Книга Исцеление любовью - Кэтрин Стоун

— Тогда пойдемте.

— Но, доктор, вы позволите мне вам заплатить?

Он сморщился и сухо ответил:

— Вы, вероятно, уже поняли, что мы берем с пассажиров немалые деньги за телефонные переговоры. Так неужели не можем себе позволить сделать кому-то небольшой подарок?

Через несколько минут Кэтлин стояла на вымощенной ровным булыжником пристани и махала вслед теплоходу, с которым ее связала волшебная романтика моря. Она поделится ею с Патриком. Но самое дорогое все же осталось на этом прекрасном корабле. Мэгги и ее Майкл…

Ты танцуешь с ним, мама. Я вижу вас обоих, как разноцветную радугу после весеннего дождя. И ты всегда будешь танцевать с ним. Со своим Майклом…

А дочь Мэгги сейчас отправится на самолет, но перед отлетом купит в местной книжной лавке экземпляр «Голубой луны». Романа, написанного Грейдоном Слейком…

Кэтлин открыла книгу в тот момент, когда самолет оторвался от земли. И тут же сама как бы оторвалась от всего мира, поглощенная удивительным полетом фантазии автора, словами, западавшими глубоко в душу…

Глава 13

Мауи

Среда, 24 апреля 1999 года

Кэтлин читала взахлеб. Она не могла оторваться от книги даже тогда, когда самолет проваливался в воздушную яму, и все пассажиры в ужасе до боли в пальцах сжимали ручки кресел.

Роман «Голубая луна» оказался трагичным. Полным ужасов и опасностей.

Неужели его написал человек, который был не в состоянии соперничать со своим родным братом? Неловкий и скорее всего непривлекательный внешне? Однако он обладал безудержным воображением.

Но можно ли было вообще представить себе существование столь бешеной страсти? До знакомства с романом Кэтлин, не задумываясь, ответила бы на этот вопрос отрицательно.

Но теперь она всем своим существом ощущала таившееся за книжными строчками страстное желание, отчаянный крик изголодавшейся по настоящим чувствам человеческой души. И вдруг поняла, что безумно хочет испытать все это сама.

Джесс Фалконер? Нет. Он никогда бы не смог передать словами экстаз мечущейся души и неуемную страсть неожиданно вспыхнувших чувств. Такое оказалось под силу только Грейдону Слейку…

Именно Грейдон Слейк, никогда не существовавший в реальной жизни, стал автором одного из самых захватывающих вымыслов, когда-либо существовавших в литературе — грандиозной фантазии на тему безумной любви.

Сам автор, возможно, и не согласился бы с романтической оценкой Кэтлин Тейлор. Триллеры Слейка, как правило, представляли собой заполненные кошмарами странствия по тайникам жестокого человеческого разума. Или же головокружительные погружения в интимные подробности секса.

Секса… Но не любви.

Ни одна из шестисот с лишним страниц «Голубой луны» не была посвящена любви. Не существовало ее ни в описаниях лирических сцен, ни в остроумных и живых диалогах героини с героем, занятых погоней за убийцей, ни в их таинственном шепоте в постели.

Главный герой романа — в прошлом полицейский — обладал редчайшим даром точно угадывать желания преступников. Это делало его для них вдвойне опасным. С отъявленными же мерзавцами он был жесток. Однако разница между героем и его антиподом в романе была отражена очень четко и красноречиво. Герой «Голубой луны» мог, например, без колебаний пожертвовать своей жизнью ради спасения женщины, которую «любил». Хотя до любви во всем ее романтичном понимании там было очень далеко.

Кэтлин вникала в каждое слово Грейдона Слейка, порой перечитывая по нескольку раз одну и ту же фразу. И все время думала о близнеце Патрика Фалконера, которого никогда не видела и о котором практически ничего не знала.

Она всегда считала Джесса луной, отражавшей свет солнца — брата Патрика, человеком, не способным на глубокие чувства. И все же строчки его романа дышали страстью. Страстью глубокой, порой бешеной и неукротимой. Примерно такой же, какая охватывала саму Кэтлин, когда та со скальпелем в руках боролась за чью-то жизнь и была готова отдать за нее свою собственную. Теперь Кэтлин вообще начинало казаться, что у нее с Джессом, выглядевшим первоначально на фоне брата серым и незначительным, куда больше общего, нежели с тем же Патриком.

Поэтому она продолжала жадно вчитываться в «Голубую луну», надеясь, что, может быть, найдет в романе новые подтверждения их душевной близости с автором. Общности двух одиноких существ, способных тем не менее проникнуть в волшебные тайны любви и разгадать все ее загадки. Правда, время от времени в голову Кэтлин приходила мысль о том, что подобные оценки неизвестного ей близнеца Патрика могут оказаться ошибкой, не имеющей ничего общего с действительностью.

Что ж, сегодня к вечеру все должно проясниться.

…Рейс из Гонолулу в Мауи задержался из-за плохой погоды. Поэтому Кэтлин прилетела на остров, когда уже смеркалось. Еще с самолета она заметила внизу светлую узенькую полоску, шелковой ленточкой вьющуюся между темными скалистыми горами. И поняла, что это и есть дорога в Мауи.

«Я обещаю быть крайне осторожной», — вспомнила Кэтлин клятвенное обещание, данное Тимоти Асквиту. Он предупреждал, что ночью ехать по этой дороге чрезвычайно опасно. Темнота же должна была окутать остров с минуты на минуту. А для Кэтлин это представляло двойную опасность. За руль она садилась очень редко, поскольку жила рядом с больницей, где работала, и в двух кварталах от супермаркета «Ариэль», куда ездила за покупками.

Конечно, было бы куда благоразумнее отложить поездку до утра. Тем более что при всех вариантах, даже если удастся взять кровь у Джесса, она могла улететь с острова только на следующий день. Но дело зашло уже слишком далеко, чтобы останавливаться на полдороге. Нет, все надо закончить этим вечером или даже ночью! А потом, сегодня же день ее рождения! И существует поверье, будто бы по таким датам судьба благоволит к путешественникам…

Кэтлин понимала, что предстанет перед Джессом Фалконером совершенно измотанной. Но все же предстанет! Именно сегодня вечером! Пусть даже очень поздним…

На мокрой, скользкой от дождя дороге ее взятая напрокат машина оказалась единственной. Это устраняло возможность столкновения и делало путешествие менее опасным. К тому же по правой обочине вдаль тянулись фонарные столбы, неплохо освещавшие дорожное полотно.

И все же на каждом крутом повороте у Кэтлин замирало сердце.

Наконец фары высветили впереди указатель на съезд вправо. Тимоти Асквит подробно проинструктировал Кэтлин, а потому она тут же догадалась, что это ответвление от главной дороги ведет к дому Джесса Фалконера.

Свернув, Кэтлин сразу же оказалась в полнейшей темноте, ибо никаких фонарей или светящихся дорожных знаков здесь не было. Видимо, Фалконер решил не утруждать себя созданием каких-либо удобств для гостей. Гостей? Каких же? Если кто-то действительно хочет видеть их у себя, то уж наверное не станет забираться в такую глушь!