11

Теперь, когда Сэм стоял так близко, что она с легкостью могла бы его раздеть, Шарлотта внезапно почувствовала, что в ней закипает энергия, способная поднять в воздух «боинг» последней модели, и поняла свою ошибку.

Ей не следовало выходить следом за Сэмом на улицу. Не следовало, потому что, подтянутый и загорелый, в кожаном пиджаке и белоснежной рубашке, он выглядел сногсшибательно.

Больше того, ей не следовало даже окликать его. Она могла бы догадаться, что Сэм немедленно откликнется на ее призыв и тут же примется обдумывать, где бы им поскорее укрыться от посторонних глаз, чтобы без помех броситься друг другу в объятия. Впрочем, подумала Шарлотта, главная опасность таится даже не в том, что Сэм жаждет близости с ней.

Вся беда в том, что при его приближении и она начала лихорадочно думать о том, какое из помещений общины пустует в этот воскресный январский день.

Мало того, Шарлотта буквально уставилась на губы Сэма, вспоминая, как он целовал ее, и ругая себя за эти воспоминания.

Силясь исправить допущенную ошибку, она скорчила недовольную гримасу и сухо спросила:

– Что ты здесь делаешь?

Улыбка на лице Сэма мгновенно погасла.

– Признаться, я надеялся, что ты поведешь себя иначе, – сказал он. – Особенно после того, как мы поняли, что значим друг для друга. – Сэм помолчал. – И что будем значить друг для друга в будущем, – добавил он.

Шарлотта вдохнула холодного воздуха, пытаясь справиться с волнением. Она совершит еще одну большую ошибку, если позволит ему высказывать свои обиды.

– Ты так и не ответил мне, – напомнила она. – Ты пришел сюда в надежде встретить меня?

– Я понятия не имел, что увижу тебя здесь, – ответил Сэм, пожимая плечами. – А в общину я пришел с дядей, чтобы все ему тут показать и познакомить с персоналом.

Сэм что было сил старался придать себе вид оскорбленной невинности, однако Шарлотта уже слишком хорошо изучила его, чтобы попасться на эту уловку. К тому же она не забыла, каким резким тоном он говорил со своим бедным дядей, грозя удушить того подтяжками, и как грубо потащил старика из здания, когда она вошла. Слишком часто доводилось доктору Гамильтон видеть, как люди издевались над своими престарелыми родственниками, видимо, полагая, что вместе с зубами те потеряли право на уважение и достоинство.

Признаться, от Сэма Шарлотта такого не ожидала, и, как ни странно, его поведение ее встревожило. Оглянувшись, она увидела, что дядя Сэма Блейка сидит в машине и, опустив стекло, неприкрыто глазеет на племянника и на нее.

Интересно, как он описал ее дяде? Ах да, она была женщиной, из-за которой Сэм «переполошился». Именно после этого замечания Сэм пригрозил придушить старого Джо.

Вспомнив об этом, Шарлотта встревожилась еще больше.

– Скольким людям ты рассказал о нас? – спросила она.

– Я и не знал о существовании «нас». – Опять не человек, а живое воплощение невинности.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

– Напомни мне, – попросил Сэм. – Что я мог сказать дядюшке Джо?

Не успела Шарлотта и рта раскрыть, как Сэм подошел очень близко к ней. Как зачарованная она смотрела на его губы, которые зашептали, касаясь ее щеки:

– Я же ничего не говорил о родинке у тебя на шее. – Он произнес это так тихо, что Шарлотта едва могла разобрать слова, однако достаточно громко для того, чтобы у нее задрожали колени. – Я ни словом не обмолвился о том, как тебе понравилось, когда… или когда ты…

Теперь у Шарлотты дрожали не только колени. Зажав руками уши, она отошла от него на шаг.

– Как ты смеешь говорить мне такие вещи?! – возмутилась она.

– Я говорю с такой же легкостью, с какой делал их, – заявил Сэм. – Кстати, я ничего не делал без приглашения. Впрочем, можно не упоминать больше ничего такого, если ты возражаешь. Сама выбирай тему для разговора, Чарли. Я хочу только одного: чтобы ты говорила со мной.

Выходя следом за Сэмом из здания, Шарлотта совсем не так представляла их разговор. Впрочем, вероятно, беда была как раз в том, что она ничего себе не представляла, а просто последовала за ним, словно Сэм вел ее за собой на невидимых ниточках. Прохладный ветерок развевал ее волосы, и одна прядь прилипла к губам. Шарлотта видела, каким жадным взглядом Сэм смотрел, как она убирает волосы с лица.

– Проблема заключается в том, – снова заговорил Сэм, – что у нас с тобой есть кое-какое общее прошлое, влияющее на настоящее. Знаешь, я пришел к выводу, что мы с тобой созданы друг для друга. Готов поставить на кон собственное будущее, что и ты испытываешь те же чувства.

Шарлотта закрыла глаза, трусливо спасаясь от его проникновенного взгляда.

– У нас с тобой нет будущего, – наконец сказала она. – Да и о нашем прошлом говорить смешно. Хорошо, может, это и не совсем верно, однако ты должен признать, что наше знакомство долгим не назовешь. Более неподходящей пары на всем свете не найти. Не забывай, что ты – Красноперка, приятель Роджера, с которым вы ходите на рыбалку. А я – его бывшая стервозная жена. У нас нет ничего общего.

– Я купил себе компакт-диск с музыкой Баха, – торопливо вымолвил Сэм. – И даже послушал его пару раз. Вынужден признать, что эта музыка подействовала на меня.

Шарлотта демонстративно вздохнула:

– Ты же прекрасно понимаешь, что я имею в виду. У нас нет ничего общего, что позволяло бы построить любого рода отношения.

– Если не считать того, что я уже начал думать, куда мы могли бы вместе съездить, как нам отправиться в путешествие и чьими полотенцами мы будем пользоваться – твоими или моими. Наверняка твои выглядят получше моих. – Он усмехнулся. – Вообще, все твое лучше.